«Подъём» с Сергеем Доренко от 13 июня 2018 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 38 минут. Среда. 13 июня. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! «Говорит Москва»! Анастасия Оношко, ведущая этой программы. А.ОНОШКО: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Настя, ну все… Я хотел всех ознакомить с графиком на этой неделе. У нас, откуда ни возьмись, завтра профилактика. О ней предупреждают заранее, она расписывается на год. Раз в квартал бывает профилактика. Нас выключают в 9 утра, по смешному капризу именно в 9 утра, поэтому завтра «Моторы» есть, а нас с Настей не будет. То есть мы будем завтра предвосхищать открытие чемпионата. Ты не приходишь завтра на работу, и я тоже не прихожу. А мы зато приходим в пятницу и обсуждаем. Да, они протирают контакты, мне кажется. Мне говорят: вы слышали свою рекламу, там говорят про зиму. Ребят, мы про рекламу не имеем права говорить, вообще не имеем права говорить, что там, в рекламе, это не наше свинячье дело. Это такой кодекс, мы отдаем это время рекламным агентствам, и они сказали, зима, значит, зима, и не надо спорить. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Правильно? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Они зря не скажут. Ну где-то же зима. А.ОНОШКО: Где-то, да. С.ДОРЕНКО: В Аргентине зима. Ты знаешь, что тренера сборной Аргентины хотят уволить за приставания к поварихе? Сватье бабе Бабарихе. А.ОНОШКО: Такие поварихи у них, что к ним хочется приставать. С.ДОРЕНКО: Так ты что, встала на позицию… А.ОНОШКО: Нет-нет, я защищаю своих. С.ДОРЕНКО: Ты стала мужицницей что ли? А.ОНОШКО: Я все время путаюсь. Мужицница – это кто? С.ДОРЕНКО: Это который за мужиков, который мужиков считает выше, баб ругает и так далее. А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Главный тренер сборной Аргентины Хорхе Сан-Паоле обвиняется в сексуальных домогательствах и может покинуть свой пост после окончания чемпионата мира по футболу. Он приставал к поварихе. Ее имя нет, ее утаили и не показали фоточку. А.ОНОШКО: Может она несовершеннолетняя? С.ДОРЕНКО: Но не показали фоточку. Несовершеннолетние чистят картошку, а поварихи, она должна быть такая, в теле и зрелая и такая. Хорошо. Давайте все-таки начнем с лодочной станции. Я так понял, что на лодочной станции пошли аресты. Владелец лодочной станции, откуда вышел катамаран… А.ОНОШКО: Столько вопросов у меня, именно вот это задержание владельца… С.ДОРЕНКО: Ты видела Волгу? А.ОНОШКО: Я, во-первых, посмотрела катамаран вот этот. С.ДОРЕНКО: Это не катамаран, а так, какашка. Ты видела Волгу когда-нибудь? А.ОНОШКО: В силе – нет. С.ДОРЕНКО: Волга большая река, у Саратова 17 километров ширина. Сколько-то километров. Там она разливается. У Волгограда есть острова, которые внутри Волги, рукава какие-то, всяко так. Абсолютно могучая, огромная река. Там, в общем, есть место, где разминуться. Есть. Если иметь хороший мотор, и мне бы сказали, Серега, давай, прорвись, я бы нашел место, где разминуться на Волге элементарно. Довольно просто. Поэтому мне казалось бы, поскольку я сам житель Волгограда, я же волгоградец, я окончил школу в городе Волгограде… А.ОНОШКО: Да, физматкласс. С.ДОРЕНКО: Физматкласс, да. Я жил на Волге. Я примерно понимаю, что попасть под корабль там труднее, чем разминуться. Разминуться легче, чем столкнуться. А.ОНОШКО: Но если вы идете в темноте, без огней, просто с ветерком… С.ДОРЕНКО: Наверное. А.ОНОШКО: Там же предупреждал вот этот буксир, который толкал две шаланды или баржи, они же видели, что приближается этот объект, сигналили, давали знать, но тот не среагировал. С.ДОРЕНКО: Сотрудники южного следственного управления на транспорте Следственного комитета РФ задержали владельца лодочной станции, который не помешал… А как бы он помешал? А.ОНОШКО: А как? С.ДОРЕНКО: Я тоже не понимаю. Ты была на этих станциях лодочных? Я тебе расскажу. Ты приходишь, твоя компания, привет, привет. Какой владелец? Где владелец? В этот момент там есть какой-то дежурный дед Пафнутий… Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. С.ДОРЕНКО: Как владелец станции лодочной мог помешать выходу? А.ОНОШКО: Скажет: вы пьяны, я не позволю. С.ДОРЕНКО: Это же ерунда. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что да. Во-первых, мы не знаем, когда и в каких погодных условиях они вышли. С.ДОРЕНКО: Они вышли в темноте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Они вышли в темноте, но владелец – это же и есть владелец того катамарана, который пострадал. С.ДОРЕНКО: Ну да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Наверное, он дал катамаран тем, кто имеет право им управлять, они должны знать, когда и как можно управлять. С.ДОРЕНКО: У них есть соответствующие права, которые они получали в МЧС в этом подразделении. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Сергей, я про свою историю, по счастью хорошо закончившуюся, могу рассказать. В прошлом году мы по Оке ходили на катере, метров 15,5. С.ДОРЕНКО: Прилично. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Было темно. У нас стоял фонарик, который работал, но я бы не сказал, что сильно яркий. Мы проходили мимо маленького порта. По счастью я пошел на нос испытывать лазерный фонарик. В этом фонарике я поймал, что к нам движется какой-то объект. А на реке вечером несильно его слышно. Это была баржа, которая тащила песок. Она шла поперек реки и шла прямо на нас. Я посветил туда, где у баркаса кабина, а у него включился динамик, мы его обошли. Мы разошлись наверное (у страха глаза велики) метра три-четыре. С.ДОРЕНКО: А вы крикнули своим, что правее руль, руль вправо или влево? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. С.ДОРЕНКО: Какой двигатель? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там стоит ВАЗовский двигатель, он тяговитый, но несильно быстрый. Я светанул в глаза водителю баржи, светанул в глаза водителю нашего катера, он понял, что что-то не так, посмотрел, куда я ему указкой показывал, губами сказал. Катер включил рупор свой и сказал плохие слова. С.ДОРЕНКО: У них же есть логика на реке, вообще на воде, что если у тебя есть преимущество по маневру, ты должен уступить. Я как-то пошел в Альхесирасе на своем тунцелове, я мужику, своему другу, говорю: слушай, а вот этот паром несется как бешенный, паром, который идет в Сеуту, Мелилью, туда, в Африку, что мне делать, он на такой гигантской скорости идет. Он говорит: все равно считается, что у тебя преимущество по маневру, и ты должен уступить. Даже идет он прямо на тебя. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, он нас не видел, так же как не видели его мы. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Понимаешь, в чем дело, какая логика? У меня есть, кстати говоря, удостоверение, позволяющее мне пилотировать… А.ОНОШКО: Шкиперское. С.ДОРЕНКО: Не шкиперское, у меня маломерные суда, в прибрежной зоне я могу. А.ОНОШКО: Везде или только в России? С.ДОРЕНКО: Везде. Маломерные суда в прибрежной зоне. Я не могу через океан идти с моим удостоверением. В МЧС мне выдавали. Маломерные суда. Я мог бы на таком так называемом катамаране, например, идти. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сережа, доброе утро. Валерий, Кубинка. Я тоже с Волгограда. В школа юных космонавтов, когда учился, 9-10 класс, по Волге пешком ходил, когда она застывала, лед, от Красной Слободы ходил туда-сюда. Там где-то порядка трех километров с половиной. Если представить, что этот товарищ был кривой, как педаль, тогда о чем мы говорим? С.ДОРЕНКО: Ну да, он бухой. Тогда отменяется все. Отменяется удостоверение, отменяется разум, отменяется все. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него вообще нет ни правил, ничего. С.ДОРЕНКО: Но тогда другая тема. Они же с семьями. Вы знаете, что там были семьи гаишников? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, гуляли, гарцевали. С.ДОРЕНКО: Но семьи же еще были трезвые. Или они уже из-за стола только двинули? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Когда они гуляют, вся надежда на этого… который там рулит. А он никакой. Вот и все. Тут надо ухо востро держать, как говорится. С.ДОРЕНКО: Поняла. Спасибо. Удачи. Это же они поздно ночью, после застолья. Он с гаишниками был, там несколько семей гаишников. Кстати говоря, непонятно, кто спасся, имен спасшихся, хотя бы описать, кто эти спасшиеся. Там несколько семей гаишников. Одному из гаишников исполнилось 43 года. Именно именинник, у которого день рождения, 43 которому, у него была там жена и дочь. Дочь 17 лет. Насколько я понимаю, дочь была единственным ребенком, все остальные взрослые. Именно, что у виновника торжества как раз была и жена, и дочь. Остальные были в гостях без детей. Видимо, они снялись из-за стола, кутили, праздновали и все такое… А.ОНОШКО: Как я поняла, они там просто праздновали и выпивали прямо внутри этой лодки, а потом решил этот хозяин, что он сейчас прокатит. С.ДОРЕНКО: Прошвырнуться. А.ОНОШКО: Да. Чего они стоят у пристани? Это в «Московском комсомольце» я читала. С.ДОРЕНКО: Это, вероятно, многоэтапный праздник, за столом, потом на лодке. А.ОНОШКО: Все, видимо, были на одной волне. С.ДОРЕНКО: Все были на одной волне. А.ОНОШКО: Хотя, с другой стороны, что ты можешь сделать? Эти суда очень быстро тонут, мы помним по другим эпизодам потоплений. С.ДОРЕНКО: Страшно, что люди, даже которые умеют плавать, погибают. Как? Почему? Мне страшно. Я понимаю, что если меня положить в воду и сказать, давай мы тебя заберем часа через четыре, я буду плавать спокойно четыре часа. А.ОНОШКО: Раз гибнут люди, значит, есть непреодолимые какие-то… Например, вас тянет куда-то или накрывает, вы уже думаете вздохнуть, а вы не можете выйти на поверхность. С.ДОРЕНКО: Люди же умеют плавать. Это же волжане все, они же волжские, волгоградские, они все плавать уметь должны наверняка. Но почему-то они тонут от этого удара или подминает под себя эта баржа? Что происходит? А.ОНОШКО: Вообще перед летним периодом интересна механика потоплений. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел обратить внимание. У нас выдача всяких удостоверений, справок, все регламентировано очень строго. Инструкции прописаны, ответственность и прочее. С.ДОРЕНКО: Это верно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но когда случается раз за разом нечто подобное, выясняется, что все это не нужно. Это никак не помогает избежать ни трагедий. Мало того, даже ответственного найти не удается, кроме начальника лодочной станции. С.ДОРЕНКО: Причем не начальника, а владельца. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ни эмчээсников, ни какой-то службы речной, не знаю, есть она, нет, а может она не нужна. И встает вопрос: нужны ли все эти бумажки? С.ДОРЕНКО: Да. Я вчера читал в Фейсбуке Андрея Спасателя. Андрей Спасатель, наш слушатель, он пишет: «Ребят, завести двигатель 10 секунд, выйти из маленькой вот этой… минута, оказаться на фарватере еще две минуты. Это 3 минуты 10 секунд. Что МЧС может успеть за это время сделать?» РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так оно и не нужно, получается, ни удостоверение не нужно, бумаги не нужны все равно. С.ДОРЕНКО: Получается, что нет. Тем более, прикиньте, что он был депутат до этого, дружил с гайцами, дружил с силовиками. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Владельца надо посадить, конечно, лодочной станции обязательно. С.ДОРЕНКО: Он мог просто дать свою фотокарточку и сказать: мне удостоверение принесите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Само собой. С.