Современники динозавров грозят россиянам энцефалитом
С наступлением тёплой погоды жители России привычно столкнулись с коварным и жестоким противником. Пробудившиеся от весеннего солнышка клещи заражают нас энцефалитом, боррелиозом и множеством других неприятных болезней. О том, откуда они взялись на нашу голову, и правда ли, что от клещей в своё время страдали даже динозавры, мы поговорили со специалистом по ископаемым клещам, старшим научным сотрудником Палеонтологического института РАН Екатериной Алексеевной Сидорчук. — Давайте начнём с определения предмета нашей беседы. Клещи — это жуки, или пауки, или, может быть, вообще загадочные выходцы из тёмных глубин древности? — Клещи (с ударением на «и») — паукообразные, но не пауки. Клещи — это клещи. Им отведён тот же ранг подкласса, что паукам, скорпионам или сенокосцам, которые и являются их ближайшими родственниками. А вот от кого произошли клещи, мы не знаем. Зато знаем, что они гораздо старше динозавров, почти вдвое. Самым древним, девонским, клещам — около 390 миллионов лет. — То есть они действительно могли нападать ещё на динозавров? «Юниверсал Пикчерс Рус» Кадр из фильма «Парк Юрского периода» — Самые древние, конечно, не могли — в девоне ещё не было динозавров. Клещи тогда жили, судя по всему, среди разлагающихся растительных остатков, питались микроскопическими грибами и вели себя мирно. Как, впрочем, и большинство их потомков: из шестидесяти тысяч описанных современных видов только полторы — паразиты теплокровных животных, ещё пять или около того — паразиты насекомых, а остальные либо питаются соками растений, либо хищничают, либо, как их пращуры, живут в почве и помогают возвращать в неё питательные вещества. Вроде дождевых червей, только в микромасштабе. Множество видов живёт на растениях, питаясь их вредителями: тлями, растительноядными клещами, трипсами, патогенными грибами — мучнистой росой, например. Так что среди клещей намного больше наших друзей, чем врагов. Но если возвращаться к кровавой теме, да, у иксодовых клещей были все шансы отведать динозаврятинки. Самые древние иксодиды найдены в бирманском янтаре, которому сто миллионов лет — самая середина мелового периода. Нет, правда, прямых свидетельств того, что они именно на динозаврах питались. Наоборот, есть свидетельство того, что один из видов мог жить в надземных гнёздах. Динозавры, насколько известно, строили гнёзда на земле. Птицы, которые могли бы строить надземные гнёзда, сто миллионов лет назад уже были, и вполне может быть, что меловые клещи пили птичью кровь. Global Look Press/blickwinkel/R.Koenig А вот первого клеща, вернее, целую семейную группу клещей, которые паразитировали совершенно определённо на млекопитающем, я знаю лично. Им примерно сорок миллионов лет, жили они в балтийском янтарном лесу, были почти такими же, как паразиты современных безыгольных ежей, а хозяином их был древний родич таких ежей, ничуть не похожий на современных нам ежеобразных. Дело в том, что современных нам родов млекопитающих тогда ещё не было. А праёж оставил клок шерсти в липкой смоле, и клещи, жившие у него на коже, сохранились до наших дней с замечательной подробностью. Они, правда, совсем не родственны иксодовым клещам. Из тех, кого, может быть, знают наши читатели, ближайшая родня моих балтийских знакомцев — паутинные клещи. — А откуда берутся в клещах опасные вирусы? Это их биологическое оружие для борьбы с врагами, вроде яда у змей? — Вирусы и бактерии клещам достаются от прокормителей. Посудите сами: чтобы пройти пять стадий своей активной жизни (шестиногая личинка, три последовательных восьминогих нимфы и взрослая особь), иксодовый клещ должен найти пять прокормителей, сообразно своему размеру. Первый — обычно мышь. Попил мышиной крови, подхватил, что у мыши было, отвалился, претерпевает линьку. Ткани клеща при этом перевариваются почти целиком, он строится заново. Но бактерии и вирусы остаются с ним. Перелиняв, клещ снова должен найти хозяина, снова набрать вещества для полной перестройки организма. Не найдет — погибнет, но не раньше, чем через год. Они могут долго ждать. Второй прокормитель — белка, крыса, маленькая собака, иногда — человек. Третий — зверь побольше, четвёртый и пятый — уже точно крупные прокормители. И каждый — со своим букетом инфекций, которые клещ копит. И передаёт, конечно, следующим прокормителям, тем самым обеспечивая их транспортировку. Какие-то из этих «пассажиров» нейтральны по по отношению к клещу, другие его отравляют, как и нас, но чтобы клещ мог получить выгоду от своего энцефалита — маловероятно. Личный архив Екатерина Сидорчук — Можно ли считать, что эволюция клещей завершена, и никаких новых опасностей от этой группы человечеству ждать не приходится? — Нет, конечно. Самые яркие примеры быстрых эволюционных изменений — это выработка вредителями устойчивости к ядам. Те самые паутинные клещи, о которых я говорила, живут на сельхозкультурах, и с ними активно борются. Новый яд убивает обычно около 95 процентов популяции, но оставшиеся пять процентов оказываются устойчивы, и за пару недель размножаются до прежней численности. Следующая обработка тем же ядом уже губит около половины, а третья — меньше 15 процентов популяции. Это и есть микроэволюция, и если её не учитывать в хозяйственной практике, вредителей не победить. Известны популяции паутинного клеща, устойчивые к нескольким десяткам ядов одновременно. Но не только человек подталкивает эволюционные изменения: среди мирных, питающихся водорослями и грибами панцирных клещей есть такие, которые приспособлены к жизни на берегах морей. Они разносятся океанскими течениями и ветрами, и по их родственным связям можно видеть, откуда принесло население такого-то острова. Это — дела тысячелетние. Но таких примеров меньше, чем примеров потрясающей стабильности формы у клещей: такое впечатление, что им удается очень быстро выработать облик, устойчивый в любых условиях. Как с тем паразитом праежей: хозяева изменились за сорок миллионов лет до неузнаваемости, а клещи — лишь в малых деталях. Это — не исключение. Очень часто в янтарях, даже самых древних, находятся ближайшие родственники современных нам клещей — те же роды, иногда — даже виды. Так что надеяться на скорое вымирание иксодид не приходится, остаётся принимать разумные меры, чтобы не стать прокормителем. — Кто, на ваш взгляд, в итоге победит — клещ или человек? Кто кого переживет? — Клещи слишком многое видали за сотни миллионов лет эволюции, чтобы питать тут иллюзии. Человек — новичок на этой планете, так что ему бы научиться жить в мире со старшими её обитателями. Без почвенных клещей не будут плодородными земли, а без хищных и грибоядных — останутся без листьев растения. От иксодовых клещей несложно защититься: если одежда длинная, её нужно заправлять (штаны — в носки, рубашку — в штаны), а на голой коже их хорошо видно. Осматривать себя и друг друга каждые пару часов, обращая внимание на места под резинками и в складках кожи, не забывать о вечернем душе, и обойдётся без укусов. А если всё-таки вопьётся — аккуратно извлечь супостата, и сдать его при возможности на анализ. Мало ли, чем болела его мышь-кормилица.
