Русский комендант Парижа Луи-Виктор-Леон де Рошешуар
Книга "Мемуары адъютанта Александра I", выпущенная в 2022 году издательствами "Кучково поле" и "Ретроспектива", в очередной раз убеждает нас в том, насколько бедны самые смелые фантазии романиста по сравнению с изобретательностью реальной жизни.
Рожденный революцией
Французский граф Луи-Виктор-Леон де Рошешуар (1788-1858), в течение девяти лет находившийся на русской службе и в России именуемый Леонтием Петровичем Рошешуаром, прожил чрезвычайно увлекательную жизнь, неожиданные сюжетные повороты которой оставляют далеко позади любой приключенческий роман или телевизионный сериал. Рошешуару выпало родиться и жить в эпоху перемен, и он с достоинством и честью отвечал на все вызовы судьбы. Перипетии занимательной, поучительной и бурной жизни графа, с большим литературным мастерством им самим описанной, захватывают читателя с первых страниц книги и цепко удерживают его внимание до ее завершающих страниц.
Обстоятельные комментарии автора "Родины", доктора исторических наук Виктора Михайловича Безотосного помогают читателю ориентироваться в повествовании и различать между собой многочисленных персонажей, с которыми графа сводила и разводила жизнь. Перед нами готовый сценарий многосерийного костюмного исторического фильма.
Оттолкнемся от стихотворной строфы Александра Сергеевича Грибоедова, который был младшим современником Рошешуара, и пустимся в путь вслед за автором мемуаров.
Займемся былью стародавной,
Как люди весело шли в бой,
Когда пленяло их собой
Что так обманчиво и славно!
Граф Рошешуар принадлежал к одной из самых родовитых и древних аристократических семей Франции: его отец, имевший большие связи при французском дворе, был полковником королевской армии, а мать входила в ближний круг королевы Марии-Антуанетты и была ей самозабвенно предана. Малютке Луи было всего-навсего десять месяцев, когда началась Французская революция, и жизнь мемуариста, мать которого принесла его отцу громадное приданое в миллион франков, потекла по новому руслу.
Во время революции Рошешуары потеряли почти все свое состояние, а последние крохи былого богатства растратила графиня, безуспешно пытавшаяся спасти королеву от гильотины. С первого года жизни ребенок "как жертва революционной бури, с нежного детства терпел холод и голод, одним словом, все лишения нищеты"1. Он унаследовал счастливый характер матери, которая с оптимизмом взирала на жизнь и судьбу, мужественно перенося бедность и все выпавшие на ее долю испытания. Чтобы свести концы с концами и снискать себе и детям пропитание, прекрасно рисовавшая графиня составляла рисунки для вееров, ридикюлей и шкатулок разных размеров. "Она ни на минуту не упала духом под гнетом бедствий; нравственные силы ее поддерживали силы физические"2.
Сын португальского полка
Рошешуар в раннем детстве оказался в эмиграции и жил в Швейцарии, Германии, Голландии, Великобритании и Португалии. "Рано предоставленный самому себе, вынужденный позаботиться о своем существовании, я приучился размышлять в том возрасте, когда другие играют в мяч и бегают взапуски"3. Отроку было двенадцать лет и три месяца от роду, когда он в последние дни уходящего XVIII века начал самостоятельную жизнь, поступив на военную службу простым солдатом в Португалию, где Великобритания содержала три полка французских эмигрантов-роялистов. "Я неукоснительно нес службу, стоял в карауле, ходил на ученье в четыре часа утра, присутствовал на двух смотрах, утром и вечером, ...считал себя самым счастливым человеком во всем полку. ...Ко мне был приставлен для обучения старый сержант; он обучал меня обращению с оружием, теории, фехтованию, вырабатывал у меня голос для командования"4.
Через четыре месяца Рошешуара произвели в су-лейтенанты (подпоручики). Казалось, что сама судьба вознесла его на вершину блаженства. "С самого рождения я знал только горе да несчастье, и вдруг почувствовал, что больше мне не грозит ни то, ни другое; никогда я не забуду 13 марта 1801 г. Какой счастливый день!"5 В этот же год, первый год нового XIX века, вслед за наслаждением от получения первого офицерского чина Рошешуар испытал и иную усладу. Само необыкновенное время способствовало быстрому взрослению отрока: в возрасте тринадцати лет и двух месяцев граф пережил первое любовное приключение.
