Лев Лурье: «Петербург отличается от Москвы, как Шнуров от Газманова»

По случаю 100-летней годовщины переноса столицы историк Лев Лурье рассказал, как идею лишить Петроград статуса главного города страны вынашивал еще Достоевский и почему до 1918 года Москва была культурнее нашего города. Кто вынашивал идею переноса столицы до большевиков Идея перенести столицу в Москву была широко распространена еще с петровского времени. Об этом мечтал в XVIII веке один из основателей славянофильства князь Михаил Щербатов, эта же идея была у декабристов, у Федора Михайловича Достоевского. К ней был близок Александр III, да и Николай II. Логика понятна: Петербург – город, целиком заимствованный у гнилого Запада: «языческие храмы на чухонских болотах». Европейское влияние пользы России, мол, не несет, жить надо, как заповедовал царь Алексей Михайлович. Александр III так и вовсе показал свое отношение к Петербургу наглядно, построив Спас на Крови – плевок в сторону Растрелли и Росси. Причины переезда правительства В 1918 году решение о переезде объяснялось радикализмом Петербурга. Именно это качество помогло здесь свергнуть самодержавие, а потом провести Октябрьскую революцию. Но затем наш скулеж, бубнеж и недовольство, вкупе с рахитом и гайморитом, привели к тому, что приведшие большевиков к власти элементы в начале 1918 года стали чрезвычайно для них опасны. В первую очередь речь о петроградских рабочих и балтийских матросах. В полусельской Москве таких радикальных элементов было гораздо меньше. Наш скулеж, бубнеж и недовольство, вкупе с рахитом и гайморитом, привели к тому, что приведшие большевиков к власти элементы стали чрезвычайно для них опасны Почему у нас появился Хармс, а в Москве – Михалков Интеллигенция «ленинградского типа» не могла появиться в столице, где она гораздо больше, шире и успешнее продавалась за возможность работать. В Ленинграде нельзя было жить, как Пастернак, и получать такие деньги за счет переводов; или как Евтушенко – печататься в 10 газетах и оставаться гонимым. Поэтому у нас в городе появляется Хармс, а в Москве – Михалков. Сейчас столица – это что-то вроде элитного вуза, куда поступают самые амбициозные провинциалы, там высокая производительность труда. А в Петербурге, в свою очередь, время для рефлексии, прогулки, праздных интеллектуальных разговоров. Так что если Хармс и Михалков кажутся неактуальными, можно назвать пары Бродский – Евтушенко, Шнуров — Газманов или Гребенщиков — Макаревич... Если тебе не платят – то ты никому ничем и не обязан, твори свободно без оглядки на начальство и широкую публику. До переноса столицы Москва была культурнее Петербурга В начале XX века Москва была куда более живой в смысле культуры, а по части изобразительного искусства так и вовсе обогнала Петербург. Там существовала более сильная и просвещенная оппозиция, самые развитые думские либералы — московские купцы. И тогда как раз Москву воспринимали как нынешний Петербург: город чудаков, бездельников и местных гениев, которые ходят друг к другу в гости. С одной стороны, потеря столичной функции способствовала бедности и несчастьям петербургского населения, а с другой — создалась особая аура, которой мы до сих пор успешно торгуем. Почему политическая элита страны приехала из Петербурга Петербург дает некоторые особенности. Нынешняя элита и президент – не самые необразованные представители власти в стране за ее историю. За последние 100 лет так и вообще, пожалуй, самые образованные. Ленинградцы — что-то вроде айсберга с большой подводной частью. До поры до времени эта информация никому не нужна; в 70-е большое количество людей здесь могли провести осмысленную экскурсию по Парижу, хотя никогда бы туда не поехали. Но этот чемодан знаний начинает иметь значение, когда меняется ситуация. Поэтому нынешние чиновники ленинградского происхождения вполне сносно выражаются на родном языке, могут произнести в Бундестаге речь по-немецки, знают о существовании Папуа – Новой Гвинеи. По материалам «Фонтанки»

Лев Лурье: «Петербург отличается от Москвы, как Шнуров от Газманова»
© Собака.ru