Так чествует Россия своих старых героев войны

Санкт-Петербург — «У нас, переживших блокаду, появился ген выживания, у нынешней молодежи такого гена нет. Мы стали поколением сильных». Доверительно Майя Степановна Нестерова отводит меня немного в сторонку, как будто собирается поведать мне какую-то небольшую тайну, во всяком случае, что-то конфиденциальное. Может, нехорошо об этом говорить, но она, Майя Степановна, которая после войны стала строителем, профессором, по-прежнему считает, что у нее есть ген выживания. И еще она немного кокетка — все еще, хотя ей 86 лет. Но самое главное — то, что она выжила. «Ура, ура!» — разносится по Невскому проспекту, главной улице Санкт-Петербурга, когда показываются живущие ныне ветераны войны и пережившие блокаду: их везут на грузовиках времен войны. Майя Степановна и ее подруга Валентина Семеновна Ареянова растроганно машут в ответ. Это их день, потому что им довелось выжить в аду, описать который не хватает слов. Патриотизм 9 мая — день русского патриотизма. В победном 1945 году днем раньше капитулировала Германия. Гитлер был мертв, а Красная Армия только что взяла Берлин. Весь огромный Советский Союз находился в состоянии войны, около 25 миллионов советских граждан (так в оригинале статьи — прим. ред.) погибли в результате войны. Миллион погибших были из окруженного города Ленинграда. Гитлер сознательно рассчитывал на то, что жители города умрут от голода, тогда на захват Ленинграда не потребовалось бы много солдат. В победном 1945 году пришлось ждать июня, чтобы отпраздновать победу над гитлеровской Германией, за которую была уплачена такая огромная цена. Но все последующие годы победу отмечают и вспоминают о невероятных жертвах именно 9 мая. У всех есть хотя бы один родственник, погибший на войне, у всех есть трагические семейные истории. И президент Владимир Путин сознательно использует 9 мая для того, чтобы вызвать национальные и патриотические чувства. Нет ни одной другой страны, за исключением Израиля, где Вторая мировая война настолько жива в памяти народа, как в сегодняшней России. Потому что героев, которых можно вспомнить и чествовать, много. Герои «Дагбладе» Но давайте вернемся к тем двум, которые по случаю сегодняшнего дня стали героями «Дагбладе». «Когда началась война, а потом гитлеровская блокада, мне было девять. Я могу рассказать вам, что такое голод. Это когда у тебя что-то словно грызет желудок изнутри. Когда желудок кричит, а мама может тебе дать только треть куска хлеба, смешанного с корой и песком. Пайки должно было хватить на целый день, это означало, что ты три раза в день получал такой крохотный кусочек хлеба. Мой младший братишка умер от голода, а еще один брат погиб на фронте. А папа выжил на войне чудом». «Моя сестра была санитаркой на Ленинградском фронте. Она тоже выжила. Мне приходилось ходить с мамой на работу. Она была инженером, мы ходили и проверяли дома, в которые попали бомбы, чтобы определить, насколько они опасны». Холод и голод В самые холодные дни первой военной зимы столбик термометра опускался до минус 40. Это было самое ужасное: и потому, что стоял такой чудовищный холод, и потому, что блокада была практически тотальной. «Мы все вместе спали на кухне в одной кровати: в меховых шапках, пальто и в валенках. Нам повезло: потому что у нас была трехкомнатная квартира в центре и много мебели. Мы пилили мебель и жгли книги в печке на кухне, мы закрывали дверь и все время были только на кухне. Там мы все время пытались удержать тепло благодаря огню, топили мебелью и книгами», — говорит Майя Степановна. «Голод и холод, и все время хотелось есть. Заставлять кого-то голодать — худшее, что можно сделать с человеком. Все, кто выжил, выживал по-своему», — признается Майя Степановна. «То, что я выжила — просто случайность» «Да, то, что я выжила — просто случайность», — говорит Валентина Семеновна. Когда началась война, ее отца сразу же отправили на фронт. Вот как рассказывает свою историю сама Валентина Семеновна. «Когда началась война, мне было 11. Поступило предложение: эвакуировать многих детей из центра города в Ташкент, в Узбекистан. Но мама не захотела. А сама она тоже получила приказ идти на фронт, сказать „нет" было просто невозможно. Мама говорила, что у нее дочка, но власти ответили, что ребенка можно сдать в детский дом. И меня отправили в детский дом, я там жила в квартире с семью другими детьми. Слово „папа" я снова смогла сказать только в 1945 году. Мне тогда было 15. А папа дошел до Берлина», — говорит Валентина Семеновна. Майя Степановна и Валентина Семеновна рассказали совершенно обычные истории о жизни во время войны. Им повезло: они выжили. «И как выжили… Когда я меня выпали молочные зубы, новые зубы не появились из-за недоедания. Но после войны у меня появились все зубы. И я их все сохранила, все до единого», — говорит Майя Степановна. Снова немного кокетливо. У нее твердое мнение обо всем и прочные зубы, и то, и другое она приписывает гену выживания, который, как она считает, она получила, хотя никогда о нем не просила. Партизан Александр Павлович Свирел — ветеран войны. Всю войну он партизанил в лесах Белоруссии, сражался с немцами. «В 1942 году мне было 17, тогда я ушел в партизаны», — говорит он. Он не столь разговорчив, как Майя Степановна и Валентина Семеновна, но с удовольствием принимает участие в праздновании победы. О своем вкладе в победу Александр Павлович говорит следующее: «Я горжусь тем, что я сделал что-то для родины. И я радуюсь, когда вижу улыбки в такой день, как этот», — говорит он. И это — одна из причин того, что Вторая мировая война, известная в России как Великая Отечественная, здесь по-прежнему жива.