ДОРЕНКО: Тем более в провинции. Это и в Москве делается, но в провинции это милое дело. А.ОНОШКО: Наверное. С.ДОРЕНКО: Знаешь, как делаются такие удостоверения? А.ОНОШКО: Как? По бартеру? С.ДОРЕНКО: Какого бартера, о чем ты говоришь? Зачем это нужно? Вызываешь своего какого-то, у тебя же есть какой-то прапорщик, специалист по всяким решениям вопросов, и говоришь ему: Степаныч… Ага. Фотокарточку вот эту видишь? Ага. А вот это я тебе пишу имя, фамилия, год рождения. Ага. Удостоверение принеси к выходным. Понял? Хорошо, так точно. Все. Все вот так делается. Ты что, не знала этого? А.ОНОШКО: До сих пор? С.ДОРЕНКО: А как же? Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей, Настя. Я хотел сказать. Вы удивляетесь, как можно утонуть. Очень просто можно утонуть. Когда вы говорите про себя, то вы ожидаете, что вас положат в воду и попросят пару часов поплавать. А здесь, во-первых, люди нетрезвые. Во-вторых, достаточно просто неожиданного одного вдоха небольшого количества воды, чтобы человек потерял ориентацию и координацию движений. А дальше уже, как говорится, дело техники. Это очень просто на самом деле делается. С.ДОРЕНКО: Но, наверное, и баржа подминает еще. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Возможно, увлекает за собой баржа. Но самое главное, что даже небольшое количество воды достаточно вдохнуть человеку неожиданно, чтобы потерять координацию. Поэтому они тонут. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо. Да, я думаю, что даже умеющий плавать в таком случае… Я бы тебе много, чего рассказал, только я по радио не могу рассказывать. А.ОНОШКО: Да? С.ДОРЕНКО: Ага. А.ОНОШКО: В том смысле, что… С.ДОРЕНКО: В том смысле, как эти вопросы решаются. Вот это ровно так. Степаныч, этого человека видишь? Видишь. Вот эту фотографию видишь? Ага. Ну записывай, имя, фамилия, отчество, год рождения. К воскресенью следующему, вот он приедет к нам в гости, чтобы у него удостоверение уже было. Ты понял? Решай вопрос, пожалуйста. А.ОНОШКО: Но разве мир не изменился с тех пор, как заходишь на госуслуги… С.ДОРЕНКО: Решай вопрос, Степаныч, хватит языками здесь, базарить не надо, за дело давай. Ну что ты стоишь передо мной? Давай, работай, вперед. И все вот так делается, ровно так. А.ОНОШКО: Знаете, с кем я себя ассоциирую? С.ДОРЕНКО: Нет. А.ОНОШКО: С этим прапорщиком, которому поручение дали, я уже думаю, как к выходным раздобыть, не обращаясь повторно к начальнику. С.ДОРЕНКО: Очень просто. Звонишь Василию Михайловичу. Василий Михайлович, надо вопросец порешать. Вы же приезжаете к нам, мы же и бензин вам и все это отпускаем, лодочку, но что-то стали реже приезжать. Так я подъеду, вопросик, порешать надо. И все. Едешь к эмчээсовцу и решаешь вопросик. Говоришь: вот у меня фотокарточка, вот имя, фамилия, отчество, год рождения, вы бы не это самое… пока я тут перекурю, чтобы мне вынесли. А мы вас ждем же, помните, как мы на шашлыки на Пироговское, так хорошо и все это… Дальний поход куда-нибудь, пойдемте на Волгу, в Рыбинское пойдемте, на Ладогу. Нет? Ну давайте решим вопросик. И вопросик решается, решается на завтра, и уже к следующим выходным лежит удостоверение. Ты что, не знала этого? Но дело даже не в этом. Оказывается, что и оно не нужно. И оно не нужно, это удостоверение. Это удостоверение тоже не нужно. А.ОНОШКО: Не нужно. С.ДОРЕНКО: Потому что любой человек, сколько-нибудь понимающий хоть что-нибудь в чем-нибудь, он же включил бы свет, он бы включил освещение на этой своей галиматье, на этой штучке, на которой он вышел. На этой штучке он включил бы освещение. Он бы вышел на радиоволну… А.ОНОШКО: Навигатор бы с камнями подводными включил, карту. С.ДОРЕНКО: Карту. А.ОНОШКО: GPS-навигация, где чего сходится, на телефоне смотришь. С.ДОРЕНКО: Не издевайся. Ты помнишь мою историю, как я купался? А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Я в демонстрационном режиме включил дно, ощупывание дна в демонстрационном режиме, он мне показывал, что подо мной 11 метров, 12 метров. А.ОНОШКО: Вам стало страшно? С.ДОРЕНКО: Нет, я с удовольствием купался. Потом мне сказали, под тобой было полтора километра. А.ОНОШКО: Ой… С.ДОРЕНКО: Идиот, ты поставил его в демонстрационный режим. Я говорю: хорошо, неплохо, спасибо. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня есть лицензия International… я могу до 25 миль, но как бы образование и выдача этих бумаг везде, во всем мире, базируется на том, что просто тебя просвещают, насколько это опасно, какую ты ответственность на себя берешь, самим судном управлять не так уж сложно. Правила там есть, конечно, международные правила по предотвращению столкновения судов. Короче говоря, вообще-то всю ответственность берет на себя капитан. С.ДОРЕНКО: Конечно. А.ОНОШКО: А если он пьян? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если он пьян, ему никто это разрешение дополнительно давать не должен. Это может быть его собственное, он должен сам… С.ДОРЕНКО: Высочайшее разрешение ходить пьяным. Должно быть отдельное высочайшее разрешение. А.ОНОШКО: Вы когда-нибудь пытались пьяного человека остановить, когда он что-то решил? С.ДОРЕНКО: Что-то со связью. Для трезвого должно быть одно разрешение. Это как человек без стажа. Только в светлое время суток и так далее. Для трезвого: только в светлое время суток, ну новичок. А для пьяного должно быть отдельное, с какой-то голограммой, отдельно для пьяных. А.ОНОШКО: Я сейчас вспоминаю, когда вы мне отправили однажды в Петропавловск-Камчатский. С.ДОРЕНКО: Было. А.ОНОШКО: Так вот там была группа журналистов, которые согласились поплыть посмотреть на какой-то вулкан. С.ДОРЕНКО: Не поплыть, а пойти. А.ОНОШКО: Пойти. С.ДОРЕНКО: Дерьмо плавает, а люди ходят, и корабли ходят. А.ОНОШКО: Что-то у меня не получилось, поэтому… И они рассказывают, что как раз капитанчик… С.ДОРЕНКО: Был пьяненький. А.ОНОШКО: Он был пьян. Причем их довольно прилично качало, но он уже решил, поскольку это деньги, видимо, уже решил твердо пойти и туда довезти, и все очень нервничали москвичи, когда их швыряло. А он говорил: я уже здесь 40 лет хожу. Он их таким образом успокаивал. С.ДОРЕНКО: Зря не скажет, это правда. А.ОНОШКО: А всем было очень неспокойно, при этом был туман. С.ДОРЕНКО: Дай мне пробки. В движении. Новости С.ДОРЕНКО: 9 часов 6 минут. Спасибо большое, Сейм-Сейм, который пишет нам: «На 3-й Магистральной съезд на Шмитовское шоссе, открыты колодезные люки. Будьте внимательны». На 3-й Магистральной, съезд на Шмитовское шоссе, открыты колодезные люки. А вы представляете, Сейм-Сейм, что у вас две оси, у вас левая и правая ось по два колеса, если представить себе, что есть продольные оси. А.ОНОШКО: И что это? С.ДОРЕНКО: А у мотоциклистов-то одна, голуба! Ты то можешь еще хряпнуть правым колесом в открытый колодезный люк, потом отремонтируешься на крайняк. А.ОНОШКО: А у самокатистов тоже. С.ДОРЕНКО: А мотоциклист? Вот подумайте об этом. А.ОНОШКО: А роллер? Это же вообще страшно. С.ДОРЕНКО: Либо надо так лететь, чтобы вообще 200. А.ОНОШКО: Да надо трамплинчики поставить перед ними, тогда все будут перелетать. С.ДОРЕНКО: Наверное. Не знаю. Мне не нравится, когда открытые люки, вообще даже закрытые люки мне не нравятся, когда я иду на мотоцикле. Честное слово. Я стараюсь их объезжать. «Юг МКАД живее обычного», - говорит Артур. Отлично. Про катамаран в Волгограде. «Они вообще не должны были быть там. Шли с выключенными ходовыми огнями, потому что запрет на эти плавсредства во время чемпионата. На той неделе знакомый мотоциклист так ключицу сломал», - говорит Николай. «Это не продольная ось, а колея». Спасибо, Артем. Теперь я стану грамотным человеком. Господи помилуй, ведь меня свела с вами судьба не напрасно. Ведь я был дурак дураком, а теперь с Артемом все поправится. «Пока мы на первом месте», - говорит Владислав. Пока все нормально, идем на первом месте. Россия, Саудовская Аравия, Египет, Уругвай. В группе мы на первом месте. Это почему, мы не знаем, но так написано. А.ОНОШКО: Жеребьевка. С.ДОРЕНКО: Жеребьевка. А.ОНОШКО: Мы играем с Саудовской Аравией. С.ДОРЕНКО: Ребят, пишите нам Telegram govoritmskbot, потому что у нас вырубился телефон, который принимает смс. Все ваши смс не приходят ни одной, у нас просто белое поле на месте смс. Временно. Сломалось, мы починим потом, все будет хорошо. Но сейчас мы вас читаем в Telegram govoritmskbot и на Twitter govoritmsk. Ларри Берд пишет: «А в Крыму?» Чего в Крыму? Проснитесь, Ларри. Про футбол можно сказать? Артем Дзюба дал интервью. Мы с Настей плохой пример спортивных журналистов. А может быть и хороший? А.ОНОШКО: Может быть. Мы просто себя не пробовали в этой роли. С.ДОРЕНКО: Мы настолько ни бум-бум, что в этом смысле мы просто святые. Артем Дзюба выступил с речью. Недовольный отношением общественности, нападающий Артем Дзюба… А потом в тексте он представлен почему-то уже голкипером. А.ОНОШКО: Так бывает, вратарь-мотал, у нас во дворе такой был, я помню, когда народу мало в команде, можно и на воротах, и одновременно… С.ДОРЕНКО: Я очень пугаюсь, товарищи, потому что он здесь нападающий, в лиде. Артем Дзюба. Нападающий призвал болельщиков поддержать национальную команду, «положат на алтарь победы всех». У них есть алтарь победы. А позже в тексте, на Газете.ру я читаю, он же и голкипер. Опять неплохо. А голкипером был Акинфеев. Ладно, неважно. Или Лунев. Неважно, это не имеет значения. Главное другое. Послушай текст и прослезись сейчас. Он выходит и говорит… Выходит форвард после очередной тренировки, господин Дзюба, и говорит: «Хотелось бы вот, что сказать. Смотрю все, что происходит. Сейчас такой негативный фон. Хотел бы прежде всего попросить вас поддержать нас». Дзюба! Можно, я скажу Дзюбе? Дзюба, поддержать можно то, что само стоит! Что не стоит, бесполезно поддерживать. Как вы этого не понимаете, футболисты родные?! Поддерживать можно то, что само стоит. Понятно? А то, что не стоит, бесполезно поддерживать, абсолютно ни фига не работает. Сейчас Дзюба просит нас поддержать, поддержите. Так вы стоите или не стоите? Если вы не стоите, то чего вас поддерживать? Ребята, не смешите меня. «Чемпионат еще не начался, а вы себя ведете агрессивно с нами». Где же мы агрессивно? Мы просто вас не первый день знаем. Если бы мы первый день знали, мы бы так себя не вели. «Давайте, турнир закончится…» А.ОНОШКО: И тогда поговорим. С.ДОРЕНКО: «…и тогда будете делать выводы». Если бы это был первый день, когда мы с вами знакомы. Но мы же не первый день знакомы. «И тогда будете решать, кто, как и что. Сейчас я прошу объединиться всю нашу страну…» Хрена себе. Чего бы мы стали объединяться вокруг peace of shit… для чего? А.ОНОШКО: Давайте мы будем мотивейшн спикрами. С.