Юрий Бондарев: В войну было всё – героизм, предательство, мещанство
29 марта в возрасте 96 лет скончался писатель-фронтовик Юрий Бондарев. Вся его жизнь и проза связаны с войной. И самые пронзительные произведения – «Горячий снег» и «Батальоны просят огня» – тоже о Великой Отечественной. О ненависти к немцам – Понятие «война» всегда вызывает чувства, далекие от свободолюбия и человеколюбия. Важно понимать, что мы воевали не против немцев, румын, итальянцев и других «соратников» нацизма, а против захватчиков и поработителей. Так что дело не в национальности. Об этом мой роман «Берег»... Ненависти к немцам у русских вообще не было и нет, так что нечего передавать генетически. Об отношении к напавшим в 1812 году на нашу страну французам почти исчерпывающе написал в романе «Война и мир» Лев Толстой. Как я вижу, нынешнее поколение «вместо груза обид и мщения» предложило светлый долг памяти героев «Бессмертного полка». Там нет места злобе и деструктивности, но нет и беспринципного всепрощенчества. О переименовании Сталинграда в Волгоград – Сталинград – это историческая, героическая, народная, всемирная страница истории. Считаю несправедливым, что этот символ в его точном вербальном выражении бережно храним не мы с вами, а французы (с 1946-го станция Парижского метрополитена носит название «Сталинград»). О мифах и искажении исторической правды – Война – питательная почва для мифотворчества. Есть мифы, основанные на исторической правде. Не зря создаются и хранятся народные былины. А есть попытки оболгать и исказить истинный ход событий. Их метко называют небылицами. Так что миф мифу рознь. Не думаю, что героизм простых защитников Отечества чрезмерно гиперболизирован. Наоборот. Подвигов в годы войны было намного больше, чем то, что отражено в официальной пропаганде и воспето в литературе. В военные годы было всё, что бывает в жизни: и героизм, и предательство, и подлое мещанство. О самом страшном на войне – Самое страшное на войне – первая бомбардировка. Пережив ее на передовой, я обрел полное спокойствие – так же, как и мои товарищи, призванные почти сплошь из деревень. Кстати, неграмотных среди нас почти не было – в 30-е годы СССР накрыла эпидемия культуры. Повсюду заработали кружки, дома пионеров. Все что-то впитывали, читали Пушкина, Лермонтова, Толстого. Сформировалось, скажу без хвастовства, очень способное поколение, многие могли бы писать. Почти все погибли на войне – выжили три процента мужчин 1924 года рождения. О любимом писателе – Конечно, это и Пушкин, и Достоевский, и Толстой. Но еще и Бунин. Он всегда мой. Но главное в нем нечто другое – жизнь слова. Так описать горе, радость, любовь, страсть, облетающий осенний сад, охоту, золотой блеск воды на балконе – ничего подобного нет у других писателей. О русском языке – Это очень опасно, когда почти все, начиная от министров и кончая уличными торговцами, употребляют жаргонные словечки: «не парься», «не кати бочку», «достали»... Куда идем? Такого не было даже после войны. Благодарен своей учительнице русского языка Марии Сергеевне Кузовкиной, которая сумела привить любовь к высокому стилю. Читала мои сочинения вслух всему классу. Это окрыляло... А что сейчас? Девяносто процентов старшеклассников вообще не воспринимают художественные тексты. В школах отказались от сочинений. Это неправильно! Подобные эксперименты не только во вред культуре, но и государству в целом. * * * Материал вышел в издании «Собеседник+» №04-2020 под заголовком «Юрий Бондарев: В войну было всё – героизм, предательство, мещанство».
