Борис Диодоров рассказал о городе своего детства
МОСЛЕНТА попала в гости к человеку, чьи иллюстрации к сказкам Ганса Христиана Андерсена, Сэльмы Лагерлеф и Алана Милна знает каждый житель нашей страны. Обладатель почетного титула «Посол Андерсена в России», бывший главный художник издательства «Детская литература» и просто коренной москвич Борис Диодоров рассказал нам о городе своего детства, трех поросятах и изменчивости читательских вкусов.
Померанцев переулок тих и спокоен. Это справа и слева от него — на Остоженке и Пречистенке — все куда-то спешат, что-то выкрикивают и что-то перестраивают. Здесь же время словно остановилось: на многих окнах висят ситцевые занавесочки, на многих подоконниках — фикусы, во многих подворотнях — интеллигентного вида старички, обсуждающие погоду, политическую ситуацию и давление. Идешь мимо и не понимаешь, то ли 2017-й на дворе, то ли какой-нибудь 1950-й…
Знаменитый иллюстратор Борис Диодоров неспешно выныривает на Померанцев из арки построенного в 1911 году доходного дома Мелетиных. Борису Аркадьевичу 82 года, и врачи велели ему гулять медленно и неспешно из-за больного сердца.
«Приветствую!» – так же медленно и неспешно говорит он мне и зовет в гости — в свою квартиру в этом самом доходном доме, больше всего похожую на музей: на стенах в аккуратных рамках висят потрясающие рисунки, мгновенно поднимающие настроение, в по углам расставлена старинная мебель, немедленно внушающая уважение.
Под самым потолком квартиры Диодорова пошли глубокие трещины. «Сосед, будь он неладен, ремонт затеял, а мы пострадали. Будем теперь как-то выкручиваться. Не переезжать же отсюда – ведь здесь еще мои родители жили!», — сетует Борис Аркадьевич.
Удирать было нельзя
— Вы помните, как тут все выглядело во времена вашего детства?
Тогда весь двор занимали дровяные склады, потому что было голландское отопление, и дровами мы и отапливались. Еще стояли сараи, являвшиеся этаким «клубом для молодежи». Там я и водку научился выпивать, и, так сказать, считал честью дружить с этими парнями, которые периодически сидели в тюрьмах.
— Вы провели в Москве и всю войну?
Да. Мой дедушка категорически отказался куда-то выезжать. Это было в его характере. Да и вообще мы любили свой город и не представляли себе, что можно от войны куда-то удирать.
— При слове «детство» вам вспоминается…
Однозначно, довоенная Москва!
— Какой она была?
Ммм… Представьте: лето, утро, запах улицы, свежей листвы и солнечные лучи, пронзающие все комнаты.
Хотя главная ассоциация, возникающая у меня при слове «детство» – это игра в расшибалки. А еще книги.
Мне, четырехлетнему, заставив помыть руки, дедушка давал «Войну и мир» с иллюстрациями Александра Апсита. И я, ничего не понимавший, еще не читавший, увидел там очень заинтересовавший меня мир, и точно понял, что там интереснее, чем то, что за окошком, чем тот мир, что окружал меня.
— Кто был вашим любимым литературным героем?
Когда мне было два года, папа повесил над моей кроваткой, в этой вот самой квартире, где мы сейчас с вами сидим, увеличенную иллюстрацию из выпущенного в 1933 году диснеевского мультфильма «Три поросенка». И я, еще не умея читать, показывал пальцем, кто там Ниф-Ниф, кто Наф-Наф, а кто Ноф-Ноф. Потом отец начал приносить мне множество книг с прекрасными картинками, глядя на которые я мог пересказывать сюжеты. Читая в детстве сказки, я верил, в колдунов и волшебных рыцарей, в живую воду и драконов.
Счастливое исключение
— По-вашему, вкусы москвичей, да и вообще читателей, с тех пор сильно изменились?
Они не изменились, а попросту исчезли! Конец всему положил компьютер. Сейчас любой малолетка знает все, что угодно!
Но, если до двух-трех лет духовным развитием ребенка никто не занимался, толку от него никакого не будет.
Важно понять вот что: иллюстрация — это жанр, имеющий непосредственное отношение к искусству. Искусство же, как известно, духовно.
Стало быть, иллюстрация должна, с одной стороны, создаваться душою творца, а, с другой, воспитывать душу ребенка. А что такое душа? Это, как всем известно, любовь и вера. Но теперь все это подменяется скоростью изготовления рисунков и деньгами.
— Все так плохо?
В целом — да. Но исключения есть. Я счастлив, что моя ученица Женечка Лоцманова получила недавно из рук президента миллион рублей за свою первую книгу, сделанную, как диплом. В ней есть и душа, и красота.
А знаете, почему? Потому что она работала над этой книгой около восьми лет! Мои ученики всегда работают над каждой книжкой довольно долго. Но у других книжка за книжкой выходит, книжка за книжкой, да еще и сделанная не карандашом, а на компьютере!
— Может быть, вы тогда посоветуете, на кого стоит обратить внимание?
Вот, к примеру, замечательные иллюстрации Александры Пономаревой в недавно вышедшей книге японских сказок. Прекрасны сказки братьев Гримм, Ганса Христиана Андерсена и Диккенса с работами Анастасии Архиповой. Уже упомянутая мной Евгения Лоцманова сделала чудесные работы к «Истории государства Российского».
— Художник и иллюстратор — синонимы?
Хороший художник — это хороший мастер. Однако мастерство — это всего лишь половина книги, потому что детская литература — адресная.
Чтобы сделать к ней хорошую иллюстрацию, ребенка нужно любить. Как говорил Андерсен, «прежде, чем написать историю для детей, я решаю, о чем она заставит задуматься взрослого». Так же и с рисунками! А сегодня все полки в магазинах заполнили авторы бездарные! Идет наводнение безвкусицей, холодной пошлостью.
Почему-то многие художники считают, что нужно рисовать «под детей», то есть примитивно. Но ребенку не нужно этого!
Упрощение и примитивизм ведет человечество лишь к интернету, рождающему совершенно бездушных, бескультурных детей, потому что без красоты не может быть пути к Богу, к развитию, к жизни.