"Буржуазная муть": как и за что в СССР обижали Корнея Чуковского
В 1980-е годы в СССР был популярен анекдот о том, как Корней Чуковский пытается опубликовать свои стихи о "Мухе-цокотухе", приходя за одобрением к каждому из вождей, начиная с Ленина. Те по очереди останавливают его: то муха в Советском Союзе не может пойти на базар, то подозрительным кажется, что на колхозном поле валяются деньги, то смущает позолоченное брюхо насекомого. В итоге стихотворение зарубает Андропов, не дав дочитать и первой строчки: "Что-что у вас там про ЦК?!". В основе анекдота лежит не просто тонкая ирония в адрес советской цензуры, способной усмотреть неправильные мысли и в безобидной детской сказке, но и намек на реальную историю, связанную с травлей детских книг Чуковского, начатой в конце 1920-х годов. В день рождения писателя m24.ru вспоминает самую большую несправедливость, которая произошла в его жизни. В 1929 году в журнале "Дошкольное воспитание" издательства Главсоцвоса было опубликовано коллективное письмо родителей воспитанников кремлевского детского сада "Мы призываем к борьбе с чуковщиной". По словам разгневанных пап и мам, оставшихся безымянными, все, что написал к этому моменту автор "Крокодила" и "Мухи-цокотухи" не просто плохо, но и вредно для детей, потому что не отражает советской жизни. "Не читать детям этих книг!" – заключили авторы письма. С начала 1920-х детские книги Корнея Чуковского переживали невероятный взлет своей популярности. Сочиненные как будто на лету, между делом, – Чуковский, в первую очередь, был переводчиком и литературоведом, специалистом по поэзии Некрасова, – они легко и быстро запоминались, будоражили детскую фантазию и страшно веселили. Дети были в восторге – совершено несознательном. В сказках Чуковского, и правда, было очень мало советского – действие происходило в каком-то условном Петрограде, где на выручку спешит городовой, а не милиционер, в них не было ни одной аббревиатуры и ни одного слова из нового лексикона. Что было довольно подозрительно. Травля началась 1928 году. Тогда комиссар народного просвещения РСФСР Надежда Крупская написала одиозный труд "О "Крокодиле" Чуковского". Статья была опубликована в газете "Правда" и стала руководством к действию – в Чуковском начали подозревать разжигателя, классового врага, вздыхающего по дереволюционным временам и прививающего эту тоску советским детям. Последователи Крупской не скупились на ярлыки, среди которых самым употребимым был "буржуазная муть". В своем анализе "Крокодила" Крупская смешивает обвинения писателя в идеологической неподкованности с уличением его в ненависти к Некрасову, изучению наследия которого Чуковский посвятил серьезную часть жизни. В частности, она утверждает, что "Крокодил" частично пародирует некрасовский слог. Однако наибольшее возмущение у Крупской вызвал несерьезный тон стихов. "Только что сообщили мне про статью Крупской. Бедный я, бедный, неужели опять нищета? Пишу Крупской ответ, а руки дрожат, не могу сидеть на стуле, должен лечь", – пишет в своем дневнике Чуковский спустя два дня после выхода газеты. Дочь писателя Лидия Чуковская пишет письмо Максиму Горькому, где, совершенно не сдерживая себя, просит главного пролетарского писателя разобраться, права или нет вдова Ленина. "Рецензия Крупской равносильна декрету о запрещении книг Корнея Ивановича", – добавляет она. Позже "Правда" публикует письмо Горького. В нем он не касается части статьи, в которой речь идет о детских стихах, и строит защиту Чуковского на отрицании тезиса о его ненависти к Некрасову. Свою защиту Чуковский берет в собственные руки. В январе 1929 года он выступает с речью, в которой, кажется, подводит итог под всеми разговорами о "чуковщине". Чуковщина, говорит он, – это, прежде всего, поиск нового языка для диалога с ребенком. А порицаемый "Крокодил" – пионер в области создания новых детских книг. Другим важным моментом речи является признание Чуковского в том, что его метод исчерпал себя, и ему предстоит найти новый. Каким он будет, он решит, общаясь с малышами, но не с почтенными авторами обвинительных писем. В 1929 году выходит его "Айболит" – и на этом он временно оставляет детскую литературу. В 1932 году умерла младшая дочь Чуковского Мура, его муза, прототип маленьких героинь его стихов и главный их читатель. До конца жизни он написал считаные произведения для детей – "Одолеем Бармалея!", "Приключения Бибигона". При этом выход каждой книжки сопровождался отголосками травли, начатой в конце 1920-х. И после войны, и в начале 1960-х советские критики будут припоминать Чуковскому его антисоветских героев и отговаривать родителей от чтения его стихов детям. Почти перед самой смертью Чуковский задумал грандиозный по своей смелости проект – переложить Библию для советских детей. Работа шла трудно – если с запретом на слово "евреи" еще можно было справиться, то без слова "бог" обойтись было проблематично. Чуковскому удалось найти компромиссный вариант, сделав бога "волшебником Яхве". Книга "Вавилонская башня и другие древние легенды", которую Чуковский написал в соавторстве со многими советскими литераторами, вышла в "Детской литературе" в 1968 году. Однако так и не увидела свет – весь тираж был тут же уничтожен.
