Освобождение Ржева: почему немцы оставили плацдарм для нападения на Москву?
Битва за Ржевско-Вяземский выступ вошла в историю как «Ржевская мясорубка». За 14 месяцев боев в тяжелейших условиях советская армия потеряла около 400 тысяч бойцов. Трупы покрывали землю в несколько слоев, еды не хватало, но приказ был – идти вперед. В итоге немцы отступили, а Ржев стал единственным местом фронта, которое посетил Иосиф Сталин. О целесообразности тактики советского командования и о том, почему генералиссимус посетил эти места, спорят до сих пор. «Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боев появилось много «долин смерти» и «рощ смерти». Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел. Лето, жара, безветрие, а впереди – вот такая «долина смерти». Она хорошо просматривается и простреливается немцами. Ни миновать, ни обойти ее нет никакой возможности: по ней проложен телефонный кабель – он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить. Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Этот смрад неподвижно висит над «долиной». Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони. Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова – вперед», – писал участник битвы Петр Михин в своих мемуарах «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить». Ржевская битва состояла из четырех отдельных наступательных операций, осуществленных с января 1942-го по март 1943 года силами Западного и Калининского фронтов против элиты вермахта, немецкой группы армий «Центр». Основной целью операций была ликвидация Ржевско-Вяземского выступа – плацдарма для повторного наступления на Москву. Ржев был важнейший рубежом как для вермахта, так и для Красной армии – до столицы оставалось всего 200 километров. Битва завершилась отступлением немцев в рамках разработанной в Берлине операции «Бюффель» по эвакуации 9-й и части 4-й армии из района Ржевского выступа. 2 марта 1943 года силы вермахта скрытно покинули Ржев, а 3 марта в город вошли советские войска. Немецкое отступление сопровождалось массовыми расстрелами мирных граждан. Немцы реализовывали стратегию выжженной земли: жгли деревни с жителями и поля, гнали пленных и уничтожали раненых. Командующий 9-й армией Вальтер Модель из-за зверств его солдат был объявлен военным преступником. Моделю удалось успешно вывести полторы армии и не допустить окружения, а советским войскам приходилось из последних сил штурмовать все новые оборонительные рубежи. Освобожденный Ржев оказался фактически разрушен до основания. Из более чем пяти тысяч зданий уцелело всего 300, в том числе старообрядческий храм, в который немцы согнали оставшихся мирных жителей. Людей заперли в заминированной церкви, взрывчатка была заложена даже за алтарь и иконы. «Все было приготовлено к взрыву. Был оборудован взрывной пункт в нескольких десятках метров отсюда, протянуты провода. Стояла взрывная машинка. Оставалось только ее повернуть. Но чья-то рука ее не повернула», – рассказывал настоятель Покровского Старообрядческого храма протоиерей Евгений Чунин. Несколько дней люди находились в не отапливаемой церкви без еды и воды, изредка немцы кидали им снег. А потом на улице послышалась русская речь. Храм разминировали, все люди остались живы. Вскоре после освобождения Ржева немецкие войска проиграли решающее Курское сражение. Одной из главных военных достопримечательностей Ржева сегодня является дом, в котором 4 августа 1944-го остановился Иосиф Сталин, единственный раз посетивший фронт. В музее сохранилась вся обстановка комнаты, в которой он ночевал: стол, самовар, кровать и даже икона. Доподлинно неизвестно, почему Сталин решил посетить Ржев. Одни считают, что Сталин приехал выяснить, кто виноват в том, что Моделя упустили, другие – что это был чуть ли не визит-покаяние. «Наша артиллерия практически молчала. Артиллеристы имели в запасе три-четыре снаряда и берегли их на случай вражеской танковой атаки. А мы наступали. Поле, по которому мы шли вперед, простреливалось с трех сторон. Танки, которые нас поддерживали, тут же выводились из строя вражеской артиллерией. Пехота оставалась одна под пулеметным огнем. В первом же бою мы оставили убитыми на поле боя треть роты. От безуспешных, кровопролитных атак, каждодневных минометных обстрелов, бомбежек подразделения быстро таяли. У нас не было даже окопов. Винить в том кого-либо трудно. Из-за весенней распутицы с продовольствием у нас было плохо, начался голод, он быстро истощил людей, изможденный солдат уже не мог рыть мерзлую землю. Для солдат все тогда происходившее было трудными, очень трудными, но все-таки буднями. Они не знали, что это был подвиг», – рассказывал писатель Виталий Кондратьев в книге «О войне придумывать не надо». Подобных рассказов фронтовиков осталось много. Вряд ли кто-то не слышал стихотворение Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом». Поэт и военный корреспондент видел, что происходило на фронте в 1942-м собственными глазами, но не любил об этом вспоминать. В советское время об этой битве вообще говорили неохотно, что породило миф о секретности. Однако было ясно, что советское командование допустило ошибки, в результате которых армия заплатила слишком высокую цену за Ржевско-Вяземский выступ.
