Как погибла Римская республика

В середине марта 44 года до н.э. в Цезарь был убит в Риме заговорщиками во главе с Гаем Кассием Лонгином и Марком Юнием Брутом. Убийцы мечтали возродить республику времен Сципиона и Катона. Однако против убийц возникла оппозиция в лице наследников Цезаря: Марка Антония и Гая Октавиана. Новая война стала неизбежна.

Судьба Рима снова должна была решиться в Балканах, где неподалеку от города Филиппы столкнулись армии триумвиров и республиканцев, которые должны были победить или погибнуть. О самом масштабном и ожесточенном сражении Гражданских войн, когда Антоний был еще без Клеопатры, а Октавиан юношей и которое навсегда похоронило идею республики.

Второй триумвират

Союз сторонников единоличной власти, которые видели идеал управления государством в той модели, которую предложил Цезарь, когда объявил себя пожизненным диктатором, сложился не сразу. Первоначально дороги будущих триумвиров (от лат. tres viri — «три человека») сильно расходились — юный Октавиан (ему не было и двадцати, когда был убит Цезарь), которого Цезарь объявил своим приемником, пытался заигрывать с аристократическими и торговыми кругами Рима и Италии.

Антоний, пользовавшийся уважением и любовью ветеранов Цезаря, обладавший несомненным полководческим талантом и военной доблестью пытался проводить самостоятельную политику, и едва не был разбит. Однако попустительство Октавиана, а после и открытое сотрудничество нового Цезаря и Антония до такой степени укрепили позиции обоих наследников, что те в 43 году до н. э. решили официально заключить союз на пять лет, известный нам как второй триумвират и узаконить его. Это отличало объединение от первого триумвирата Помпея, Красса и Цезаря, который был тайным соглашением.

Марк Антоний

Третьим участником стал Марк Эмилий Лепид, который не побоялся выступить посредником между Октавианом и Антонием за что и получил место в триумвирате. Как и первом триумвирате, участники поделили между собой подконтрольные территории (восточные провинции находился в руках республиканцев, бежавших туда из Италии).

Лидером триумвирата, да и всей цезарианской партии считался Марк Антоний — Август был еще молод, а Лепид просто был довольно заурядной личностью. Триумвиры обладали фактически неограниченными полномочиями, как издавать законы, так и приводить их в исполнение.

Убийство Цезаря 15 марта 44 г. до н. э.

Утро сенаторской казни

Новые хозяева Италии и западных провинций тут же принялись пополнять казну и устранять врагов излюбленным в Риме способом — составлением особых списков людей, объявлявшихся вне закона, чья жизнь отныне ничего не стоила.

Такие списки назывались проскрипциями и широко применялись в Риме с начала века. Предавались смерти многие видные аристократы и сенаторы (вне закона, например, был объявлен Цицерон) и богатые финансисты и откупщики, у которых явно было чем поживиться.

Рим был в смятении — человек мог быть схвачен посреди дня своими же слугами или заколот солдатами, которых триумвиры привели с собой. Вещи «врагов народа» продавались с аукциона, но так как в городе заправляли солдаты и цезарианцы, то люди старались не покупать вещи с аукционов, несмотря на привлекательные цены, боясь обнаружить свое богатство.

Невысокие прибыли, полученные от проскрипций, не могли утолить жажду золота триумвиров — от Цезаря им досталось 43 легиона и более 100 тысяч вспомогательных войск (ок. 250 тысяч солдат и офицеров). Многие солдаты ждали пожалований еще за кампании Цезаря в Греции и Испании, а средств катастрофически не хватало.

Даже несмотря на чрезвычайные налоги, новые конфискации и грабежи солдат удавалось удерживать только благодаря новым обещаниям щедрых пожалований. Да и волнения в Италии становились все более реальной перспективой — долго так продолжаться не могло, нужна была война.

Карта войны второго триумвирата и республиканцев

Восточные «консулы»

Главными противниками триумвиров были убежденные республиканцы и главные участники убийства Цезаря Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут. Единые по своим воззрениям, они были кардинально разными людьми: Кассий был доблестным воином и талантливым полководцем и в этом качестве не уступал, быть может, Марку Антонию.

Брут же был настоящим гражданином, стоиком, человеком более склонным к наукам, чем к политической деятельности. Он основательно тяготился той ношей, которую ему пришлось взвалить на свои плечи, что, как станет ясно ниже, сыграло важную роль в исходе Гражданской войны.

