Последний бой сталинистов

29 июня 1957 года решением пленума ЦК КПСС была отстранена от власти Антипартийная группа. Подробности давних событий сегодня знают только историки. Но это была последнее и серьезное столкновение уходящей сталинской эпохи и перемен, которые получили название хрущевской «оттепели». Сближение в узком круге сталинских наследников было недолгим и объяснялось страхом перед Берией. Но быстро потерли посты Маленков и Молотов. Все большее раздражение вызывал Хрущев, все помнили его роль при «хозяине». Внешне разоблачение группировки выглядело продолжением борьбой кланов. Главные заговорщики - Молотов, Маленков, Каганович, а также «примкнувший к ним Шепилов». Первые трое – близкие Сталину функционеры, которые выступили за отставку Хрущева с поста Первого секретаря до министра сельского хозяйства. Всего из 11 членов Президиума ЦК против Хрущева были семеро. Большинство, никак не группа. На место Первого секретаря должен был заступить Молотов. Спас Хрущева его ставленник глава КГБ Серов, который срочно доставил в Москву членов ЦК. На экстренном Пленуме у Первого секретаря было уже огромное численное преимущество. Что не нравилось оппонентам Хрущева в его политике? Прошел ХХ съезд партии с разоблачением культа личности Сталина, и соратники усопшего вождя считали, что Хрущев перегнул палку. Каганович на Президиуме ЦК спрашивал Хрущева: «Разве ты, Никита, не подписывал на Украине расстрельные списки?» Молотов звонил в тот момент главному редактору «Правды» Шепилову и требовал прекратить критику Сталина, несмотря на решение съезда. Несогласие вызывало решение о разделении обкомов на сельские и промышленные, создание совнархозов, курс на сближение с Западом. Но особенно – освоение целины. Ворошилов говорил: «Никита, ты забываешь Россию. Деревня лежит нищая, люди голодают, а ты хочешь закопать деньги в целину». Хрущев отвечал: «Ты сам оторвался. Я сделаю так, что мы догоним Америку по молоку и мясу». Все-таки времена пришли другие. Критики Хрущева потеряли посты, были сосланы в провинцию, исключены из партии, но их жизни ничего не угрожало. Ворошилов и Булганин даже остались во главе Верховного Совета и правительства, хотя ненадолго. Любопытно, что Маленков, который после смерти Сталина формально был его преемником, закончил жизнь церковным чтецом. В фольклор вошло выражение «примкнувший к ним», которое относилось к Дмитрию Шепилову. В народе «примкнувшим» называли нового собутыльника. Кажется необходимым сказать добрые слова в адрес этого человека. В 1941 году Шепилов в звании профессора, имея бронь, ушел на фронт добровольцем, прошел горячие битвы, дослужился до генерала. Он принадлежал к редкой категории честных людей. Возражал Сталину, но споры с Хрущевым вышли дороже, хотя именно Шепилов готовил антисталинскую речь для ХХ съезда. В глаза критиковал Хрущева за раздувание собственного культа, за поучения всех и вся. «Сколько ты учился?» - спросил Хрущев. «Моя учеба обошлась дорого, - ответил член-корреспондент АН СССР Шепилов. – Я начал в гимназии, закончил в университете». - «А я учился у попа за мешок картошки, - закончил спор Хрущев. – И буду тебя учить». В «вегетарианские» Шепилов был исключен из Академии наук, но это последний подобный пример в ее практике. И вот вопрос: если бы наследники Сталина сместили Хрущева, вернулся бы сталинизм? Уверен, это было невозможно. Эпоха уходила, требовались новые вызовы и новые решения. Другой вопрос, насколько сам Хрущев соответствовал этим вызовам…