«Как я жил в чеченском ауле»: самое безопасное место на планете

Продолжение. Начало на сайте kp.ru. В первой части своих путевых заметок автор рассказал, после каких слов Рамзана Кадырова он собрал чемодан, и о чем он стал мечтать, попав в Грозный. Русский человек в Чечне чуть электризует воздух. В магазинах оживают взгляды, прохожие украдкой оборачиваются, вооруженные до зубов «кадыровцы» в парках смотрят тебе в глаза... Сначала ты чувствуешь себя в центре ежеминутного микро-ажиотажа (думаю, меня тут поймет, скорее, африканец в Москве). - Они думают, что ты из ФСБ, - успокаивала моя местная знакомая, - ходишь здесь спокойно. Как у себя дома. Но я не дома. Пусть это только первое ощущение - я категорически не дома! При портретах Путина чуть ли не на каждом доме. При российских флажках на каждом столбе... Мне не дает покоя мысль - да, провокационно-справедливая - а что если десятки тысяч русских, уехавших отсюда, вдруг вернутся домой, в Чечню. Представим, я один из них. Только давайте по-честному представим. «А МНЕ НРАВИТСЯ ЭТОТ МИР» Взгляд инстинктивно ищет ЭТО на прилавках. Постыдно-рыскающий взгляд московского путешественника, конечно, можно опошлить, приписать «рассейскому алкоголизму». Чему, кстати, учит и чеченское телевидение. «Будем штурмовать византийскую крепость ночью» - сурово смотрит на меня с экрана телевизора грозненской гостиницы халиф Умар ибн Хаттаб, известный специалист по борьбе с неверными, - христиане пьют вино по ночам, и мы возьмем город малой кровью». - Нет даже пива? - робко спрашиваю у юной продавщицы, чей вид в хиджабе напоминает, как далека отсюда моя Родина. - Сейчас идет месяц Ураза, - говорит она с тем достоинством, с которым священник отвечает бродяге на просьбу закурить. - К тому же это вредно. - Точно, - вспоминаю грозного халифа, - а может, в ресторане каком? - У на-а-ас?! - благородно вспыхивает девица. И тем самым ведет меня к прозрению. - Подождите-подождите! - вдруг подумал я, - а если это - Москва будущего, о которой мечтают не только правоверные, но и православные, наркологи и трезвенники? Если через пару-тройку десятков лет в России запрет на продажу алкоголя даст метастазы в вечерние, затем дневные часы и смачно прихлопнет утренние. Если воцарится наконец-то тот самый, богу-и-печени-угодный сухой закон, и когда пойдешь ты по Москве, как я сейчас по Грозному, с распахнутыми от удивлениями глазами... Чистые проспекты. Умопомрачительный центр города, где миллиарды федеральных денег наконец-то хоть во что-то воплощены! Они не зарыты в землю, в офшоры (или зарыты, но не все). Они красиво, трезвыми руками сложены в мечети, небоскребы, бульвары, фонтаны. Здесь, в Грозном, если дом не выстроен заново, то так аккуратно обшит специальными материалами, что не отличишь от новостройки. Здесь женщины или гуляют с детьми, или торгуют в магазинах, или гуляют с детьми. На государственных офисах висят объявления, например, «в ФМС вход без платков и с оружием строго запрещен» (причем, как говорят местные чиновницы, платки должны быть завязаны особым способом – так, как нравится Кадырову). Здесь зеленые плакаты с сурами Корана и поучительными изречениями. «Призываю выразить любовь к Пророку (с.а.в.) чтением салаватов и деянию добрых дел. Рамзан Кадыров» Здесь красят здания длинноногие секретарши мэрии, вышедшие на своих каблучках на очередной субботник. И пусть это лишь часть лоснящегося сибирской нефтью айсберга, чью «подводную» часть - настоящую чеченскую жизнь - ты еще не знаешь (и поэтому смотришь на все это круглыми глазами). Но какая разница? А что, мне нравится этот мир! Нет ни пьяных, ни нищих, не забулдыг. В супермаркетах никто не проверяет - что ты на самом деле вынес из магазина. Случаи бытового воровства описываются в чеченских газетах, как нечто глупое, изумительное - «Ибрагим взял чужой телефон. Ему стало стыдно, и он обратился в полицию». И ты дефилируешь в этой сюрреалистической лепоте по проспекту имени Путина. И думаешь. Допустим, ты русский человек, вернулся сюда насовсем. Идешь с простоволосой подругой, одетой в короткую юбку (потому что мы имеем на это конституционное право). Сквозь осуждающие взгляды. Сквозь строй уютных европейских кафешек (их здесь удивительно много). И думаешь: «вот рыбный ресторанчик, а неплохо бы заказать стейк из семги и бокал холодного белого вина. Допустим, Шато 2007 года». И вспоминаешь - ах, черт, ты ж в Чечне, поэтому будет чай и лимонад. Или после работы, идешь усталый, видишь ресторан «Шашлык», думаешь - эх, неплохо попробовать кавказской баранинки, да накатить с друзьями.... И с улыбкой замечаешь - чайхана работает круглые сутки. Видимо, чтоб здоровые кавказские мужики приехали веселой толпой в 3 часа ночи и заказали себе гору мяса, ну, и, конечно - гулять так гулять - ящик лимонада... - Вот как жить тут русскому человеку? - вздыхаешь ты. И конечно, из принципа находишь подпольную рюмку осетинского коньяка в своей же гостинице. И пьешь ее окаянную с каким-то космическим угрызением совести. А рядом горюет буфетчитца-чеченка: «Я капнула коньяком себе на руку, - чуть не плакала она, пытаясь оттереть салфеткой руку вместе с кожей - Харам! Харам! - Простите - искренно извиняюсь. - Не похожи мы с вами... - С чего это вы взяли?! - изумилась она, - Вы думаете, наши мужики не пьют? Пьют как миленькие - ездят во владикавказские рестораны. Да и у нас есть специальные магазинчики. Здесь только женщинам нельзя... Вы, наверное, впервые в Чечне - посмотрела она внимательно. - Первый день. А что? - Вы, мужчина - с какой-то даже завистью сказала она, - только шорты не надевайте... Стало чуть спокойнее. Наступила ночь. «ОГРАБЛЕНИЕ» - Да, я где-то слышал, что Чечня - самое безопасное место на планете, и, разумеется, в это не верил. Но когда на Грозный спускалась тьма, я забывал о клятвенном обещании безутешным родственникам - сидеть в гостинице и с ужасом смотреть на Чечню. Веселее с фотоаппаратом и русским лицом лезть в сумерки. И как-то в полночь заблудился в частном секторе. Вижу светлое пятнышко за углом. Маленький магазинчик. Захожу. От прилавка, пырнув меня взглядом, к выходу двигается бородатый «моджахед» в майке с надписью «ЧЕЧНЯ». Кассовый аппарат открыт. И никого. - Приехали. Понимаю - ограбление. И вдруг писк: «Слушаю вас». Из-под прилавка выглядывает голова 8-летней девочки. Берет деньги, считает, дает сдачу. - Ты здесь одна?! Ночь во дворе! - изумляюсь. - Где твои родители? - Они рядом... - машет в сторону подсобки. - А-а-а - облегченно вздыхаю. - В соседнем квартале, - кивает, - и в телефон: «Мама-а-а, а сколько вишневый сок стои-и-ит?» Потом я часто вспоминал эту девчурку - с ней в Чечне было ничего не страшно. Некоторые имена героев материала и названия населенных пунктов изменены. Продолжение следует.