Истории детей Кыргызстана, победивших смерть
В детстве они мечтали не о новой игрушке или походе в кинотеатр на "Шрека". Они просто хотели выжить и быть такими же веселыми и непосредственными, как обычные здоровые ребята. Алина Мамбеталиева (острый лейкоз крови) В 2010 году я попала в больницу в жутком состоянии. Я не могла ходить, тело не слушалось… Все говорят, что адскую боль причиняет химиотерапия, а я страдала, когда переливали кровь. Уже не помню, сколько литров мне влили, но уверена — очень много. Мне тогда было 10 лет. Из-за моей болезни семья переехала из Нарына в Бишкек. На пару лет пришлось бросить учебу, и это было самое тяжелое испытание в моей жизни. Когда я только попала в больницу, думала, что там лежат только мальчики — все дети ведь без волос. А когда волосы выпали и у меня, сильно плакала… Помню, прохожие на улицах смотрели на меня как на прокаженную. В больнице у меня появился друг — сосед по палате Даниэль. У него тоже был рак, но другой формы — опухоль. Он попал в отделение онкологии на несколько лет раньше, чем я, а потом пошел на поправку. Вы не представляете, как я завидовала и одновременно радовалась за него! Он мог пойти вечером погулять и уже не боялся, что ему станет плохо. После выписки Даниэль навещал меня, рассказывал, как изменилась его жизнь, и говорил, что у меня тоже скоро все наладится… Через полгода произошел рецидив — Даниэль вернулся, но уже в соседнюю палату. Это был совсем не тот светлый, лучезарный мальчик, которого я знала. Он буквально иссох. На протяжении месяца ему делали "химию", а потом отправили домой… чтобы он ушел из жизни рядом с близкими. Ему было 12 лет. Я навсегда запомню его глаза. Мой рак убили за два года. Когда закончилось лечение, я сразу вернулась в школу. Было трудно, я отставала от всех… Еще и волос на голове не было, но так хотелось жить и наверстать все упущенное! Сейчас мы с подружкой, которая тоже лечилась от рака крови, поступили в университет — учимся на лингвистов. Хотим в совершенстве освоить китайский язык и больше узнать о культуре этого народа. Мне 17 лет. Я живу! Я здорова! Кирилл Купрей (рак печени) Диагноз мне не могли поставить очень долго, выписывали всякие травы для общего укрепления здоровья. А потом один доктор отправил на УЗИ — тогда и стало ясно, что у меня опухоль печени. В то же время я заболел пневмонией, поэтому оперировать было запрещено. Химиотерапия — это капельницы с препаратами, которые убивают как раковые клетки, так и здоровые. У меня выпали ресницы, волосы, брови. Но самое страшное даже не это, а то, что приходится лежать по десять часов и чувствовать, как вены на руках буквально выжигаются. Когда опухоль стала разрастаться до главной вены, врачи сказали, что, если меня срочно не прооперировать, я умру. Даже с пневмонией на операционном столе шансов выжить было больше. Тогда я не понимал практически ничего. Ну о чем думает ребенок в 10 лет? Я просто осознавал, что надо лечиться, и мечтал, как все, балдеть со сверстниками, но это было невозможно. После операции я неделю лежал, не вставая. Мне нельзя было шевелиться, вся еда была пресной. А потом я заново учился ходить, держать ложку… и вообще жить. В больнице находился еще год. Даже когда меня выписали, я каждый месяц приезжал в клинику на обследование, пока не услышал, что все позади — болезнь окончательно побеждена. Сейчас мне 15, недавно у меня родилась сестренка, которую я обожаю. От всей души хочу пожелать тем, кто столкнулся со смертельным диагнозом, одного: не сдавайтесь, боритесь за свою жизнь и не унывайте по пустякам! Улан Муратов, отец Наристе (цирроз печени) Дочка находилась в больнице с двух месяцев. За это время она пережила столько, сколько не каждый взрослый выдержит. Капельницы каждый час, потери сознания, операция и снова бесконечные капельницы… Требовалась операция по пересадке печени, врачи сказали, что это единственный способ спасти дочь. Диагноз — начальная стадия цирроза, атрезия желчевыводящих путей второго типа. Сумма в 50 тысяч долларов была для нас с женой неподъемной, но мы делали все возможное, чтобы спаси Наристе. Спасибо всем, кто перевел деньги для лечения нашей дочери! Если бы не эти люди, я боюсь представить, как изменилась бы моя жизнь… По прибытии в индийскую клинику выяснилось, что жена не может стать донором печени из-за перенесенной болезни. Врачи ясно дали понять, что мы потеряем Наристе. Я на коленях просил их сделать хоть что-нибудь, лишь бы она жила! У нас с дочерью разные группы крови, и фактически я не мог быть донором печени. Но доктора все-таки согласились рискнуть и перелить Наристе кровь моей группы. Оказывается, пока ребенку не исполнился год, медикаментозно можно изменить его группу крови. Это стало единственным шансом на спасение моей девочки. Все прошло удачно, врачи сделали операцию. Наша семья снимает квартиру в Беловодском. Я не отказываюсь ни от какой работы, чтобы принести лишнюю копейку в дом. Два раза в месяц мы с дочерью сдаем анализы в Бишкеке. Одна процедура стоит 7 тысяч сомов — сами понимаете, как нам тяжело при нынешних зарплатах. Но главное, что дочь живет, улыбается и уже понемногу ходит! Я сделаю все, что от меня потребуется, чтобы она прожила долгую и счастливую жизнь… А сейчас она в Индии — проходит очередное обследование по проверке состояния здоровья. P. S. Два героя этого материала — Кирилл и Адина — рассказали про добрую нянечку из отделения детской онкологии НЦО, которая по утрам собирала анализы пациентов. Они не помнят ее имени, но очень благодарят за теплоту и доброту.