ДОРЕНКО: Объединяться нужно вокруг алмаза, кристаллизироваться. Есть алмаз, и вокруг него происходит кристаллизация. Но вокруг peace of shit как можно кристаллизацию произвести? Я просто спрашиваю, извините. В хорошем смысле, никого не хочу обидеть. «Миллионы будут болеть за нас», - говорит Дзюба. Да. А что делать? «Мы здесь месяц почти пашем не для того, чтобы проиграть и вылететь». То есть всей работы Дзюбы один месяц. Мы-то думали, что они работают дольше, годы напролет. Они, оказывается, месяц работают. Месяц, мать. Это левой ногой уже изначально, это не работа ни хрена. Не знаю. «Нам необходима поддержка всей страны. Мы положим на алтарь победы все». Поддержка всей страны. Вся страна должна поддерживать то, что не стоит. О’кей. Что мы должны сделать? Может быть, взять трубочку и как-то подуть? Что мы должны сделать? «Будем биться, сражаться и играть в футбол». А просто выиграть в футбол вы можете? Ни биться, ни сражаться, ни ложится с гранатой под чужую сборную, ничего этого не делать? Можете без гранаты в зубах, не надо ползти под немецкий танк, просто хорошо сыграйте. Они не хотят. Они хотят биться, сражаться, погибнуть. Товарищи, все это не нужно. Вы просто в неправильную дверь зашли. Это неправильная дверь. Надо выиграть. Это игра. Надо играть. Надо играть артистично, красиво, как песню петь. Не надо ни биться, ни сражаться, надо… ах… красиво сыграть. Но, кажется, этого никто не намерен делать, у меня такое ощущение. «Я не читаю СМИ, - он говорит. – Люблю вечером «Матч ТВ». Настаиваю, Тина Канделаки, он любит вас. Вот это правильно. Как и я. «Знаете, какой фон, как будто вы наши враги (журналисты)», - с упреком сказал Дзюба. «Мы на берегу, еще ничего не началось, а журналистам уже постоянно что-то не нравится. У нас тоже болит душа (здесь надо расплакаться). Мы работаем и готовимся, чтобы порадовать страну». А.ОНОШКО: И журналистов. С.ДОРЕНКО: «Уверяю, что безразличных на поле у нас не будет». «Пока еще не все игроки, - сказал Артем, - сборной России до конца осознают весь ажиотаж грядущего мундиаля. Разговора с партнерами о психологическом состоянии команды еще не было. Он, думаю, будет ближе к игре». Ну конечно, они же забудут. У них оперативная память как у курицы, они могут забыть. Я серьезно говорю. Курица, знаешь, сколько помнит? Предыдущие три минуты. А футболиста надо настраивать секунд за 30, иначе он забудет просто. Забудет и все, скажет: что, где, как меня зовут, какой сегодня год? Они не знают, не в курсе. «Многие поймут, только когда команда уже приедет в Лужники, увидят ажиотаж…» А.ОНОШКО: И Путина. С.ДОРЕНКО: Когда увидят, они поймут, наконец. А.ОНОШКО: На самом деле не надо пугаться, не надо волноваться, а надо просто технично сыграть. С.ДОРЕНКО: «Нужно справиться с волнением, потому что у нас много молодых ребят, у которых это первый или второй такой турнир», - отметил Дзюба. «Если говорить начистоту, то сборная России особо никогда и не выходила из группы. Такое ощущение, что раньше она постоянно это делала, а сейчас собралась самая слабая команда в истории страны. Это немного оскорбляет и обижает». То есть сейчас не самая слабая, всегда была говно и сейчас говно, вот, что говорит Дзюба. Дзюба говорит: всегда была говно и сейчас говно, тогда вы нас не обижайте, что вы нас обижаете. «Мы соберем всех, переговорим. Мы должны перенести этот мандраж…» Что такое мандраж? Посмотри, пожалуйста, в «Вики». Мне кажется, это французское слово. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Как гараж, этаж. Мандраж. Неодушевленное мужского рода, 2-е склонение. Страх, неуверенность в себе. Мы должны перенести эту неуверенность в себе в пользу себя. Дзюба, что вы говорите? Вы послушайте себя. Вы должны перенести эту неуверенность в себе в пользу себя. Как это может быть? Страх, дрожь, неуверенность, нервозность, неуверенность в себе… Происхождение этого слова. А.ОНОШКО: А там вопросики стоят, видели… В «Викисловаре» нет. С.ДОРЕНКО: Мандраж. Мне кажется, что это как гараж, этаж, эпатаж. Это французское слово. Хорошо. Неважно. Он хочет неуверенность в себе перенести на пользу себя. Прелестный игрок сборной. Еще что сказал Дзюба: «Общее состояние… Нервозность, ожидание, конечно, присутствует, но в целом у нас отличное рабочее настроение. Ожидание большого праздника». Почему такое хорошее настроение? Солнце на улице! Солнца не будет – игры не будет. А.ОНОШКО: Тепло. С.ДОРЕНКО: «А до этого время шли дожди и вообще стояла ужасная погода», - сказал футболист «Зенита». А.ОНОШКО: То есть много факторов влияет на настроение игроков, в том числе плохая погода накануне. С.ДОРЕНКО: Неуверенность в себе даже при солнце. А.ОНОШКО: Особенно, ведь оно слепит глаза и непривычно. С.ДОРЕНКО: Да. «Мы не беспокоимся по поводу прошлых неудач…» Это уже не Дзюба, тут подменили, в середине интервью подменили чувака, на голкипера. Про солнце рассказывает не Дзюба, а рассказывает голкипер, может быть, Лунев. Неважно. Завтра они играют. А.ОНОШКО: Завтра играют с Саудовской Аравией. Вы знаете, кто судит? Судит аргентинец. С.ДОРЕНКО: Argentino. А.ОНОШКО: Даже я видела фотографию. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Владимир, Москва. Я сейчас, слушая вас, вспомнил прощальный матч Льва Яшина. Мне уже 60 лет, в то время мне было около 10. Тогда в Советском Союзе Льва Яшина, Стрельцова, Иванова практически все мальчики знали. Отец был инвалидом войны, тогда билеты невозможно было достать, он просто нас с братом, попросил милицию… Я помню, лошади такие здоровые стояли, я под них проходил. С.ДОРЕНКО: Под брюхом. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, под брюхом, они тогда стояли, мощные. Билетерши тогда бабушки стояли, может, помните, нас просто они пропустили. Уже матч начался. Я по себе матч помню, я ребенком был. А сейчас, в случае про нашу сборную… Я за нее болею, но они просто играть не могут. Не те они специалисты, которые были игроки в Советском Союзе. На даче я был два дня назад. Мальчик, он с Владимирской области, Александровский район, знаете, что он сказал? Они в футбол играют. Я к внуку подошел, они так сидят, одному пять лет, а Тема, ему 10… С.ДОРЕНКО: Надеюсь, без мата. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот они Дзюбу не знают. Вы знаете, что он сказал? Я сказал: ну что, ребят, тренируетесь, футбол, наверное, будете, сборную России смотреть? Он так сел и говорит: мы за сборную России болеть не будем. Я говорю: не понял, почему? Они, говорит, играть не могут. С.ДОРЕНКО: Не могут. Ну не могут. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я говорю: как? Я за сборную России, я вроде не фанат, но я буду, все же болеют за сборную России. За кого ты будешь болеть? Он говорит: я буду болеть за Месси. И все. И у меня не нашло ему слов сказать. Как он, ребенок, кто ему… С.ДОРЕНКО: Мастерство. Я все время, пока вы говорили, думал, какие же это были лошади. Если буденовская, то она ужасно нервная, могла вас ударить ногой. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Милиция стояла, я маленький был, прямо под брюхом проходил. С.ДОРЕНКО: Так это опасная фигня. Она могла ударить вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Там столько народу было, что невозможно было просто. С.ДОРЕНКО: Хорошо, если это были рысаки, какие-нибудь мерина, рысаки-мерина. Они такие, если их не кормить особенно, то они не ударят. А если это были буденовцы, да еще кравленые… А.ОНОШКО: Что это такое? С.ДОРЕНКО: Англизированные, высокоанглизированные, кравленые буденовцы, это бывает прямо будь здоров. У меня была любимая кобыла в Горках-10, ее звали Разборка. А.ОНОШКО: Господи. С.ДОРЕНКО: Разборка. Я клал на нее всегда красный денник, в общем, чем больше красной сбруи всякой было на ней, я клал все на нее красное, все красное, и она отливала красным. Мне казалось, что это красная лошадь. А.ОНОШКО: Как у Петрова-Водкина. С.ДОРЕНКО: Она была такая гнедая, но такая, отдавала в красное. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Михаил. С.ДОРЕНКО: Михаил, давайте. Ура. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно, он не ритор, этот Дзюба. С.ДОРЕНКО: Скажите, он хохол или нет? Почему он все время на слезу пытается пробить? Вот это чисто украинская сентиментальность такая, свойственная мне, я бы сказал. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У него со «Спартаком» не сложилось. Дело в том, что некоторые технические вещи, конечно, ужасают. Последние два контрольных матча, с Австрией и Турцией, один удар в створ ворот за 80 минут. Можете себе представить? Такого не было еще никогда. У нас впереди просто ничего не получается. Конечно, сборная очень слабая. Конечно, вспоминать советские времена бесполезно, потому что немножко другая была… вообще состояние другое в футболе. Это не значит, что будет какое-то фиаско. С.ДОРЕНКО: Но вы будете за кого болеть, Михаил? В рамках космополитизма, я бы сказал. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я в футболе всю жизнь, настоящий болельщик имеет только одну команду. С.ДОРЕНКО: Какую? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Свою, клубную, ЦСКА. Я не могу себя заставить болеть. Это, я считаю, непрофессионализм. Это просто такая общественная ситуация, когда надо орать, кричать. С.ДОРЕНКО: Ну прихворнем чуть-чуть завтра, не в затяжку поболеем за русскую сборную. Не в затяжку, а так, чуть-чуть прихворнем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мы будем смотреть игру, там пять человек наших из ЦСКА. С.ДОРЕНКО: Вот, за цээсквцев, совершенно верно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, они выйдут, попадут на Испанию или на Португалию, и вот это будет уже интересно. Я думаю, они выйдут из группы. Но я последнее хочу сказать. Сам по себе чемпионат – это действо, которое завтра начинается, оно настолько всеобъемлющее, настолько исторично, что какие-то даже такие настроения… С.ДОРЕНКО: Нет, мне все нравится. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: …в объеме культурного явления. Поэтому надо смотреть на чемпионат. Не надо стенаний. Это огромнейшее событие. С.ДОРЕНКО: Абсолютно согласен. Я пытаюсь тоже разбудить это в сердцах и очень приветствую эти ваши речи. Мне нравится, что наш город, наш городишко, наш колхоз имени 22 партсъезда, на него обращены взоры всего мира. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вчера поговорил с болельщиками в центре, попал на хорватов, они восхищены. Мы ехали на двухэтажном автобусе, я смотрю их лица. А там, в центре, идет… Это какое-то здание. Я говорю: это КГБ. Они: о… КГБ. С.ДОРЕНКО: КГБ. Селфи. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И они говорят: мы завтра улетаем в Калининград. Хорваты играют там. С.ДОРЕНКО: А я встретил на Павелецкой набережной, это черте где перед Нагатино, это не около Павелецкого вокзала, уже Павелецкий проезжаете, потом Дербеневская, долгая, бесконечная Дербеневская. И потом только начинается Павелецкая, уже когда потерял надежду. И там вдруг вываливается на меня три латина. Я им говорю… Вы кто, мексиканцы? Они говорят, перуанцы. Я говорю: мать честная… Перуанцы. Они такие счастливые, централизованно убывают в Саранск. Спросили меня… Саранск. Я говорю… Я сказал, в жопе мира. Они говорят: мы примерно так и думали. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Величайшее событие, которое уже… Успехи сборной России, неуспехи, здесь просто не имеет смысла… Величайшее событие на века, уверяю вас. С.ДОРЕНКО: На века ли? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На века. Все чемпионаты мира 20-го столетия, болельщики, культурная общественность помнят, к ним возвращаются, великие люди, им ставят памятники. Недавно вот эта история известная с бразильским вратарем, которому 60 лет вся Бразилия так и не простила. С.ДОРЕНКО: Скажите, в чем секрет? Вы, так сказать, человек, разбирающийся в ряде наук, в разных областях знаний, я хочу спросить вас. Вот есть чистокровная верховая, английская чистокровная верховая, ЧКВ, лошадь, которая бьет всех. Я просто обрисую для слушателей. Если приливать ЧКВ к любой крови, к любой другой лошади, то эта лошадь становится более резвая. Любая. А если абсолютно любую лошадь прилить к ЧКВ, то потомство становится хуже. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так это закон энтропии. С.