Ничто не вечно под луной. В 1802 году англичане распустили три полка эмигрантов-роялистов, предварительно выплатив всем офицерам не только жалованье за два года вперед, но и десять золотых гиней наградных каждому. Это щедрое выходное пособие позволило Рошешуару перебраться в Париж и обосноваться в столице. Прошло два года, и молодой человек вновь оказался без средств к существованию.
14 сентября 1804 года, в день своего рождения, шестнадцатилетний юноша, только что получивший паспорт, покинул Париж и пустился в большое путешествие по Европе, намереваясь добраться до России и там поступить на военную службу. Его бюджет был ограничен. Поэтому путь от Парижа до Милана он проделал в кузове дилижанса, растянувшись во весь рост на более или менее свежей соломе в корзине, которая предназначалась для багажа путешественников, и не защищенный никаким навесом от солнца, ветра и дождя. В Милане Рошешуар отправился на представление в великолепный театр Ла-Скала, где в антракте сел играть на золото за одним из двадцати карточных столов, расставленных в фойе. Счастье ему благоприятствовало - граф выиграл сорок луидоров и, вернувшись в гостиницу, впервые вкусно поужинал. В Мантуе он вновь сел играть, и счастье опять его не оставило. Граф, чьи карманы наполнились золотыми и серебряными монетами, через Верону двинулся в Венецию, где провел несколько дней, наслаждаясь достопримечательностями города - соборами, церквями и музеями.
Легко пришедшие деньги легко и ушли. Встреча с ловким мошенником, чья неистощимая веселость ввела доверчивого юношу в заблуждение, едва не оставила Рошешуара совсем без средств.
Одесский дядя Ришелье
Пережив ряд дорожных приключений, граф - "избалованный Провидением, всегда посылавшим мне избавление, в положении, казавшемся безысходном"6, - через Вену, Краков и Лемберг (Львов), в окрестностях которого его ожидала долгожданная встреча с матерью, в конце концов благополучно добрался до Одессы, где в 1805 году определился офицером в Русскую армию.
"Жизнь в Одессе была очень дешевая: говядина превосходного качества стоила три копейки фунт; Черное море доставляло в изобилии рыбу; степь снабжала дичью в баснословном количестве, овощи и фрукты получались из Крыма, ...за французские и испанские вина не уплачивалось пошлины"7.
Не было недостатка и в великолепных крымских винах. Мемуары Рошешуара указывают имя того, кто стоял у истоков прославленного крымского виноградарства и виноделия - это светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический. "Императрица Екатерина II пожаловала Потемкину обширные владения в Крыму; он засадил виноградниками всю Судакскую долину. Лозы были взяты из Бордо, Бургундии, Испании и даже с Мадеры. Он построил громадные погреба для хранения вина, производимого из местного винограда; почва и климат содействовали процветанию насажденных виноградников"8.
Судьба продолжала ворожить Рошешуару. Генерал-губернатором Новороссии, простиравшейся вплоть до Кавказа и включавшей губернии Херсонскую, Екатеринославскую и Таврическую (Крым), был знаменитый герцог Эммануил Осипович Ришелье, чья резиденция находилась в Одессе, а сам он приходился дядей графу Рошешуару. "Все боготворили этого человека безукоризненной нравственности, неподкупного, честного, щедрого, приветливого, всегда радующегося возможности оказать услугу"9. Герцог Ришелье неусыпно радел о процветании Новороссии, поощряя переселение на эту окраину Российской империи колонистов из Западной Европы - земледельцев или ремесленников. Граф Рошешуар в качестве адъютанта генерал-губернатора регулярно объезжал поселения колонистов и в своих воспоминаниях оставил красочное описание их жизни и быта.
Его мемуары бесценны не только для историка. Они представляют немалый интерес для философа, юриста и политолога. Колонизация Новороссии была исключительно удачным имперским социальным экспериментом, идеально вписавшимся в философские и юридические доктрины эпохи Просвещения, развивавшие договорную теорию происхождения государственной власти. Подданные частично отказываются от своих суверенных прав в пользу государства, которое в обмен на это обеспечивает и защищает их частные интересы.
Счастливые колонисты Новороссии
Мемуары Рошешуара свидетельствуют: Российская империя предоставляла разнообразные льготы колонистам, "искавшим обеспеченной жизни и даже богатства в обмен за свой труд и свои знания"10. Этот эквивалентный обмен стал возможен в результате общественного договора между колонистами и государством Российским.
