Горе маленькой жизни, сексуальное насилие, «травма»
Написал только что прекрасную рецензию на этот роман, а тут мой старенький компьютер завис так, что я даже не успел сохраниться. Потерял текст полностью. Повторять нельзя. Может быть, уважаемый читатель, вы могли бы поверить мне на слово, что это она была прекрасной и расставляла точки над й. Гораздо лучше, чем остальные рецензии (шквал которых вызвала публикация романа). Какая трагедия… Целых две страницы рецензии. Роман, впрочем, чуть больше — около 700. Две страницы не так много. Да и трагедии героев романа — чуть серьёзней. Горе маленькой проходящей жизни. Один из главных героев всю жизнь переживает из-за сексуального насилия и «травмы». Пресловутый «абьюз». Тема статей всех толстых глянцевых журналов. Будут в книге и другие «модные» темы. От меньшинств, расы и колониализма, до критики капитализма и шуток про постчеловека… Да что угодно. Наркотики. Искусство. Деньги. Но главное в бестселлере — нарушить табу. Секс и насилие? Вечный рецепт. Подходит. Вспомним «Лолиту» лучше, если параллельно с богатым духовным саундтреком — то будет о чём поговорить с кафедр. Здесь есть и это. И жизнь, когда жить не очень хочется. Но почему-то надо. И страсть к саморазрушению. И мировая скорбь. И любовь-ненависть. И ложь. И судьба меньшинств и париев. И попытка понять, что такое любовь, в мире, где все друг друга используют. И разница между искусством и китчем. Писательница много сама говорит про роман (её интервью доступны в сети для тех, кто владеет немного английским, если мнение автора хоть чуть-чуть важнее, чем собственное, что спорно по нынешним временам, где все всё лучше знают). Скажем, продавщица в книжном магазине давеча увидав, что я взял с развала книгу почти презрительно и удивлённо спросила: «Вам что понравилось? Это же так однообразно. Читать невозможно. У нас все прочитавшие так думают». Глаголет ли истина устами продавщиц книжных магазинов? Не знаю. Вполне возможно. Предсказуемо. Однообразно. Вымучено. Без света в конце. Без катарсиса. Без «всё будет хорошо». Как жизнь. Конечно, в романе есть и «интересный» сюжетный уровень. Отношения. Конфликты. И несколько очень ярко прописанных сцен. Почти истерично. В стиле эмо, если угодно. Мне сложно идентифицироваться с гомосексуальными героями (а они что не люди?), но конечно, книга не только про это. В ней есть что-то от мелодрамы. И даже сказки. И даже комиксов. Комиксы для взрослых. Для сентиментальных женщин у камина. Писательница и говорит о том, что хотела смешать жанры «сказки» и «натурализма». А уж про жизнь маленькую (как мы знаем из школьных шинельных клише «жизнь маленького человека» ) читать никогда не вредно. Да и травму можно всегда найти, если поскрести по сусекам. Родиться в России уже часто достаточно. Для травмы. А уж если в семье алкоголика, да и ещё в какое-нибудь смутное время, то более чем достаточно, чтобы думать о том, что что-то не так… И винить себя всю жизнь. Вот и я нашёл про что для меня эта книжка. Вина. Невозможность найти счастье. Тщетность любых попыток простить себя и других, например. Другая линия книги (ещё более чем мне близкая) — это поиски места под солнцем для начинающих и стареющих художников или тех, кто себя к ним причисляет. Все мечтают делать искусство, что-то нетленное и некоммерческое, особенно, если учесть, что не на что жить и снимать квартиры. И покупать никто не собирается. Думаете на Манхеттене лучше? Можно почитать. Я читал роман тяжело. С перерывами на другие книжки и спасительный чай. Хотел даже на английском, моих скромных познаний языка бы хватило, но многие сотни страниц с компьютера — трудно. Особенно, когда он зависает. Вообще, прекрасное — трудно. Да и жить трудновато. Но такие книжки надо читать. Даже странно, что роман вышел на русском — без обвинений в порнографии, пропаганде наркотиков и самоубийств. У нас любят лицемерие. Да мало ли чего. Забавно видеть ограничение 18+ и нейтральную обложку в духе городского пейзажа Нью-Йорка в отечественной версии. В англоязычной же — писательница отбирала старательно фотографию оргазмирующего анонима. Граница между болью и наслаждением. Незамысловатая метафора жизни. Небольшой как лестничная клетка пожарной лестницы на кирпичной старой Нью-Йоркской высотке. И как станцевать танец жизни на этом пятачке. Герои пытаются это сделать… Страшнее всего (мне как читателю) пропустить что-то великое. Не заметить гениальность в расположении волн на заливе, в опавшей листве, случайной старухе на паперти, гражданине с зонтиком, который выходит из дорогой машины у банка, не заметить гениальность газетного заголовка, бодрой политической статьи, прогноза погоды. Что уж говорить о романах на семь сотен страниц… И правда, что говорить, когда роман говорит за себя. Проговаривается. Дышит. Хрипит. Задыхается. Дрожит. Кровоточит. Умирает. Разваливается на куски. Обстоятельная медленная проза. Местами поэтичная и тонкая. Особенно в подробностях быта. Это как бы музей исчезающих вещей. Было бы интересно познакомиться с автором. Но по какому поводу? Разве что сказать ей, что у меня тоже вышла подборка стишков в Нью-Йоркской еврейской русскоязычной газете. Но как мы узнаём из романа, там у них и самих гениев пруд пруди. А дешёвых съемных квартир не очень много… Писательница не хроникёр, не старательный изобразитель «документального», как некоторые правильные лауреаты правильных премий, а кто-то ещё. Кто? Сказочница? Создательница странного мира из своих болезненных фантазий в последней попытке искусства в наши дни. Да и кто может решать. Нравится — читаешь. Нет — выбрасываешь. Или проклинаешь. Тогда читаешь нотации, проповеди, судебные экспертизы. Делаешь критические разборы по понятиям. Для меня одной из самых щемящих нот романа — звучит нота не только одиночества, но неминуемого невыносимого лицемерия в мире, где все используют друг друга. Художники — моделей. Попы — приход. Дворники — мётлы. Несправедливость жизни. Циничность промысла. А она несправедлива. Вот такова жизнь. Другой нет. Конечно такова ‑ и потаковее бывает, но не только такова же… И где здесь сострадание? И где спасение? Если оно есть — то только в вас. И эта книжка хороший повод поискать. Хорошего человека днём с огнём. Ночью у ночника. Среди небоскрёбов. На берегу моря. Где падает снег, а мы все пока живём с маленькими и большими своими жизнями. И почти каждый предпочитает прочитать проповедь, чем подать. Написать рецензию, а не роман.