ДОРЕНКО: Если добавить в ЧКВ, то ЧКВ станет хуже, а если ЧКВ в любую другую лошадь, то любая другая лошадь станет лучше. Если ЧКВ прилить, например, к арабской лошади, то потомство будет бегать быстрее, чем арабы, но хуже, чем ЧКВ. ЧКВ есть лучшая лошадь. Значит, их измерили, и у них больше селезенка и больше сердце. У них действительно больше селезенка, это кровеобменный орган, и у них действительно больше сердце, физически, размер, в соотношении к телу. А как футболиста исчислить? Есть у них там размер селезенки? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, надо все-таки здесь к антропософским величинам подойти. Дело в том, что африканский организм, их связки, их мышцы, и также южноамериканские, они более пластичны. Я думаю, через 20 лет уже в Европе станут сильным футбольным… в Европе будут играть только негры. Уже сегодня до 70% составов великих клубов, ПСЖ, английские, состоят из чернокожих футболистов. Это несомненно. У них травмы, примерно от 10 коэффициент. У нас Вагнер играл 12 лет, его били, били, один раз только он пропустил два матча, палец ему отдавили на ноге и все. Совсем другая реакция организма на нагрузки, по травмам. Поэтому, конечно, они и более успешны. Немцы здесь выделяются пока, но и немцы, уже у немцев в сборной за последние годы было два чернокожих в сборной, два чернокожих футболиста у немцев. Это удивительно. И лучшие в «Баварии» тоже уже чернокожие футболисты. С.ДОРЕНКО: Ну всею. Эдак дело пойдет, прилитие африканской крови будет улучшением породы. Что творится? Вот мы до чего дойдем, товарищи. А.ОНОШКО: Да. Это вам не 37-й год. С.ДОРЕНКО: Оставим прилитие разной крови, наконец, до расистских теорий каких-то дойдем. А.ОНОШКО: Уже, мне кажется, дошли вполне себе, только что. С.ДОРЕНКО: Оставим самых умных каких-нибудь евреек и африканцев, мужчин. И все. Новости. Новости С.ДОРЕНКО: Мы должны воздать должное господину Слепакову, который прогнулся и… как это называют, лизоблюдствовал перед Кадыровым. Мне кажется, очень правильный ход. Очень правильный. Кадыров действительно очень сильный и яркий федеральный политик. Я считаю, федерального масштаба. У меня какие-то неприличные слова: прогнулся, поцеловал в попу, а надо какое-то приличное слово сказать. Какое? А.ОНОШКО: Подмахнул… Тоже немножко не то. С.ДОРЕНКО: Нет. Что значит, немножко? Немножко. Ничего себе немножко. Он низкопоклонничал перед Кадыровым. Он создал песенку, в результате которой Кадыров назвал его братом, позвал к себе в гости. А.ОНОШКО: Сказал, что тот тоже с Кавказа. С.ДОРЕНКО: Что тоже брат, всюду брат. Семен Слепаков низкопоклонничает перед Кадыровым и очень вовремя. Очень вовремя. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я бы сказал, Слепаков сегодня номер два в смысле царедворничества после Михалкова. Мне кажется, Михалков и Слепаков первые места держат. Мать, нам не пробиться сквозь эту стену этих мужей. А.ОНОШКО: Нет, можно попытаться. С.ДОРЕНКО: Попытаться? Не знаю. Давай дадим немножко его послушать, Слепакова. Товарищ знает, где зарыто счастье. Песня С.ДОРЕНКО: Обратите внимание, пренебрежение к премьер-министру и президенту сменяется через короткое время низкопоклонничеством перед Рамзаном Кадыровым. Я настаиваю, что здесь нарочито унижены «Дима и Вова» и в то же время возвеличен Рамзан. А.ОНОШКО: Как-то да. С.ДОРЕНКО: Как это тонко и как это царедворчески беспощадно. Он вытирает ноги о высоких… Он вытирает ноги о высших и в то же время приникает губами к голенище сапога Кадырова. А.ОНОШКО: А он выиграл? Ведь он же вступил в диалог. С.ДОРЕНКО: Выиграл. Если бы он сделал наоборот, он бы проиграл два раза. Если бы он унизил Кадырова и возвеличил Путина, например, он бы проиграл два раза. Во-первых, Путин бы даже не заметил, даже не заметил бы возвеличивания. А Кадыров бы заметил обидное. А он обидел «Диму и Вову» и прильнул губами к голенищу сапога Кадырова. В этом смысле, мне кажется, беспощадный и в то же время бесконечно точный ход. Бесконечно точный ход такого обычного царедворца. Будет богат теперь, будет при деньгах, будет при уважении. А.ОНОШКО: На корпоративах. С.ДОРЕНКО: На корпоративах будет брать по 80 тысяч евро теперь, а не по 20 или сколько. Что-нибудь в этом роде. Какое-то счастье его ждет, конечно. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей. Разрешите не согласиться. Здесь песенка действительно веселая. С.ДОРЕНКО: 40 тысяч просмотров, не то, чтобы и много. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень много пересылают через мессенджеры. С.ДОРЕНКО: Ну и ссылку то пересылают ютьюбовскую. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не ютьюбовскую, а уже напрямую. Ну ладно, бог с ним. Шикарная песня, мне очень понравилась. То, что пренебрежительно было про президента, полностью с вами согласен. То, что по фамилии и имени Кадырова, там никак… Я столько рифм тоже подбирал, я думал, как он мог, ну никак там не перевернешь его. С.ДОРЕНКО: Вот видите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А самое главное, меня удивило что? Кадыров, если похвалил, какого черта министр Чечни… С.ДОРЕНКО: Заранее схлопотнул и правильно. Все. Ваше место во второй машине в кортеже. Когда приедет Слепаков в Грозный, он будет ехать в первой машине в кортеже, а вы во второй. Договорились? Во вторую машину в кортеже я пристроил нашего слушателя. Прекрасно. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ну песня не о власти, а песня о футболистах. Вы ее дослушали, надеюсь. С.ДОРЕНКО: Да, конечно. Они проиграли в конце. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже Рамзан положил руки и сказал, что «даже я не могу…» Смысл в том, что человек, который решает все… С.ДОРЕНКО: Я вам скажу, в чем смысл. Семен Слепаков решил подлизаться. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да ладно. С.ДОРЕНКО: Решил подлизнуть и лизнул. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это хайп. С.ДОРЕНКО: Хорошо, хайп. Хайп с языковыми движениями шершавыми. Ха-ха-ха! Он хайпанул, конечно, братцы, хайпанул, но шершавым языком, до синяков, до красных кровоподтеков вылизал. Конечно. Молодец. Слепаков молодец, я считаю. Правильно. Еще раз повторю, если бы он ругал Рамзана, а хвалил бы «Диму и Вову», ни хрена бы не получил, кроме проблем, геморра. А так он ругает «Диму и Вову», хвалит Кадырова, это, конечно, ход конем просто. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Тем пофиг, а этому приятно. Молодец. Слепаков - молодец. Ловкач, я бы сказал. Чуть подробнее про тренера сборной Аргентины. Главный тренер сборной Аргентины Хорхе Сан-Паоле обвиняется в сексуальных домогательствах по отношению к повару сборной Аргентины. Оказывается, об этом знала федерация футбола Аргентины… А.ОНОШКО: Да, давно. С.ДОРЕНКО: Знали, что он клеит, подкатывает к поварихе. Знали. И дали ей взятку, чтобы скрыть факт домогательств. Скрыть. Внимание. Тренер сборной Аргентины Хорхе. Хорхе, Жорж, Жора. Подкатывал к поварихе. Имя ее мы не знаем. Тогда президент федерации футбола узнал об этом… Видать, повариха разнесла всюду. Дал женщине взятку, чтобы она заткнулась, сказал: мать, можешь помолчать, у нас чемпионат мира, помолчи, пожалуйста. Она говорит: сколько даешь? Столько. Хорошо, молчу. Договорились. Теперь ему дадут доработать на турнире в России, а затем отправят в отставку. Внимание. Он заключил в прошлом году пятилетний контракт со сборной Аргентины, а до этого он тренировал «Севилью». «Севилья» не хотела его отпускать. И как будто бы они требовали компенсацию 1,5 миллиона евро и, может быть даже она была выплачена, но неизвестно точно. «Севилья» требовала за него 1,5 миллиона евро компенсации. То есть это бесценный чувак. Бесценный чувак абсолютно. Настолько бесценный, что аргентинцы его взяли на 5 лет на контракт. Он год отслужил, как теперь повариха его уволит. Скажи, где правда? Найти мне здесь правду. А.ОНОШКО: Правда в том, что нужно сдерживать себя, быть вежливым. Очевидно, что раз такие последствия, я думаю, что речь идет не просто о подмигивании глазом, а, может быть, каких-то очень неприятных, жестких формах домогания. С.ДОРЕНКО: Домогательства. А.ОНОШКО: А я что сказала? С.ДОРЕНКО: Домогания. Домогательства. А.ОНОШКО: Мы знаем, эти тренеры, какие они вспыльчивые люди, видим, как они нервничают, когда их команда играет. С.ДОРЕНКО: То есть ты думаешь, что он распускал руки. А.ОНОШКО: Я уверена. Потому что в противном случае все бы рассмеялись, а никто не смеялся, а предлагали деньги. Если бы тетенька пошла, «вы знаете, он там что-то…» С.ДОРЕНКО: Он мне подмигнул, сказала бы тетенька. Ну и что, сказали бы. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Мне кажется, мир движется к тому, что и подмигнуть скоро будет караться каким-нибудь тюремным заключением. А.ОНОШКО: Навряд ли, потому что женщинам тоже нужно внимание. С.ДОРЕНКО: Что значит, тоже? Дай мне сегодняшнюю границу. А.ОНОШКО: Прикосновения. С.ДОРЕНКО: Что значит, прикосновения? А танцы? А в танце? А.ОНОШКО: Что в танце? В танце, не знаю. С.ДОРЕНКО: Вот ты повариха, сватья баба Бабариха. А я тренер. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Я вижу тебя как объект, как бы сказать, электризующий меня, допустим. Я не могу не думать о тебе. Просто меня клинит, я думаю о тебе. Я в какой-то момент, не знаю, как подъехать, я говорю тебе: Насть, давай я тебе покажу фигуру вальса какую-то. А ты такая: ой, да мне некогда. Начинаешь вот эти бабьи: ой, да, но нет, но да, но кажется нет, но, наверное, да. И всякая фигня. Я говорю: да ладно, не стесняйся. А.ОНОШКО: Чего ты… С.ДОРЕНКО: Чего ты как дура? А.ОНОШКО: Да ладно тебе. И надвигаться, надвигаться, «да ладно тебе, че ты, все нормально». С.ДОРЕНКО: Я беру тебя за талию и показываю тебе фигуру вальса. Я тебя трогал? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Но я тебя трогал в разрешенной в публичном месте форме. Правильно же? А.ОНОШКО: Если вам говорят «нет», то не надо. Ведь женщина, она же повариха, если бы он ей предложил женитьбу, например, или как бы так ухаживал, что для нее это был бы интересный вариант и она бы на него согласилась, то она бы на него согласилась. Если он это делал таким образом, что ей это было неинтересно, то не надо этого делать. Потому что женщины проще, чем мужчины в этом отношении, вы же понимаете. Если она хочет за вас замуж, то она будет соглашаться с вами. Если она этого не хочет, тогда нет и не надо лезть. Зачем это нужно, применять силу? С.ДОРЕНКО: В этом вопрос. В этом подлость женщины. А.ОНОШКО: Подлость мужчины, потому что он должен жениться каждый раз. С.ДОРЕНКО: Женщина подлая. А.ОНОШКО: Только так, через ЗАГС, чтобы штамп. Зачем это нужно, потом можно обсудить. С.ДОРЕНКО: Ты честный человек… Я много раз говорил и повторю, мужчина честный человек. А.ОНОШКО: И в этой своей честности он получает отказ. С.ДОРЕНКО: Он хрустальный честный человек, он хочет сунуть. Все. Женщина подлое существо, она думает о детях, о семье, о доме, о будущем детей. А.ОНОШКО: Да, как на пенсии мы будем. С.ДОРЕНКО: И о массе других подлых вещей. Мужчина честный человек: только сунуть. Все. Точка. А.ОНОШКО: Как поехать к маме на дачу. С.ДОРЕНКО: Никакой мамы. У мужчины в голове помещается только одна точка, он видит точку, флажок на холме. Все. У женщины в голове помещается миллион всякой ахинеи, включая знакомство с мамой. Вот это и есть подлость. А.ОНОШКО: Да. Мне кажется, ее надо судить. С.ДОРЕНКО: Ее? Сжечь ведьму. Парню помешала, конечно. Поднанять других поварих, каких-нибудь хороших, как в первой серии… А.