Самое знаменитое и влиятельное произведение Жан-Жака Руссо - "Об общественном договоре, или Принципы политического права" (1762), выдержавшее во Франции ряд изданий и переведенное на ряд европейских языков, гласило:
"Ибо если противоположность частных интересов создала необходимость в установлении обществ, то самое установление их стало возможным только путем соглашения тех же интересов. Что есть общего в различных частных интересах, то и образует общественную связь, и если бы не было такого пункта, в котором бы сходились все интересы, то никакое общество не могло бы существовать. Единственно на основании этого общего интереса общество и должно быть управляемо"11.
В то самое время, когда "оракулы веков", к числу которых принадлежал Руссо, лишь витиевато рассуждали о необходимости согласования интересов государя и его подданных, государство Российское удачно решило эту проблему в рамках одного отдельно взятого региона - недавно присоединенной к империи Новороссии. Взаимоотношения между колонистами Новороссии и Российской империей с самого начала базировались на очевидном общественном договоре, который соблюдал баланс государственных и частных интересов. Каждая семья получала "каменный дом, корову, пару волов, плуг и жалованье в первый год обзаведения, т.е. до тех пор, пока глава семьи получал возможность собственными силами, сбором урожаев или ремеслом содержать семью. Отец получал известное вознаграждение, мать немного меньшее, дети в зависимости от своего возраста. Через десять лет земля, дом, сад переходили в их полную собственность. ...Каждая колония сохраняла свободу вероисповедания и общественное устройство по обычаям своей родины. Так, немцы выбирали себе пасторов и бургомистров, магометане - муфтиев или мулл и кади"12.
Мемуары графа Рошешуара убедительно опровергают расхожий миф о Российской империи как тюрьме народов. По долгу службы он изучил все колонии Новороссии и сделал примечательный вывод. "Всего образовалось двести три селения, следующим образом распределенных: сто шесть немецких, тридцать татарских, тринадцать болгарских, двадцать одно русских сектантов, двадцать пять греческих и шесть еврейских, с общим населением в триста тысяч душ. К этому числу надо добавить ремесленников, поселившихся в городах Херсоне, Одессе, Екатеринославе, Феодосии и Таганроге"13.
Девять незабываемых лет
Так началась служба Рошешуара в Российской империи. Он начал ее в чине армейского подпоручика, за боевое отличие произведен в поручики и вскоре тем же чином переведен в лейб-гвардии Егерский полк и пожалован флигель-адъютантом Александра I. Граф принял участие в Русско-турецкой войне 1806-1812 годов, воевал с горцами на Черноморском побережье, сражался с наполеоновскими войсками в 1812-1814 годах и в чине полковника гвардии стал русским военным комендантом Парижа в 1814 году - это был пик его военной карьеры в Русской армии.
Мемуары Рошешуара сохранили для потомства воистину толстовские картины Отечественной войны 1812 года. Флигель-адъютант императора посетил то место, где совершилась переправа французской армии через Березину, и суровыми красками запечатлел увиденное. "Трудно представить себе зрелище более тяжелое, более удручающее! Кучами лежали трупы мужчин, женщин и даже детей, солдат всех родов оружия, всех национальностей, замерзших, задавленных беглецами или сраженных русской картечью; лошади, брошенные коляски, пушки, зарядные ящики, повозки. Невозможно вообразить себе картины более ужасной, чем виды двух разрушенных мостов над рекой, промерзшей до дна. Бесчисленные богатства были разбросаны на этом поле смерти; крестьяне, казаки бродили вокруг груд трупов, подбирая драгоценные предметы"14.
Столь же наглядно Рошешуар эпически описал последние дни пребывания наполеоновской армии в России. "Пока я жив, в моей памяти сохранится воспоминание о виденных страданиях, жалобных стонах, раздававшихся вокруг, при нашей полной невозможности оказать помощь умоляющим о ней страдальцам. Такое тяжелое зрелище повторялось ежедневно и ежеминутно, и все-таки мы не могли слышать без глубокого волнения эти отчаянные мольбы!"15
Граф Рошешуар прожил долгую по меркам "железного" XIX века жизнь. Познал взлеты и падения, победы и поражения, богатство и бедность. Самыми яркими страницами в книге его жизни навсегда остались девять лет службы в Русской армии. Это были годы зрелости, когда волею судеб граф стал свидетелем и участником эпохальных исторических событий. За год до смерти, подводя жизненный итог, Рошешуар сделал вывод: "Ничто так не содействует зрелости, как несчастье, если только оно не ожесточает"16. В мемуарах Рошешуара нет ни малейшего ожесточения против выпавших на его долю испытаний, но есть сострадание к тем, кто был раздавлен жизнью и судьбой. И в этом заключается непреходящая нравственная ценность его воспоминаний.