Кассий и Брут решили воспользоваться смутой в Риме и максимально укрепить свое влияние на востоке. Был заключен договор с парфянским царем, который обязывался не вторгаться в римские владения в ближайшие годы. Отпавшие или колеблющиеся царства были приведены в покорность (например, на Родосе Кассий захватил 8500 талантов), республиканцы установили контроль над морскими коммуникациями и устранили угрозу со стороны Египта Клеопатры.

Нужно сказать, что в это время восточные провинции Рима были значительно богаче своих западных соседей, которые, в свою очередь, поставляли отличных солдат, которых там было в избытке. Таким образом, противостояние восточных и западных провинций в очередной раз разрешалось в споре золота с железом.

Летом 42 года до н. э. Кассий и Брут объединили свои армии в Малой Азии и переправились через черноморские проливы в Европу. Они решили во что бы то ни стало разгромить силы цезарианцев и возродить старую-добрую Римскую республику.

И они имели для этого все возможности: их армия насчитывала 17 легионов, которые были прекрасно снабжены и экипированы, обозы ломились от золота, которое, как известно, незаменимо на войне, на море господствовал флот республиканцев, что сильно осложняло жизнь их противникам.

Казалось, нужно немного терпения и удачи и Рим сам падет к их ногам. Но, как это часто бывает, вышло немного иначе.

Все дороги ведут… в Грецию?

Непростая политическая и финансовая ситуация заставляла цезарианцев искать решительного сражения — только битва могла разрешить все их проблемы. В таком случае Антоний и Октавиан должны были сосредоточить войска на Балканах, которые являлись некоей границей с республиканцами.

Но даже переправа войск из Италии в Иллирию (ок. 130 км) вызывала серьезные затруднения — триумвиры не контролировали Сицилию и Сардинию, где закрепился Секст Помпей (сын Гнея Помпея Великого), и не имели господства на море.

Так или иначе, Антонию удалось переправить сперва 8 легионов, а когда он узнал, что Кассий и Брут якобы всеми силами теснят эти 8 легионов и угрожают Иллирии и Греции, он сумел довести число легионов до 20 (примерно 110 000 человек), а так же сосредоточил 13 000 кавалерии.

Этими силы (кроме одного легиона, оставленного в Амфиполне) цезарианцы и располагали на поле боя при Филиппах. В рядах армии Антония и Октавиана сражались многие ветераны Цезаря, которые были вновь призваны на службу.

Республиканская армия, закрепившаяся на холмах перед Филиппами, насчитывала 17 легионов неполного состава (ок. 90 000 человек) и 22 000 кавалеристов. Кроме того, легионы были усилены отрядами пехоты из восточных царств (например, малоазийскими кельтами). Республиканская армия была более разношерстной, легионы имели более слабый личный состав.

И если тактически триумвиры имели несомненное преимущество, то стратегически все козыри были на руках у Кассия с Брутом — они закрепились на удачной позиции на холмах, в то время как из противники вынуждены были разбить лагерь в болотистой низине.

Республиканцы организовали подвоз продовольствия и снабжения для армии, а запасы их противников все таяли и таяли — Антоний не подавал виду, но положение становилось все более серьезным. Кассий твердо старался придерживаться стратегии изнурения: в случае, если так пошло бы дальше армия триумвиров могла просто разбежаться.

Однако и солдаты Кассия, а особенно Брута, который не обладал таким авторитетом, изнывали от безделья, когда противник был у них под носом — Антоний (он фактически командовал обеими армиями — Октавиану нездоровилось) день за днем выводил войска для боя, вызывая противника. Республиканским солдатам не было дела до стратегии, они хотели вернуться домой к семьям в Италию. В такой атмосфере началась битва при Филиппах.

Саперная борьба

Причиной сражения стал довольно необычный повод — инженерный и контринженерные работы обеих сторон. Дело в том, что Антоний, решил форсировать события: всю вторую половину сентября он продолжал выводить войска для боя, а в это же время прорубал дорогу через болота, чтобы отрезать республиканцев, закрепившихся на холмах, от подвоза продовольствия.