ОНОШКО: «Рабыни Изауры». С.ДОРЕНКО: Нет, «Игра престолов». Там к Тириону Ланнистеру в первой серии подгоняют целую кучу, трех-четырех. А.ОНОШКО: Поварих? С.ДОРЕНКО: Поварих, да. Тирион только кричит: дверь закройте. Валят и валят девушек, кидая его по кровати бедного. Вот таких надо поварих. А.ОНОШКО: А вообще надо оформлять доставку из ресторанов. Я думала о вопросе поварих и о решении этой проблемы, женщина как служанка, которая готовит бесконечно. А вообще можно просто пользоваться… С.ДОРЕНКО: Это непристойность. Повариха вела себя непристойно, губит парня. Губит парня, тренера. Ему 58, кстати говоря. А.ОНОШКО: Боже мой. С.ДОРЕНКО: Что значит, боже мой? Кому «боже мой»? А.ОНОШКО: А ей? С.ДОРЕНКО: Ему 58, ей… думаю, 23, 24, 25. А.ОНОШКО: Постарше, я думаю, таких талантливых поварих в таком возрасте еще нет. С.ДОРЕНКО: 30, 35, 37. Не знаю. Надо посмотреть аргентинскую прессу. Кстати говоря, ты будешь смеяться, я смотрю аргентинскую прессу, но тоже не вижу никаких указаний на ее возраст или имя. А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Нет. А.ОНОШКО: Никто так и не узнает, что это была за женщина, но все узнают, что он больше не… Будет тренировать мальчиков в школьной районной команде, куда он теперь пойдет. С.ДОРЕНКО: Ах вот как. Та, о которой говорится, у нее, вероятно, есть дети и муж. Та, о которой говорится, женщина. А.ОНОШКО: А там рано выходят замуж? С.ДОРЕНКО: Не знаю. Они уже сморщенные в 27 лет, как обо всех южанках сказал… Та, о которой говорится, ее имя держится в секрете, вероятно, у нее есть дети и муж. Поэтому это ей настолько повредило морально и все такое. Все это неправильно. Тогда действительно надо было брать повара, а не повариху. А.ОНОШКО: Я об этом же и говорю. Конечно. С.ДОРЕНКО: Я уже рассказывал о дисциплине на плавбазах. А.ОНОШКО: А что там за дисциплина? С.ДОРЕНКО: Дисциплина такая. На плавбазе по-разному бывает, а вот на судне, которое уходит на шесть месяцев, есть 2-3 женщины. На шесть месяцев уходит. Она, ввиду того, что ее единственная защита – это какой-нибудь командный персонал, она становится… боевая подруга кого-то из старших офицеров. Любая женщина. И шесть месяцев она как бы его жена. Точка. А.ОНОШКО: Это было раньше. Сейчас, видите, уже мир меняется. С.ДОРЕНКО: Сейчас тоже. На кораблях так же. Ты уходишь на шесть месяцев. Или у твоей каюты будут валяться люди, порезавшие друг друга ножами – это первый вариант. Второй вариант… А.ОНОШКО: Уже телефон, интернет. Какие ножи? Какие люди? Мне кажется, это все решено давно. С.ДОРЕНКО: Раньше были журналы «Пентхаус» и «Плейбой», все это было вместо телефона и интернета. Живая баба – есть живая баба. Если ты уходишь на шесть месяцев на корабле, то ты подвыходишь замуж, как бы поджениваешься на шесть месяцев. А.ОНОШКО: Там устойчивыми парами разве не ходят, зарегистрированные? С.ДОРЕНКО: Нет. Муж на берегу, жена на берегу, но на шесть месяцев ты поджениваешься. Это обычай, это порядок. Тогда ты не беззащитна. А.ОНОШКО: В футбольной команде, видите, было не так. С.ДОРЕНКО: Они едут, с футбольной командой путешествуют, и она… боевая подруга должна стать. А.ОНОШКО: Но нет. Теперь мы видим, что нет. С.ДОРЕНКО: Кочевряжатся бабы. Ужас какой-то. А.ОНОШКО: Тут у нас сообщение: в Госдуме ждут внесения законопроекта о повышении пенсионного возраста. С.ДОРЕНКО: Ждут закона в четверг, то есть не сегодня. А.ОНОШКО: Владимир Владимирович отнекивался, но нет, все-таки сейчас будут обсуждать. С.ДОРЕНКО: Ну все понятно. А.ОНОШКО: Было понятно уже давно, но как-то вот эта стойкость, говорили, нет-нет, нет-нет, годами. Вы же помните, года три, наверное. С.ДОРЕНКО: Не положено так долго помнить. Большая глупость так долго помнить. А.ОНОШКО: Все меняется. Ждем повышения. С.ДОРЕНКО: По поводу повышения пенсий. Я уже говорил и я говорю, что пенсию повышать должны не в качестве кайфа, а в качестве, что человек не может работать. У нас христианская страна. Господь, что повелел? А.ОНОШКО: Что? С.ДОРЕНКО: В поте лица своего. А.ОНОШКО: Да я согласна. Разложение и деградация, когда человек ничем не занимается. С.ДОРЕНКО: Ты должна работать. Дальше. Ты говоришь: опаньки, я уже отработала. Секундочку, я не понял, а ты что, утомилась? Нет. А ты что, прости меня, заболела? Нет. А чего тогда? А.ОНОШКО: Все-таки копятся заболевания к определенному возрасту у людей. С.ДОРЕНКО: Ну и что? Меньше водки пьют. Накопятся заболевания… А.ОНОШКО: Это да. Раньше спать ложатся, раньше встают, по-старчески, с солнышком. С.ДОРЕНКО: Я тебе скажу, с 60 только работа и начинается. Почему? Никуда не тянет. А.ОНОШКО: Опыт опять же. С.ДОРЕНКО: Когда я был молодой, мне говорил, махнем туда, туда, туда, будем четыре дня черт знает чем заниматься. А.ОНОШКО: А сейчас уже нет, конечно. С.ДОРЕНКО: А сейчас меня, например, даже мои друзья не говорят, махнем в Киев на четыре дня, будем там пить и делать всякие непотребства. В Питер на два дня, в Череповец на четыре дня, еще куда. Нет, такого уже нет. Значит, молодому человеку работать труднее, он недосыпает, он, бедный, интоксицирован, он, бедный, не может оклематься, у него глаза рогом, он не понимает, что происходит, еще гормоны. Молодой человек не может работать. А вот в 60 – милое дело поработать. А.ОНОШКО: Может, ограничения с другой стороны поставить. С.ДОРЕНКО: Конечно. Они так и есть, дорогая. Они все, как есть, тунеядцы и негодяи. Они все в 20, в 18 идут учиться, потом бесконечно 6 лет учатся, потом едут в аспирантуру, потом по обмену и потом, чтобы до 27… А.ОНОШКО: Потом деньги в долг на аренду. С.ДОРЕНКО: Абсолютно верно. То есть до 30, до 40 лет дети дураки дураками. А.ОНОШКО: Потом им уже на пенсию пора. С.ДОРЕНКО: Правильно. А потом самое милое дело поработать. Я говорил об этом и не устаю повторять: пенсия должна быть обоснована личной медицинской комиссией твоей. Дослушай. Не подвергай меня остракизму. А.ОНОШКО: Я согласна с этим полностью. С.ДОРЕНКО: Не девальвируй мои слова, я тебя очень прошу. Смысл такой. Ты говоришь: я старушка, я устала. Я тебя спрашиваю: а что именно, можно пояснить? Ты говоришь: у меня вот то-то. А.ОНОШКО: Артрит, артроз, остеопороз, я вам отвечаю. С.ДОРЕНКО: Ну так сядь. А.ОНОШКО: Согласна. С.ДОРЕНКО: Я же тебя не танцевать зову. Работай сидя. Ты работаешь сидя. Причем тут твой артрит? А.ОНОШКО: Или лежа. Знаете, технологии позволяют глазами управлять экраном. С.ДОРЕНКО: Ну приляг и работай. Что еще у тебя, объясни мне? Сердце, то, то, то. Я же тебя не бегать заставляю, не танцевать. Работай себе и работай. Сделай то-то и отдыхай. А.ОНОШКО: Нечем мне ответить действительно. С.ДОРЕНКО: Нечем ответить. А.ОНОШКО: До скольки повышаем возраст? С.ДОРЕНКО: Я вообще считаю, что возраста не должно быть. Внимание. Послушай меня внимательно. Ты же не хочешь понять. А.ОНОШКО: Только уже в предсмертном состоянии. С.ДОРЕНКО: Послушай серьезно, я не шучу и не иронизирую. Мы должны быть нацией-семьей. Что такое нация-семья? Это семья, где все делают максимум для семьи хорошего по мере, сколько сил есть, столько и делаешь. Старый дед, гляди, он что-то тащит, где-то палочку потащил, заборчик поправил. Молодец дед. Мы его спрашиваем: дидо, устал? Сядь, посиди. Иван, шо устал? Да. Да накали дров, да и сядь себе и сиди. Ты шо то сел? Наколол дров. Так теперь же напои скотину и сядь себе, да и сиди. А.ОНОШКО: Прямо как я с детьми своими. Я тоже постоянно придумываю новые дела. С.ДОРЕНКО: Дидо, шо такое? Ты напоил скотину? Напоил скотину. Так иди ж, прополи грядки, да и сядь себе, да и сиди. Понятно? Очень все просто. Оно ж пока сунется, где-то движется, оно пусть что-то делает. А оно когда не может, так пусть сядет и сидит. И также с пенсией. Ни хрена не надо устанавливать возраст. Должна быть медкомиссия, которая докажет обстоятельно, а лучше две или три, контролирующие перекрестно, что ты не способна вообще ни на что. Если не способна ни на что, получи пенсию. А на хрена тебе раньше-то пенсия? Я не понимаю. Работай и работай. Тем более, была бы пенсия, господи помилуй, там крохи какие-то жалкие. Разговор о чем, я не понимаю. А.ОНОШКО: Кому как. С.ДОРЕНКО: Да ладно. Удавиться готовы за деньги, которые вы берете у своих детей, у своих внуков. А еще чаще не у своих детей и не у своих внуков. Понимаешь? Вот это кошмар. Ха-ха-ха! Новости С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Ты фиксировалась на том, что Трамп с Ким Чен Ыном… А.ОНОШКО: Ну конечно, я фиксировалась. С.ДОРЕНКО: Настя, я напомню, знает и владеет корейским языком. А.ОНОШКО: Изучала. С.ДОРЕНКО: Изучала. Ну, что ты скажешь? Дай свое заключение. Я должен сказать, что… Можно, я дам сразу свое заключение, без твоего? А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: Я считаю, что лучше что-то, чем ничего. В момент угрозы лучше что-то, чем ничего. Это что-то открывает ворота как для чего-нибудь, так и не для чего. То есть это все может закончиться. А.ОНОШКО: Полностью совпадает с моим заключением. С.ДОРЕНКО: Да? То есть это общие слова. Сам факт встречи… А.ОНОШКО: Положительное настроение, хорошее. С.ДОРЕНКО: Безусловно, больше дает плюсов Киму. Ким выше, потому что он такой… А.ОНОШКО: Потому что он сделал прорыв. С.ДОРЕНКО: Он сделал прорыв, конечно. Он повысил свою значительность, безусловно, абсолютно. Потому что он теперь не просто какой-то плохой парень… А.ОНОШКО: Невменяемый. С.ДОРЕНКО: Маленький, невменяемый, плохой парень из колхоза, а его принимают, так сказать, властитель страны самой сильной, властитель мира, в сущности, властитель страны, доминирующей на планете. Это, конечно, повышает авторитет Кима, просто на небывалую высоту возносит. Это главное зло и все такое, теперь они наоборот, теперь будет скоро главный союзник и все на свете. Надо посмотреть, что там телевидение корейское, как телевидение отъезжает. А.ОНОШКО: Северокорейское? С.ДОРЕНКО: Северокорейское, да. А.ОНОШКО: Как оно освещает эту встречу? С.ДОРЕНКО: Да. Было бы интересно узнать. Но пока мы не знаем. А.ОНОШКО: (по-корейски). Вот так они и освещают, наверное, с плачущим голосом. С.ДОРЕНКО: Дай выпуск новостей из Северной Кореи, пожалуйста, я тебя очень прошу. Прекрасно. Я думаю, как это северокорейцы освещают. Но для Кима это, конечно, огромный прорыв. Для Трампа это, в общем, плюсик. Плюсик. Для Кима это плюсище, а для Трампа это плюсик, потому что он избежал неловкости в том смысле, что надо было начинать войну. Он усилил, конечно, позиции свои и право вмешиваться в регионе, потому что он теперь там, он теперь ведет дела на Дальнем Востоке, и все остальные наблюдают. Пекин наблюдает, Москва наблюдает, а Трамп ведет дела на Дальнем Востоке и уже высказывания есть по этому поводу и японцев, и так далее, и так далее. Ты ищешь именно… А.ОНОШКО: Да, я ищу, но слишком много ссылок на западные СМИ. С.ДОРЕНКО: Дай мне любые. Найди в YouTube. А.ОНОШКО: Я иду в YouTube, в Гугл, пожалуйста, но это не так просто. С.ДОРЕНКО: Почему непросто? Все просто. Напиши просто. Ты раньше же находила. А.ОНОШКО: Не сразу. Это я готовилась, было тяжело. Давайте вот эту, про запуск ракеты. Послушаем очередной. Видео А.ОНОШКО: Это про корейский саммит она рассказывает. С.ДОРЕНКО: Неважно. Видно, что ей по кайфу. А.ОНОШКО: Да, она улыбается. С.ДОРЕНКО: Представляешь, я бы целый день такое слушал. Надо закольцевать и в машину этот звучок дать. Просто поставить… А.ОНОШКО: На полную мощность. Открыть окна и ехать. С.ДОРЕНКО: А другая есть? Дай мне еще. Дай мне вкусняшечку. Вкусняшечку. А.