14 сентября – начало сезона охоты на Руси

14 сентября — Семенов день — на Руси считался праздником псовой охоты. Для бедных — охота на зверя была поиском пропитания, для богатых — развлечением. У бедняка — одна или две собаки, у богатых — иногда их сотни. Сцены охоты с собаками описывает еще Гомер в «Илиаде»: «Словно рогатую лань или дикую козу поднявши, гонят упорно горячие псы и ловцы-поселяне». В «Одиссее» многократно упоминаются охотничьи собаки, а любимой собаке героя Аргусу вообще посвящено много строк. Аргус был гончей породы, с ним охотились на косуль, оленей и зайцев, как видно из текста. Описывается и охота других персонажей: «В дикую дебрь углубились охотники все, перед ними, след открывая, бежали собаки». На Руси первые упоминания в летописях о псовой охоте встречаются с ХII века. В 1135 году новгородцы писали своему князю Всеволоду Мстиславовичу: «Почто ястребов и собак собра?». Здесь еще нет доказательств того, что собаки породные, но в 1270 году уже есть. «Ты, княже, неправду почто чинишь и многи ястребы и соколы держиши? …А псов держишь много и отнял еси у нас поле заячьими ловцы…» — обращаются жители Новгорода к Ярославу Ярославичу — брату Александра Невского. Ловить зайца в чистом поле невозможно никакой породе, кроме породы борзых. На монетах-«чешуйках» Московского и Тверского княжеств ХIV и XV вв. мы можем увидеть охотников с собаками на лошадях. Отношение Церкви к псовой охоте на Руси было отрицательным из-за того, что собака считалась зверем нечистым. «Аще кто не по Бозе живет… ловы творит с собаками… и всякое дияволе угодие творит… прямо все вкупе будут во аде, а зде прокляты». По этой же причине не осталось и художественных изображений охотничьих собак того времени, чтобы мы могли составить о них сколько-нибудь реалистичное представление. «Охотничей регул принадлежащий да псовой охоты», — первый достоверный источник, написанный от руки на Руси, был посвящен автором царю Алексею Михайловичу. Составлен он был «рижским немцем стольником Христианом Ольгердовичем сыном фон Лессиным» в первой половине ХVII века и переведен на русский язык «смоленским шляхтичем Аркадием Станкевичем». «У гончей собаки называется хвост — гон или серпало, а рыло называется — чутьем; у борзой называется правилом — хвост, а глаза — зазор, ноги передние называются — лапа (до сустава), а от сустава до колена — цевка, а от колена до степи — мышка, а задние ноги от начала ногтей называются — зацепы, как у задних, так и у передних, а от задних ногтей до сустава называются — пазанок, а от сустава до колена называется — сальце, а от колена кверху — черные мяса; а что под пахом перепонка у кобеля называется это — подборы, а у суки это — помочи; степь называется — это наклон у кобеля, а у суки не наклон, но степь, а у гончей собаки называется не зазор, но глаза». Петр I был равнодушен к охоте, поэтому среди знати наблюдалось падение интереса к псовой охоте в период его правления. Еще будучи молодым, в 1686 году, защищая поля землевладельцев под Москвой от напрасной потравы псовыми охотниками, царь выпустил специальный указ: «Около Москвы в ближних местах с людьми своими по полям и в них с псовой охотой чтоб не ездили». Однако после его смерти увлечение псовой охотой вновь захватило высшее дворянство. Да и дворяне среднего слоя не отставали от них. Этому способствовал выход России из лесной зоны в степь и лесостепь — присоединение Поволжья и Дона, объединение с Малороссией Императорскую псовую охоту воссоздал Петр II. В 1729 году он предпринял охотничий поход в Тулу, продолжавшийся более месяца. За это время было затравлено 50 лис и 4000 зайцев. В псарне Петра II в это время числились 200 гончих собак, 420 борзых. При них состояло 70 человек обслуги. Кроме гончих и борзых, у царя имелись 2 бладхаунда и 9 такс. В ХVIII веке псовая охота становится модной среди Елисаветинских и Екатерининских вельмож. Князь Барятинский, граф Алексей Орлов и Артемий Волынский считались заядлыми охотниками. Они содержали огромные псарни. В особых случаях количество собак, задействованных в охоте, достигало тысячи. Каждый владелец вел свою породу замкнуто, как ему вздумается, поэтому о породе русской борзой в те времена говорить можно только весьма относительно. Леонид Павлович Сабанеев (1844 — 1898) — организатор и популяризатор охотничьего дела в России, писал: «В те времена почти каждый самостоятельный помещик, подмосковных губерний в особенности, вменял себе в обязанность держать борзых и гончих, иногда в значительном количестве — сотнями». Многие владельцы из тщеславия не дозволяли скрещивать своих собак с другими, соблюдая свою породу в «безусловной чистоте». Отсюда в XIX веке пошли такие названия как «ермоловские», «сущевские», «плещеевские» и прочие. Почти никто из заводчиков не имел понятия о том, как выводить новую породу, и в разведении собак руководствовался исключительно своими амбициями. Собак стали привозить даже из-за границы как с запада — ирландских борзых и польских хартов, так и с востока — горских и анатолийских борзых. Их скрещивали между собой и со своими собаками. На этом фоне собаководов-любителей резко выделяется фигура графа Алексея Григорьевича Орлова, который занимался разведением собак серьезно, с помощью племенной книги. Им даже были организованы неофициальные полевые испытания собак — садки на злобу и на резвость. Приглашения на них он рассылал по всей России. У Пушкина в повести «Дубровский» Троекуров хочет получить одобрение своим собакам у Дубровского-старшего. В рассказе Лескова «Зверь» описывается загадочная порода «пьявок», с которыми ходили на медведя: «Теперь, когда на медведей охотятся только облавами или с рогатиной, порода собак-пьявок, кажется, уже совсем перевелась в России, но в то время, о котором я рассказываю, они были почти при всякой хорошо собранной большой охоте». В кинематографе эта тема увлекла Сергея Бондарчука, когда он снимал «Войну и мир». Хотя при съемках этого фильма пришлось отказаться от точного воспроизведения описанной в романе охоты, ведь Николенька Ростов вывел в поле сразу 130 собак и 20 конных охотников». Конечно же, вспоминается трогательный Бим из фильма «Белый Бим — черное ухо» с Вячеславом Тихоновым в главной роли, который оказался «браком» с точки зрения заводчиков собак, но подаривший столько любви своему хозяину — заядлому охотнику. Сегодня псовая охота стала настоящей экзотикой, доступной только состоятельным людям. На такую охоту теперь ходят без ружья, чтобы ненароком не застрелить кого-нибудь. А после того, как собаки загонят зайца или лису, измусолят, насладятся превосходством, появляется, наконец, «охотник» и зарубает несчастное животное кинжалом, если оно до этого не успевает от страха отдать богу душу. С одной стороны, охота — это единение с природой, с другой — в последнее время публичная демонстрация трофеев вызывает общественное порицание. Редко, кто выставляет напоказ свою бессмысленную добычу, как это делает, например, Елена Проклова. Люди предпочитают развлечение в виде просмотра по телевизору «Особенностей национальной охоты» в комедийном варианте настоящему азарту охотника в общем порыве с собаками — друзьями человека с незапамятных времен.