Негласный кодекс русской штыковой атаки: кого не трогали красноармейцы

В любой войне есть свои писаные и неписаные правила, позволяющие более или менее «гуманизировать» процесс нещадного истребления друг другом армий противоборствующих сторон.

Пропаганда, которой пичкают новобранцев, действует только первые месяцы боевых действий. Потом патриотический запал идет на убыль. Солдаты сталкиваются с реальными ужасами и тяготами войны: смертью товарищей, ранениями, голодом, грязью и сыростью, невозможностью хоть раз нормально выспаться.

Покормив месяц-другой окопных вшей, бойцы начинают иначе смотреть на окружающую действительность. В силу вступают соображения экономической и практической целесообразности, а также милосердия. Даже в горячке ближнего — штыкового — боя солдаты начинают соблюдать некоторые негласные правила.

Не добивать тяжелораненых

Йозеф Геббельс, известный идеолог фашизма и ближайший соратник Гитлера, когда-то сказал, что врага гораздо выгоднее ранить, чем убить. Каждый тяжело раненый боец — огромная обуза для армии. Сначала его нужно доставить в полевой госпиталь, затем — провести операцию, поставить человека на ноги. Пока боец восстанавливается, его приходится защищать и кормить.

Чем большее количество тяжелораненых тянет армию назад, тем меньше у той шансов на победу. Вот из этих жестоких соображений целесообразности во время штыковой атаки никогда не добивали искалеченных, валявшихся на земле и корчившихся от боли врагов. Исключение составляли только легко раненые солдаты, которые явно намеревались напасть — «нанести последний решающий удар».

Не нападать на тех, кто готов сдаться

Более гуманные соображения применялись по отношению к готовым сдаться в плен. Если во время атаки враг поднимал руки и падал на колени, умоляя о пощаде, его не убивали. Это одно из древнейших правил ведения так называемой «милосердной войны». Впервые он был задокументирован еще в древнекитайском трактате «Искусство войны» (VI век до н. э.).

Кодекс чести Бусидо учил самураев: «Убийство человека, который уже покорился победителю, приносит несчастье». Несмотря на то что с тех пор прошло более двух тысячелетий, даже во Второй мировой этот принцип соблюдался. Во время штыковой атаки солдаты не убивали сдающихся в плен врагов.

С одной стороны, срабатывал элементарный гуманизм, живущий в душе каждого психически нормального человека. Только сумасшедшие и садисты убивают «просто так», из удовольствия и «любви к искусству». С другой стороны, штыковая атака — изнуряющее предприятие. Если враг уже и так сдается, нет смысла тратить на него физические силы.

Не убивать парламентеров

Люди с белым флагом всегда были на особом положении в войне. Появление парламентеров — акт доброй воли противника, попытка «договориться» и сократить число жертв. Если на горизонте начинал маячить белый флаг, у солдат появлялась надежда выжить в ужасной кровопролитной бойне. Людей, которые несли белое полотнище, никогда не убивали.

Не трогать санитаров и служащих похоронных бригад

Обычно во время штыковой атаки на поле боя оставались лишь основные силы пехоты. Однако нередко в кровавой гуще то тут, то там мелькал красный крест медсестрички. Но даже самые осатаневшие от крови и ужаса бойцы не трогали «ангелов», которые с риском для собственной жизни выносили раненых из боя.

То же касалось и похоронных бригад, бравшихся за дело по окончании основного сражения. Человек, убиравший трупы с нейтральной полосы, делал добро обеим армиям. Разлагавшиеся тела распространяли смрад и инфекцию, которая могла подкосить кого угодно. Убивать «похоронников» никакого смысла не было. Такое зверство — себе дороже.

Соблюдение этих элементарных правил позволяло внести хоть какое-то рациональное и человечное зерно в безумие под названием "война".