ОНОШКО: Не так легко. Уже какие-то BBC News сразу. С.ДОРЕНКО: Ну все. Вернись назад лучше. Видео С.ДОРЕНКО: Это их музыка. А.ОНОШКО: Нет. С.ДОРЕНКО: Это видеоролик предвосхищающий. А.ОНОШКО: А вы видели, какие возможности могут быть? Видели твит Трампа? С.ДОРЕНКО: Нет. Меня сейчас не это интересует. Меня интересуют твои корейцы, ты же за корейцев отвечаешь. А.ОНОШКО: Я, конечно. С.ДОРЕНКО: Ну все. Они все это рассказывают. Скажи, пожалуйста, это гигантский плюс для Кима и это плюсик для Трампа и, в общем, большое развитие, участие в регионе Соединенных Штатов. То есть Соединенные Штаты с новой мощью входят в регион. Надо сказать, что Ким абсолютно счастливо отвернулся от России и готов отвернуться от Пекина, и вообще готов от всех отвернуться, если только Америка... А.ОНОШКО: Почему отвернулся? Он же с Лавровым встречался только что. Почему же отвернулся? С.ДОРЕНКО: И что? А.ОНОШКО: Ничего. Дал ему наказ, как вести себя с Трампом. С.ДОРЕНКО: Достижение в чем? А.ОНОШКО: Достижения нет никакого. С.ДОРЕНКО: Он принял Лаврова. Все. В чем достижение? А.ОНОШКО: Ни в чем. С.ДОРЕНКО: Что наши разрулили? Ничего. Какой результат этой встречи? Никакой. А.ОНОШКО: Его нет. С.ДОРЕНКО: Его нет. А.ОНОШКО: Но мы же надеемся на скорейшие сдвиги в Северной Корее, туда хлынет поток наших дальневосточных туристов. Что будет? Они же уже давно на рыночные рельсы перестраиваются, северные корейцы. Вы же знаете, там обменники, например, при универсамах… Помните наши времена, 90-е? Универсам, допустим, и там обменник, доллары менять и евро. Там это тоже самое сейчас было, в начале 2000-х, в середине, сейчас не знаю. С.ДОРЕНКО: В Северной Корее? А.ОНОШКО: Да. У меня же друзья там работают в посольствах, однокурсники и так далее. Я периодически от них слышу эти рассказы: и про дискотеки с западной музыкой, где нашу, кстати, попсу ставят. С.ДОРЕНКО: Какой кошмар. И это их погубит. А.ОНОШКО: Они с упоением танцуют, все хорошо, под западные ритмы. Все это там есть, оно движется. Там нет такого, что мы представляем себе, как бы глубокого. С.ДОРЕНКО: Концлагерь. А.ОНОШКО: Да, концлагерь. Там есть, но он уже с такими протлеваниями. Там везут одежду, детей одевают очень красиво в китайскую одежду. Дети не отличимы от китайцев и южнокорейцев. А взрослые отличимы все равно. Взрослые с печатью мрачной на лице, нам знакомы хороши, в каких-то странных штанах, мужчины в кепках серых и так далее. Они мрачные. А дети уже нет. Там, конечно, очевидно, прорыв назревает. Будет это как-то на нас влиять или на всю ситуацию на Востоке на Дальнем, сложно сказать. Наверное, нет. Потому что, ну сколько там народу? Сколько-то десятков миллионов, не помню, там сокращалось население, 25, было меньше, чем в Южной. 38 в Южной, а в Северной можно посмотреть, сколько. С.ДОРЕНКО: Все-таки я пытаюсь перешагнуть эту тему и пойти дальше. Хотел бы сказать, еще раз суммировать простую вещь. Все страны мира участвуют в чем-то, в разрешении кризисов и так далее, создаются шестисторонние комиссии, по Северной Корее была шестисторонняя комиссия, ну, лет пять назад, создаются комиссии, в которых участвуют все, все страны мира кризисные благодарят другие страны за участие, все очень клево всегда развивается. При этом стоит Америке просто приветливо посмотреть в сторону любой страны мира, она моментально забывает всех своих союзников, моментально, и, задрав штаны, бежит за Америкой. Любая страна мира. Любая. Стоит Америке просто приветливо посмотреть и сказать, ну что, парни, как там у вас дела? Понятно, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Ровно также я вижу ситуацию с Северной Кореей. Стоит Америке приветливо посмотреть на местного диктатора, как он, задрав штаны, бежит за Америкой. Вот и все. Вот и все. Не добавить, не убавить. До свидания, друзья, нахрен вы нам не нужны, говорит любой человек, на которого посмотрела Америка. Понимаешь? А.ОНОШКО: Да. Но кто кинет в него камень? Никто. С.ДОРЕНКО: Никто. А.ОНОШКО: Никто же не кинет, а завистливо вздохнет. С.ДОРЕНКО: Мы бы тоже так поступили. А.ОНОШКО: Мы бы тоже. С.ДОРЕНКО: Трамп объяснил оскорбления от Де Ниро. Я посмотрел эти оскорбления. Говорят, что на некоторых каналах успели забипать, например, на CBS. Я не хочу давать это в эфир, если честно, потому что там непристойности. А.ОНОШКО: Жесткие непристойности? С.ДОРЕНКО: Жесткие, да. Де Ниро вышел на сцену во время вручения театральной премии «Тони» и он сказал сразу матом. Я скажу только одно, f… Трамп. Какое-то время он еще что-то говорил, но совсем, одну-две фразы, и повторил снова. Я думаю, что для Де Ниро это некий манифест, который подхвачен интеллигенцией. Надо сказать, что зал с восхищением хлопал, зал взорвался. Понятно, что для Де Ниро, он человек ультраавторитетный, экстраавторитетный, он великий. Ему 70 с чем-то. Он вдобавок не пытается понравиться, он как стилеобразующий. И он ненавидит Трампа. Ненавидит и хочет это манифестировать, сделать возможным открыто со сцены матом ругать президента. Что сказать? Помнишь этот анекдот советский про то, что… В Вашингтоне можно подойти к Белому дому и обругать американского президента матом, говорит американец. А русский отвечает: а у нас можно тоже выйти на Красную площадь и обругать американского президента матом. А.ОНОШКО: Да, помню. С.ДОРЕНКО: Да сколько хочешь. Выйти на Красную площадь и обругать американского президента матом. Нормальная тема, тебе только поаплодируют. Так что у нас тоже это разрешается, нормально все. Что объяснил сам Трамп? «Роберт Де Ниро человек с очень низким IQ. В фильмах пропустил слишком много ударов по голове от настоящих боксеров. Я видел его выступление прошлой ночью и по-настоящему верю, что он поплыл». Ну как бы двинулся разумом. Дальше сразу к аудитории. «Думаю, он не понимает, что сейчас экономика в лучшем состоянии, чем когда-либо. Трудоустроенность достигла максимальных показателей, а многие компании снова вливают деньги в нашу страну. Очнись, груша боксерская». Это обращение к Де Ниро от президента Соединенных Штатов. Вот такая, собственно говоря, сценка, которая показывает, что интеллигенция, если можно так выразиться, хотя интеллигенция это скорее исторический и вполне себе географически локализованный термин, нечто похожее на интеллигенцию побережий, если можно применить этот термин, по-прежнему ненавидит Трампа. В том числе ненавидит его эстетически. То есть он эстетически чужд, настолько чужд, что его не хотят принять. Вот и все. Поехали дальше. Я сегодня читал довольно долго про бензин, потому что это важно, с моей точки зрения. Я читал про бензин в «Коммерсанте». «Коммерсанту» стали известны параметры завершения…» Я попытаюсь разобраться вместе со слушателями, если можно. Давайте, ребят, сделаемся умными сейчас, напряжемся и типа подумаем про деньги. В нефтяной отрасли завершается налоговый маневр. Отрицательный акциз на нефть в размере примерно 3 тысяч рублей на тонну получат только НПЗ, выпускающие бензин, причем хороший бензин. Одновременно вводится плавающий акциз, в рамках которого бюджет будет возмещать компаниям половину разницы между внутренней ценой топлива и экспортной альтернативой. Эти меры призваны смягчить повышение цен для потребителей, которые по замыслу не превысят один процент в год для бензина и дизельного топлива. Вот так. Но другие нефтепродукты, например, мазут и битум, подорожают в 1,5 раза и более. Минфин 9 июня разослал участникам процесса законопроект. 9 июня. Сейчас требуется максимальная дисциплина мозга. Минфин 9 июня разослал участникам процесса законопроект о завершении налогового маневра в нефтяной отрасли. Документ будет обсуждаться у Козака через неделю на заседании правительства, после чего должен быть внесен в Госдуму. В чем заключается маневр? Внимание. В поэтапном, в течение 19-го, 24-го годов, снижении экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты до нуля, с одновременным повышением НДПИ на нефть. В итоге экспорт нефти и нефтепродуктов станет более выгодным. То есть будет более выгодно вывозить нефть и нефтепродукты из страны. Понятно, да? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: А внутренние цены на них, даже на нефть для переработки вырастут. Ты понимаешь, в чем дело? Все это делается, чтобы не выросли. Здесь я начинаю тупить. Здесь я начинаю буксовать. То есть маневр заключается в том, что вывозить будет выгодно, а внутренние цены вырастут, но все это делается для того, чтобы не выросли. Может быть, чуть-чуть здесь непонятно? За следующие 6 лет бюджет планирует получить от маневра дополнительно 1,6 триллиона рублей. То есть этот маневр будет такой хороший, что от него 1,6 триллиона рублей в бюджет придет. Я начинаю переживать за свой мозг. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Андрей, Москва. С.ДОРЕНКО: Андрей, поясните, если вы поняли. Я не понял. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что это превентивные меры против каких-то очередных санкций, запрещающие или ограничивающие экспорт из нашей страны нефтепродуктов, чтобы переориентировать как-то получение доходов. Теперь будут собирать деньги не с экспорта нефти, а с нас, родимых. С.ДОРЕНКО: То есть уравняют цены здесь, такими же сделают, как в Европе, условно говоря. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Изначально идея, как предварительная мера защитная, если сократится экспорт ввиду санкций или еще чего-то, чтобы уже была готовая площадка, откуда брать деньги, то есть брать деньги с внутреннего рынка, за счет высоких цен. С.ДОРЕНКО: По этим же самым ценам, как если бы эта нефть уходила в Европу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Может быть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это, в общем-то, ужас. С.ДОРЕНКО: Маневр прекрасный, мне кажется, мудрый. Я не до конца понимаю маневр. Сказано: цель, чтобы топливо не росло в цене. А дальше парадокс идет, который я не до конца оценил. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Настя, здравствуйте. Владимир из Дубая. Вообще, конечно, совершенно фантастическая история, то, что вы произнесли. С.ДОРЕНКО: Я читаю тупо по «Коммерсанту», как попугай просто. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вообще нефтяные компании, условно говоря, у них два типа налогов, то, что от них идет в бюджет, это НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых). То есть им предоставляются лицензионные блоки, лицензии, соглашения, они добывают полезные ископаемые, в данном случае нефть углеводород, нефть, газ. Затем они это дело частично перерабатывают, а частично сырую нефть отправляют за рубеж. И на это дело накладывается экспортная пошлина, причем она достаточно высокая. С.ДОРЕНКО: Ее будут понижать. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Что интересно? У нас экспорт нефтепродуктов не очень высокий, потому что у нас качество нефтепродуктов не очень высокое. С.ДОРЕНКО: Это правда. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Переработка в последнее время улучшается в нефтяных компаниях, в больших особенно, но как бы не очень. Если сейчас обнулить экспортную пошлину на нефть и нефтепродукты, тогда, естественно, выгоднее просто-напросто отправлять за рубеж, потому что нефтяная компания в этом случае зарабатывает много. Но при этом перестает получать бюджет. Вот те 60% доходов бюджета от нефтяной деятельности, они просто пропадают. Вопрос: как их компенсировать? Внутренним рынком? То есть получается только так. С.