Работы проводились так тихо и искусно, что даже Кассий до последнего момента ничего не подозревал. Когда же вскрылась правда, Кассий решил отрезать сообщения Антония с этой дорогой, перекрыв ее стеной.

3 октября 42 года до н. э. Антоний заметил легионеров Кассия, которые выдвинулись для постройки стены. Он решил использовать этот момент чтобы спровоцировать республиканцев на сражение: он развернул свое правое крыло против укреплений Кассия и двинул вперед.

План сражений при Филиппах

Битва

Кассий не ожидал подобной дерзости — нападение на равную по численности армию, которая обороняет полевые укрепления, было совершенным безумием. Однако Антоний не только решился на риск, но и имел довольно точный расчет: пока основная часть его армии сражается с легионерами Кассия, несколько легионов он отправил на штурм главного лагеря Кассия, который он укреплял вот уже несколько недель. Так как лагерь был хорошо укреплен, он почти не охранялся — все солдаты были выведены в поле для работ по постройке стены, чтобы оборвать коммуникации Антония.

Легионеры Антония атаковали лагерь Кассия и после продолжительной схватки сумели им овладеть. Солдаты Кассия, увидев, что лагерь взят и не имея общего командования над собой, начали разбегаться. Впрочем, никакого серьезного преследования не велось — цезарианцы стремились пограбить лагерь противника.

Казалось бы — убедительная победа триумвиров. Но только на одном фланге. Противоположный фланг, которым командовал Октавиан, поправившийся и прибывший в действующую армию, был совершенно разгромлен. Солдаты Брута бросились в атаку на ничего не подозревающих солдат Гая Цезаря, опрокинули их и гнали до самого лагеря, который республиканцам так же удалось захватить.

С этого момента войска Брута превратились в такую же неуправляемую толпу — они принялись грабить и бесчинствовать в лагере, самому Октавиану удалось спастись по счастливой случайности: ему якобы приснился дурной сон и его лекарь посоветовал ему в этот день держаться подальше от лагеря, что и спасло будущего Августа.

Потеря для Республики

Фактически, на этом сражение и завершилось — солдаты потащили награбленной к себе в лагерь, вступая в редкие стычки. Потери республиканцев в этот день доходят до 8 000, однако триумвиры потеряли, по сообщениям историков, вдвое больше. Стратегически ситуация не изменилась, что так же было на руку Бруту.

Однако республиканскую армию постигло страшное несчастье: Гай Кассий Лонгин, единственный республиканский полководец способный потягаться с Антонием был убит. По преданию, он якобы увидел отряд солдат, посланный к нему от Брута сообщить о победе над Октавианом, и посчитал их за врагов.

В этот момент он попросил своего вольнотпущенника подержать меч и сам бросился на него. Однако в реальности он, скорее всего, был убит кем-то из своего окружения, кто был подкуплен триумвирами или зарублен во время неразберихи в лагере.

Второе сражение

Брут не был способным командиром и, в конце концов, уступил просьбам, мольбам и требованиям солдат, провоцируемых цезарианцами, вступить в еще одно сражение. Бой состоялся через три недели после первого (23 октября) и отличался большой ожесточенностью, но Антоний смял левый фланг Брута и обратил его армию в бегство. Сам Брут покончил с собой не надеясь на снисхождение победителей.

В течение короткого промежутка времени после сражения за ним последовали представители многих аристократических родов, сражавшихся на стороне республиканцев (напр. единственный сын Катона Младшего). Армия осталась обезглавленной и быстро начала переходить на сторону победителей целыми легионами.

Победа триумвиров?

Героем этой короткой, но эффектной кампании в Македонии стал Антоний — именно его теперь считали не только одним из выдающихся полководцев современности, но именно ему прочили место нового римского диктатора и владыки вопреки воле Цезаря. Идея республики стремительно уходила в прошлое, как бы ни старались триумвиры прикрыться традиционными республиканскими институтами и традициями.

Пока что триумвират продолжал существовать и функционировать, но с исчезновением с политической арены мощного республиканского противовеса, противоречия между Октавианом и Антонием все более обострялись. Это приведет к еще одной масштабной войне между бывшими соратниками, в которой, как известно, Август одержит победу.

Столетие кровавых потрясений, смут, войн, нищеты и предательств закончится установлением т. н. Августова мира — на 50 лет в империи забудут о том, что такое военные перевороты и гражданские войны. Но это уже совсем другая история.