История в каждом из нас
Стихи, собранные в книге, охватывают двадцатилетие – с 1995 по 2015 г. Главным содержанием столь масштабного корпуса текстов стала сама возможность говорить о семейной, личной истории на фоне истории страны. Один из первых разделов книги, «Женская персона», написан еще в ельцинской России и сегодня воспринимается как одно из зеркал 90-х – эпохи быстро свернутых инициатив и свобод. На обманчивом горизонте российского общества, еще только пробуждающегося от советского прошлого, маячила необходимость самоопределения: «и каждый хочет знать, тыскемиктотаковский». Потребность в идентичности как защитный механизм, подобно тяге к частной собственности, хранилась в подвалах советского подсознания. В стихотворениях Степановой самоосознание начинается с критики образа женщины и женского в российском обществе 90-х: «Женское. Бабское. / Из-под-сарафанное. / Рабское» или описания женского как товара, пира для других: «лицо накрыв, что в праздник стол, / помадой, черными очками». Процесс исторического осознания описан в стихотворении «я, мама, бабушка, 9 мая», в котором переворачиваются страницы женской истории войны: «первое объятье, / Мы сидим втроем в едином платье». Одежда становится для представительниц трех поколений символом общей истории, связи между живыми и мертвыми через общую катастрофу. Государственный праздник превращается в семейное, глубоко личное со-бытие, рождает память о конкретных людях, а не о победе, омраченной жертвами. Герои баллад и песен Степановой ищут свое время среди кромешной неопределенности и забвения: «Проснусь ли кем? Какого пола?» или «Стой, кто идет, – постою и забываю». В стихотворениях Степановой голоса самых разных людей освобождаются от власти формул, готовых образов, решений, поступков. На страницах книги «Против лирики» формируется главная фигура нашего времени – свидетель, тот, кто может рассказать не о себе. Частная память, дневники, воспоминания, цитаты, как наиболее живучая часть культуры, становятся тенью, материалом почти любого стихотворения Степановой. Отдельно в книге представлены две поэмы 2014–2015 гг.: Spolia и «Война зверей и животных» – рефлексия ужаса на Украине: «левый берег войны занимают жиды, / На правом стеной стоят пидорасы. / Эта битва идет пешком, никогда не кончится». В бесконечной войне как новом положении вещей стихи становятся тем антропологическим оружием, которое позволяет человеку осмыслить катастрофический опыт в мире, «где поневоле делаешься поэтом» – свидетелем, посредником, толмачом, показывающим, что история уже давно вышла из учебников на улицы и живет в каждом из нас. Про это и пишет Степанова, оказываясь вне лирики, вне опыта одного человека на стороне бесправных мертвых и живых, которые умом и телом постигают, что «на всей моей территории / наступает пятиминутка истории». Мария Степанова. Против лирики. М.: АСТ, 2017