ДОРЕНКО: Ну да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А что говорится про НДПИ? Он тоже будет снижен? Налог на добычу полезных ископаемых. С.ДОРЕНКО: Я внимательно смотрел эту статью. Если позволите, прямо вместе с вами сейчас посмотрю. Авиакеросин… Слово НДПИ затем, впоследствии в статье уже не встречается. НПЗ крупнейшие, которые будут делать хороший бензин, получат отрицательный акциз на нефть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Еще лучше. Потому что хороший бензин, он пойдет на экспорт. С нулевой пошлиной плюс еще с компенсацией. С.ДОРЕНКО: Да. Понимаете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Скорее всего, здесь есть некий стратегический замысел, который нам, сирым и убогим, не до конца виден. Например, создать нефтяным компаниям условия, при которых они больше бы, скажем, в Арктику, куда они сейчас как бы и готовы пойти, но денег и технологий нет. Нужно создать некое, так сказать… С.ДОРЕНКО: Я думаю, может быть, нам имперически каким-то образом дождаться ощущения собственной шкуркой, когда мы на шкурке почувствуем, скажем, вот, а мы то не понимали, а теперь поняли. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Насколько я понимаю, вот эта история последних дней, месяцев с бензином и с нефтепродуктами в России, из-за чего население возмутилось, а Козак всех вызвал и все сказали, да, и ничего не сделали, она классическая в российской истории. Потому что либо капитализм, либо социализм. Если социализм, приказали, снизили цены, а если капитализм... Вот я «Лукойл», к примеру, или «Роснефть». Вы мне говорите: население там, предвыборная кампания, майский указ и так далее. А я вам, ковыряя в носу, говорю: а мне кто компенсирует? Я же зарабатываю, я же дивиденды плачу. Это же рынок? Рынок. С.ДОРЕНКО: Владимир, если позволите, с 90-х годов, я это очень хорошо помню, с начала 90-х годов, сейчас то, что происходит, не рынок, нет, но с 90-х годов, я очень хорошо помню эти совещания в правительстве, было решено однажды, что цена на бензин в России (бензин, солярку) не превышает американской. Условно говоря, в Америке столько-то долларов за галлон, делим на 3,8, на жидкий галлон, получаем цену. И вот эта цена путем картельного сговора и диктата правительства держалась всеми, американская цена. Теперь я понимаю, что американская цена никого не устраивает, она слишком низкая. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну да. И теперь нефтяная компания, которая опять… Козак с Медведевым скажут или президент скажет, виновато правительство, правительство скажет, сейчас мы их всех к ногтю возьмем, вызовут, соберут. Единственное, что остается сказать правительству или президенту: слушайте, вы что, про судьбу Ходорковского… С.ДОРЕНКО: А сколько стоит в Европе? 2 евро где-нибудь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, чуть меньше, варьируется от 1,3 до 1,7. С.ДОРЕНКО: 1,7. Предположим, что 1,5, предположим, что это 100 рублей за литр. Это Европа. Зато Европа. Жить как в Европе. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Расчет очень простой: если вы можете себе позволить купить автомобиль, почему бы вам не заплатить хорошую цену за бензин. С.ДОРЕНКО: Ну да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А если у вас нет автомобиля, так вам плевать, сколько стоит бензин. С.ДОРЕНКО: Ну нет. Потому что вот эти подвозят товары к магазинам, они же на бензине. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А это они будут виноваты. С.ДОРЕНКО: А! Правильно. Я думаю, Настенька, что существовал некий сговор, понимание, политическое понимание, не знаю, как это можно назвать, на самом деле никакого рынка на топливо у нас не было. Путем всяких сложных регулировок всегда мы крутились вокруг американской цены на бензин. Вот когда-то вбили себе в голову, когда-то при Ельцине, что цена должна быть как в Америке бензина. И вне всякой зависимости от логики и здравого смысла, держались американской цены. Теперь стало понятно, что американская цена слишком низкая, она ничтожно низкая, американская цена. Жить по-американски немножко глупо. А.ОНОШКО: Тем более мы не в Америке. С.ДОРЕНКО: Мы же в Европе, мы же европейцы. И теперь надо жить как европейцам. Как европейцам - это соточка. Как говорится… вот такие дела. Что ты щуришься, жмуришься? Привыкай, дорогая, ты же европейка. Новости А.ОНОШКО: Мы читаем еще новости с ленты. «Россия будет учитывать планы НАТО на восточном направлении». С.ДОРЕНКО: Скажи, что ты испугалась. А.ОНОШКО: На секундочку. С.ДОРЕНКО: Начинается программа, Доренко в студии нет, соответственно, Настя перепугалась до смерти. И че? А если бы меня застрелили? А если бы я вывалился из окна? А.ОНОШКО: Я продолжила бы читать ленту. С.ДОРЕНКО: Я запил, пошел бы пить с горя и так далее. А.ОНОШКО: Ленту надо читать. С.ДОРЕНКО: А программу кто будет вести? А.ОНОШКО: Я. С.ДОРЕНКО: Дорогая моя, ну что это такое? А.ОНОШКО: Читаю ленту. С.ДОРЕНКО: Не то. Не то, мать. Не тот керосин в тебе. Хорошо. Слушай меня. Учительница выкладывает фотки вслед за своей коллегой из Омска, которая уволена за фотосессию. Ты на чьей стороне, быстро расскажи. А.ОНОШКО: Конечно, на учительской. С.ДОРЕНКО: На учительской. А.ОНОШКО: Фотографии такие безобидные. С.ДОРЕНКО: Это правда. Учительница выкладывает в сеть снимки в купальниках. Флешмоб такой как бы, ну, не флеш, но моб. Это моб, но не флеш. Как сказать, если это не флеш? Флеш – это когда все вместе собираются и шарахают, либо не собираются, но делают это одновременно. А когда это просто моб, то как назвать? Это же не флешмоб, это какой-то моб, ну, неважно. Учительница выкладывает в сеть снимки в купальниках в поддержку коллеги из Омска, уволенной за фотосессию. Напомню, полненькая, можно так сказать, это же не стыдно, полненькая учительница Виктория из Омска выложила… Ты видела ее? А.ОНОШКО: Да, конечно. В черно-белом купальнике. С.ДОРЕНКО: Да. С цветочками какими-то, горошек такой. Она снялась в фотосессии в модельном агентстве, где учатся девушки с пышными формами. А сейчас, я тебе должен сказать, модели на Западе, в Америке, по крайней мере, это полный улет просто. Просто ужасно. А.ОНОШКО: Ужасно? С.ДОРЕНКО: Ужасно. Ничего покупать не хочется. Кошмар. А.ОНОШКО: Почему? С.ДОРЕНКО: Девка пошла кое-какая, такая какая-то… А.ОНОШКО: Господи. С.ДОРЕНКО: Никакущая. А.ОНОШКО: Правда? С.ДОРЕНКО: Я как-то оторвалась от этого всего. А.ОНОШКО: Ой, мать. Показать? С.ДОРЕНКО: Давайте. Приходи, я сейчас открою. Я тебе сейчас открою. Я тебе открываю сайт American Eagle Outfitters, women... Я хотел в купальниках показать. А.ОНОШКО: Полиция красоты отключила… А что там, толстые или тонкие? Какие? С.ДОРЕНКО: Целлюлит, все, как положено. А.ОНОШКО: Ну правильно, приближенные к… Это не вот это, ожидание и реальность, знаете, есть такой жанр картин в интернете, когда выбираешь в магазине… С.ДОРЕНКО: Целлюлитные, страшные тетки. Этот материал этой учительницы из Омска, которая делала съемку для агентства, для полненьких дам. А.ОНОШКО: Plus size это называется. С.ДОРЕНКО: Да. Этот материал заметили родители учащихся и сообщили администрации школы, где работала Виктория Попова. В школе сочли возмутительным участие учительницы в такой рекламной сессии. Хотя я должен сказать, что она полностью асексуальная, ничего там нет такого. Ничего там нет, ни похабщины, ни какой там нескромности, там вообще ничего нет. Мы видим ее ноги и все, то есть как бы ноги. Ну и что? Часть ног. Мы видим ее плечи и часть груди, которая позволительно, то есть без сосков, то есть абсолютно целомудренно, и руки чуть. Видим ее лицо, голубоглазое лицо, прекрасное и так далее. Здесь нет ничего неприличного. Однако школа сочла, что ее надо вытравить из школы. Она сама уволилась по требованию, насколько я понимаю, руководства, поскольку есть профессиональная этика педагогов, и она нанесли урон имиджу школы. Сейчас учителя всюду по стране, если я правильно информирован, выкладывают свои фото в купальниках. Я вижу целые серии. Ну правда. В том числе в социальной сети «ВКонтакте» в поддержку учительницы Виктории Поповой из Омска. Эта фотосессия не была интимная, а весьма обычная. Ну если бы интимная… У нее что, рога там растут? Баба она и есть баба. Я не понимаю, что там, в интимной бабе, такого, что было бы запрещено? Что там, рога растут или что там? Ну что там? Зубы торчат оттуда? Ну что там? А.ОНОШКО: Ужасы какие вы говорите. С.ДОРЕНКО: Ну что там такого? А.ОНОШКО: Да ничего там. С.ДОРЕНКО: Ничего. Ну и чего плохого? А.ОНОШКО: Я тоже не знаю, чего там плохого. Такая безобидная вещь. Мне вспоминаются сразу учительницы, которые работали где-то… С.ДОРЕНКО: Почему люди боятся наготы, я не понимаю. У вас по дому ходит кошка. А.ОНОШКО: Она всегда одета. С.ДОРЕНКО: Она что, одета? А.ОНОШКО: В пушок. С.ДОРЕНКО: Нет, она голая. А если это сфинкс донской или девоншир рекс, девон рекс или еще. Он голый. И что? И что случилось с вами? Вы что, умерли от стыда или повесились? Что с вами случилось? Ходит голая кошка, ходит голая собака. И чего дальше? Чего, вы умираете от стыда или вы прикрываете глаза в ужасе? Что с вами случилось? Ничего. Ходят голые люди какие-то рядом. Под одеждой же все голые. Ходят голые люди толпами. Никого не парит. Мы все знаем, что там вроде все должно быть как надо, ну и хорошо. Чего стесняться-то? И сейчас они выкладывают. Я посмотрел, короче говоря, фотки учителок, которые выкладывают. Надо сказать, что они такие же асексуальные, спокойные, обычные, собственно говоря, обычные тетки. Ну тетки и тетки. А.ОНОШКО: А если бы хоть одна из них была о-ля-ля, это что, сразу было бы как бы уже тогда противонравственно? Вот у меня вопрос возникает. С.ДОРЕНКО: Я стал тоже об этом думать. Если бы была одна такая, абсолютно модельная, наикрутейшая и чуть-чуть в позже, чуть-чуть, как бы случайно… А.ОНОШКО: Приоткрыв рот. С.ДОРЕНКО: Ну, например, приоткрыв рот или еще, может быть, волшебные какие-то худые ключицы или еще что-то, если бы она была привлекательная, вот чтобы тогда? Я не знаю. Учительницы должны быть просто людьми, которые ходят на пляж? 73-73-948. Позвоните, пожалуйста, учительницы. Я прошу педагогических сотрудников позвонить, педсотрудников. Учительница должна быть просто человеком? Она ходит на пляж. Вот учитель звонит Алексей Борисович, который работает в педагогическом коллективе. Алексей Борисович, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, Сергей Леонидович. С.ДОРЕНКО: Учитель – это просто человек. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В принципе, да. С.ДОРЕНКО: Он ходит на пляж, он ходит в сауну, еще куда-то, он ходит в бассейн. Он, может быть, ходит на пляж, где топлесс, еще что-то. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не могу описать этот феномен. Вот у нас, на собственном опыте жизненном, я знаю, что есть очень такая миловидная, хорошо одевающаяся женщина, учитель, к ней, в общем-то, основное сообщество лицея относится негативно. С.ДОРЕНКО: Негативно, и педагоги именно? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Педагоги. С.ДОРЕНКО: Но она до какой-то степени эксплуатирует свою сексуальность или нет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы имеете в виду, эксплуатирует где, на уроке? С.ДОРЕНКО: Я имею в виду в педколлективе. Алексей Борисович, я имею в виду, что бывает ведающая нагота свою и не ведающая наготы своей. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Заметно, что ей нравится, когда мужчины обращают на нее внимание. С.ДОРЕНКО: То есть она ведает наготу. