Икона стиля из группы «Кино». Кто такой был Густав Гурьянов?

Георгий. Или просто Густав. «Серый кардинал» «Кино». Человек, определивший эстетику и лицо группы. Барабанщик, эстет, художник, ди-джей. После смерти Цоя, а с ним и «Кино» (которые, впрочем, неизменно живы – мы все это знаем), Гурьянов организовывал в Петербурге и стране первые рейв-вечеринки. Рисовал картины – сегодня он считается самым дорогим художником постсоветской России. На протяжении всех 90-х и 2000-х оставался ключевой фигурой отечественного художественного авангарда. Ушёл из жизни в 2013-м. Выпущенная книга – первая попытка охватить и осмыслить такое явление, как Густав, который неизменно утверждал – «Главное моё произведение искусства – я сам». «Цоя знают все. Густава – единицы» «Я не был знаком лично с Георгием, не успел, – рассказал составитель сборника Метсур Вольде, сам художник и электронный музыкант. – Как и все, слушал «Кино». И однажды обратил внимание, что до 1984-го это такое «лохматое» «Кино». А после, с приходом Георгия – стильное, яркое, эффектное. При этом, про Цоя знают все, а про Гурьянова – единицы. Меня заинтересовал он как художник, как личность. Я обратил внимание на его интереснейшие картины. При этом, информации о нём практически не было – только разбросанные по сети немногочисленные интервью. В 2008 году я создал группу в сети «ВКонтакте», где стал собирать информацию о Георгии. Со временем количество собранного мной и участниками материала переросло в качество». Книга состоит из двух частей. В первой Георгий рассказывает о себе сам, отвечая на вопросы журналистов. Во второй его вспоминают друзья и знакомые. Густав о себе – Бремя художника – быть немного впереди всего. Вот в этом весь фокус. Я родился художником и всегда был им, даже в детском саду. И музыкантом тоже, между прочим – я учился музыке. В то время изобразительное искусство зашло в тупик. И когда я прочитал манифест сюрреалистов, я совсем потерялся. До этого я изучал рисунок, живопись, композицию, скульптуру – всё, что преподают в академической школе. А потом вдруг узнал, что всё это гроша ломаного не стоит, что нужно, наоборот, ничего не уметь. Поэтому я очень долго не мог найти себя в живописи. Зато очень продуктивно занимался музыкой. Я жил на стрелке Васильевского острова, гулял по Дворцовой набережной, любовался архитектурой. Не помню, сколько раз я был в Эрмитаже, проходил по Аничкову мосту. Петербург – это лучшее место, где можно работать. Город создан для художников и вдохновения, он прекрасен как с фасадов, так и изнутри. Я себя идентифицирую с городом. В Петербурге большую часть времени холод и зима, когда можно, запершись в мастерской, долго и вдохновенно работать. Награда за долгую зиму – белые ночи. Бесконечные сумерки, красота, комфорт. Петербург, конечно, самый красивый и самый молодой город. Про Виктора Цоя (отрывки из интервью): Журналист: – Когда вы познакомились? Густав Гурьянов: – Наверное, в 1981-м, через друзей-панков: Осла, Свинью. – Каким Виктор Цой остался в вашей памяти? – Сложный вопрос. Проблема в том, что, каким он остался для меня, я никому не расскажу. Это единственное, что у меня осталось. Всё остальное отняли. – Вы представляете себе Виктора сорокалетним? – Легко. – А что бы он делал в 40? – Он бы приятно проводил время, наслаждался жизнью. – Цой был сибаритом, гедонистом, трудоголиком? – Да всего понемногу. Он весёлый был, жизнерадостный. – А вам приходилось драться с гопниками?» – Единственные гопники, с которыми приходилось иметь дело – это тогдашний рок-клуб и рок-клубовские группы». – А Цоя вообще любили? – Такое ощущение, что нас все ненавидели, завидовали. О последнем концерте группы «Кино» в Лужниках – Это было ужасно. Мне до сих стыдно, что он зафиксирован. Полгода гастролей, вымотанные, уставшие все, Виктор тоже играть ничего уже не может. Всё очень пафосно. К тому же, там медленно сыграно. На концертах было всё гораздо импульсивнее, а тут похоронные марши какие-то. Мне не нравится этот концерт. Мне как-то неловко за него, и я его никогда не слушаю и не смотрю. В тот момент на параллельном стадионе где-то рядом, в шаговой доступности, проходит концерт «Ласкового мая». А нам нравилась группа «Ласковый май» как конкурирующая компания. И я, как самый любопытный, побежал на концерт посмотреть. Я посмотрел, «Белые розы» услышал и побежал обратно на свой стадион. Была усталость, абсолютная изношенность, никаких ощущений. Восторг зала никак не компенсировал всё это. Александр Цой, сын Виктора Цоя: – С Георгием мы познакомились на съёмках фильма «Цой – «Кино» в мае 2012-го. Взаимная симпатия, безусловно, была, но, к сожалению, у нас банально не хватило времени, чтобы по-настоящему подружиться. Если говорить о нашей последней встрече, то, по-моему, я просто зашёл к нему поболтать, мы сходили вместе перекусить и разошлись. Простой питерский вечер. Мне кажется, это была осень 2012-го. Потом я уехал работать в Москву и пытался попасть к нему весной 13-го года, но он уже неохотно принимал гостей, и я не смог. Смерть Георгия в очередной раз разбила то, что осталось от моего сердца. Мы только-только начали узнавать друг друга.