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Она это делает, в общем-то, умышленно. С.ДОРЕНКО: Умышленно. Это, наверное, не очень хорошо. Хотя тоже жизненно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне нравится. С.ДОРЕНКО: Это жизненно, это нормально. Женщина ведает свою наготу. Ну и хорошо. Хотя лучше, которая не ведает, согласитесь, Алексей Борисович, между нами. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В принципе, понятное дело, что в коллективе это немножко выпячивание иногда… С.ДОРЕНКО: Немножко подбешивает тетенек. Тетенек подбешивает. Я прошу позвонить учителей. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, мы с вами встречались в одной из школ в Замоскворечье, и я нежно вас обняла. С.ДОРЕНКО: Да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Помните? С.ДОРЕНКО: Нет, но я счастлив до сих пор. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но я при жене вас обняла. С.ДОРЕНКО: Да, прекрасно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я старая больная учительница, пенсионерка. Что я, страшная? У нас все красивые. С.ДОРЕНКО: Это правда. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У нас все одеваются, независимо от возраста, все хорошенькие, симпотяшки. С.ДОРЕНКО: Скажите, пожалуйста, относительно учительницы из Омска. Вы думаете, что она совершила должностное преступление или нет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Знаете, наши молодые учителя некоторые тоже позволяли себе выкладывать что-то в купальниках. Это их право, но я это не приветствую. С.ДОРЕНКО: Потому что это отвлекает. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это не отвлекает, это родителям, прежде всего, не нравится. С.ДОРЕНКО: Ладно. Спасибо. Я желаю вам успеха, удачи и с восхищением вспоминаю момент, когда мы обнимались. С восхищением. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не учитель, но вспоминаю свою учебу в 80-х годах. На мой взгляд, некоторая эротичность молодой учительницы скорее способствует учебному процессу. Условно говоря, парни все склонны хулиганить, они как-то уважают ее… С.ДОРЕНКО: Да. Вот когда учитель-мамочка, то можно при ней вести себя как охламону. А когда учитель-девушка, то вести себя как охламону не хочется. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Даже хуже. Вот эта ревность в учительском коллективе, когда учителя мужчины обращают внимание на молодых учительниц, жуткая ревность, старость, мымры… Они эту ревность не только… С.ДОРЕНКО: Я вам скажу. В защиту мымр скажу. Я скажу простую вещь. Они говорят, что мы здесь для конкретной функции, мы здесь функция. При этом не надо отвлекать иной функцией, вот, что говорят мымры, и здесь их правоту трудно не признать, это очевидно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здесь правота только на 50%. Вместе с отвлечением, я же говорю, способствует и процессу, класс спокойнее учится. С.ДОРЕНКО: Как вам сказать? Давайте представить себе ситуацию, когда мы пришли играть в шахматы. Мы функция – шахматисты. Представим себе, что это не моногендерная, а мультигендерная игра, то есть там и женщины играют, и мужчины. Мы играем в шахматы, в этот момент партнерша напротив начинает теребить себя за соски. Ты начинаешь думать, что это, наверное, может быть, не совсем то, за чем мы пришли, ну не совсем то. Хотя, может быть, и прикольно, но не совсем то, зачем мы пришли. И тогда старая мымра рядом скажет: послушайте, это незаконный прием. Он может быть природно законный прием, но с точки зрения функции, что мы здесь шахматисты, немножко странный. А.ОНОШКО: Просто люди до сих пор не привыкли к существованию социальных сетей и не поняли для себя, как и зачем они нужны. С.ДОРЕНКО: Это тоже сложность. Когда в 98-м году, 20 лет назад, ты еще не родилась, когда в 98-м году у меня был известнейший, известнейший мой форум на dorenkonet, у меня был красно-белый сайт, красно-черно-белый, три цвета, у меня был dorenkonet известнейший форум, еще до всякой лепры, до всего. 98-й год. В этот момент я всех отшивал простой фразой: это мой личный огород, хочу здесь и сяду срать, вообще не ваше дело. Это мой личный огород. Не хотите – не заходите. Я такой политики придерживался до, наверное, с 98-го до, может быть, 2010 год. Я твердо говорил всем: не вашего свинячьего ума дело, что я делаю в соцсетях. Не вашего свинячьего ума дело. Потому что это мой личный палисадник. Не хотите - не заглядывайте. Чего вы подсматриваете, кретины? Примерно с 2010 года мне пришло осознание, что, собственно говоря, это не палисадник, это, конечно, площадь. И эта площадь и все, что я делаю там - это, конечно, публичное действие. Я должен сообразовывать свои поступки, слова и действия… Условно говоря, сесть посрать на площади неправильно. А.ОНОШКО: И опять всплывает с новой силой поговорка: береги честь смолоду. Тогда ты должен следить за тем, что ты пишешь и репостишь, или выкладываешь прямо с детства, на всякий случай. С.ДОРЕНКО: Уже совсем не нужно. Просто надо помнить, что память тоже ускоряется и забывание ускоряется, никого не интересует, что было с тобой в 2010 году. А.ОНОШКО: В неудобный момент вытащат. С.ДОРЕНКО: Поймать можно, рассмеяться, ничего страшного. Я считаю, что память тоже эволюционирует, а именно – становится быстрее забывание, забывание тоже становится быстрее. Что было три года назад, меня абсолютно не интересует, просто прошлогодний снег какой-то, зачем его вспоминать, это полная ахинея. Но я о другом говорю. Если я 20 лет назад, да и 10 лет назад считал, что это мой личный палисадник, соцсети, и все, что я там хочу, вообще никого не касается, и всякий человек, который туда подсматривает и потом обсуждает, просто подсматривает в замочную скважину, и есть бесстыжая мразь, всякий человек такой, который меня осуждает, то сегодня я считаю, моя позиция поменялась, я сегодня считаю, что это публичное место, площадь. Мой сайт – площадь. Если там, на площади, что-то делаю, то это, безусловно, всех касается. Я так считаю. И это не Леша Митрофанов мне продвинул эту идею, который, помнишь, толкал, что блогер – это СМИ. Не Леша Митрофанов, нет. Это понимание просто окружающего мира. Поэтому учительница, которая разоблачается, она, конечно, делает это на площади. Но с другой стороны, она не делает ничего постыдного. Она показывает чертов купальник, а это так естественно – быть в купальнике. Чего тут плохого? А.ОНОШКО: Летом. С.ДОРЕНКО: Что плохого в том, что человек в купальнике? Ничего плохого. С точки зрения морали? Ничего плохого? Что она там, призыв какой-то? Ничего плохого, она просто улыбается, притом совершенно не в смысле призыва. Абсолютно просто улыбается солнышку. Так чего тут плохого-то? Чего докопались-то до нее? Я считаю. С другой стороны и с третьей стороны, я повторяю, что старые учителки могут сказать: мать, мы здесь не про это, мы здесь про другое. И это есть некая функция, которая отвлекает. Мы понимаем, что ты и в душе моешься, но ты не должна это выкладывать в соцсеть. Ты же в душе моешься? Каждая учительница моется в душе. Правильно? Но не каждая выкладывает это в соцсети. Соответственно, есть как бы профессия и профессия, направленная на юношество и детей, а есть твои функции. Ты делаешь ряд вещей, например, моешься в душе, и часть этого мытья может выглядеть эротично, например. Но ты же не выкладываешь это обязательно в соцсети. А.ОНОШКО: Потом ты выкладываешь, и все говорят, да ничего такого, нормально моется. С.ДОРЕНКО: Нет-нет. Все-таки граница есть, согласись. А.ОНОШКО: Какая-то граница есть, да. С.ДОРЕНКО: Я готов как защищать эту омскую учительницу, так, в общем, и порицать, потому что граница, безусловно, существует. Был у нас генеральный прокурор Российской Федерации. А.ОНОШКО: Скуратов что ли? С.ДОРЕНКО: Который поехал на Камчатку в командировку, вернулся в какой-то день, к человеку с армянской фамилией заехал в гости, ну, со всей делегацией, которая с Камчатки вернулась, а так, что женам сказали, что вернутся завтра. Ну, длинная командировка, Камчатка, хрен знает где эта Камчатка. Ты была, ты знаешь. Они пораньше прилетели, а женам сказали, что завтра возвращаются. И как раз эту ночь они должны были быть в полете, поэтому телефоны недоступны, ничего недоступно, они в полете, летят. И поехали, в частности, генеральный прокурор поехал к Марине и Алике, двум девочкам, ну, за 20. Алика студентка, а Марина дочка сотрудника МВД, временно не работающая. А Алика студентка, училась. Я сейчас не помню, не в «плешке» или, может быть, в «плешке». Может быть, я боюсь ошибиться. И он там с ними голый. А этот человек с армянской фамилией, который сейчас, по-моему, в Ницце проживает или в Штатах… В Штаты он переехал, просил убежища, он в розыске. Этот человек с армянской фамилией взял, да и записал все это дело на видеокамеру. Вот проблема какая? Может человек быть голым? Может. Но генеральный прокурор, наверное, нет. Ну, наверное, нет. Может человек заниматься сексом? Может. Но генеральный прокурор публично, наверное, нет. Понимаешь? Может человек где-то, так сказать, развлечься с двумя барышнями, тем более они получили по 400 долларов каждая, то есть за деньги, все же по-честному, их же не в наручниках привели, пытали, мучили, украли с улицы, как к Берии приводили. По 400 долларов каждой, нормально. Может такое случиться с мужчиной? Может. Угостили. Ну может. Но генеральному прокурору, наверное, нет. И так далее. То есть, есть вещи, после которых трудно смотреть на генерального прокурора и не видеть его голым. Вот он садится перед тобой в мундире и говорит: именем Российской Федерации, от лица Российской Федерации тра-та-та… и Генеральной прокуратуры я вас, Оношко, обвиняю. А ты видишь голого мужика с пузом. Понимаешь? А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Который говорит: я вашего Шаймиевича хорошо знаю. Вот ты этого мужика видишь. То есть он для тебя потерял авторитет, Настен, понимаешь, в чем дело. А.ОНОШКО: Конечно. С.ДОРЕНКО: Также с учительницей. Она садится перед тобой и говорит: Настенька, а теперь вспомните, пожалуйста, вот это стихотворение Пушкина, разберите мне, пожалуйста, его. А ты перед собой видишь голую женщину, ну, не голую, но недостаточно одетую. И ты от этого визуального наваждения скрыться уже не можешь. А.ОНОШКО: Да. С.ДОРЕНКО: Это как наваждение, ты уже видишь чуть-чуть дальше. А.ОНОШКО: Да, конечно, и отделаться не можешь от этого. С.ДОРЕНКО: Это проблема. Ты же должна видеть ее в блузке и пиджаке. Она должна быть в юбке, блузке и пиджаке, учительница. Она садится перед тобой в юбке, блузке и пиджаке. И говорит тебе: пожалуйста, давайте «Руслан и Людмила» аккуратненько подразберем. Ага. А ты видишь ее без пиджака и без блузки, и это отвлекает тебя, ты уже не в состоянии фиксироваться на Пушкине, не на Руслане, не на Людмиле. Ты уже вся думаешь: о… вот здесь у нее складочка, здесь у нее то, вот интересно… угу… здесь вот то. И ты уже начинаешь думать про другое. А зачем? Зачем вся эта хрень? Я, кажется, начал выступать против учительницы. Товарищи, я начал с защиты, а закончил осуждением. А.ОНОШКО: Так бывает. С.ДОРЕНКО: Так бывает. Я мог бы работать адвокатом. А.ОНОШКО: Могли бы. С.ДОРЕНКО: Ладно, в движении. 3 балла, ребят, хороший город. Летать можно. Все чистенько. Якиманочка стоит и эта стоит, Кремлевская набережная. А куда все подевались? А может, они на дачах сидят? Завтра открытие чемпионата. Приготовьтесь. Это эпохальное, на много тысячелетий событие, как сказал нам Михаил с Рублевки. Мы пойдем и проживем ее, эту среду, 13 июня.