Почему в XIX веке было опасно переправлять железо и медь по реке Чусовой
Как только на уральских реках сходит лед, к большой воде устремляются любители рафтинга. В защитных касках и спасательных жилетах они лихо проходят бурлящие пороги и чувствуют себя крутыми экстремалами.
Двести лет назад сплавляться по Чусовой было куда опаснее. О железной дороге на Урале тогда еще слыхом не слыхивали, и металл доставляли на предприятия по реке. Вниз по течению двигались тяжелые барки, груженные штыками (слитками) меди, чугуна или железа. Управляли судами бурлаки, из снаряжения имевшие только штаны, рубаху да лапти, и то не всегда. Барки отправлялись в путь весной, сразу после ледохода, когда уровень воды самый высокий. Кроме того, чтобы они не сели на мель, из прудов при горных заводах и на небольших речках почти одновременно сбрасывали воду. Течение на Чусовой и так весьма сильное, поэтому барки неслись с невероятной скоростью. Нынешние смельчаки на катамаранах или байдарках такое путешествие вряд ли осилят.
Как только караваны были готовы, а их формировали и грузили на прудах, плотину отворяли, и суда в бурном потоке буквально влетали в Чусовую. Первым спускал воду Ревдинский пруд. Мамин-Сибиряк так описывал реку в такой момент:
"С глухим ревом и стоном летел вниз пенистый вал, шипучей волной заливая низкие берега и с бешеным рокотом превращаясь на закруглениях береговой линии в гряды громадных белых гребней".
Сейчас сложно представить, как рисковали люди на барках, которые стихия нередко выбрасывала на берег или, самое страшное, расшибала вдребезги о прибрежные скалы-бойцы. Иногда каменные глыбы стояли посередине реки, мешая судам. У каждого бойца имелось свое имя - Владычный, Разбойник, Молоков и другие. Сплавщики относились к ним с уважением и считали достойными соперниками. Кстати, людей, отвечавших за проведение сплава, очень ценили: они отдавали команды десяткам бурлаков, ворочавших огромными вытесанными из бревен рулями. Сплавщик мог пустить барку "в отрыск", то есть плыть медленнее течения, "щукой" - на одной с рекой скорости или пойти "в зарез" - мчаться быстрее основного потока. Эта работа требовала опыта, чутья и находчивости.
На Чусовой в то время насчитывалось семнадцать пристаней, откуда шли караваны с грузами. Им предстояло двигаться по извилистому руслу, преодолевать мелководье, но самой грозной преградой все считали каменных бойцов. Жители близлежащих деревень заранее делали перед ними заплави - загородки из бревен, спущенных в реку и привязанных к деревьям на берегу. Заплави служили амортизатором, смягчая удар о скалу. А его сила была невероятно мощной, ведь каждая барка везла тысячу пудов металла, то есть 16 тонн. Чугунные или медные слитки при столкновении слетали с места и по инерции могли проломить борта. За несколько дней сотни барок перевозили по Чусовой шесть-восемь миллионов пудов. С 1857-го по 1861 год на сплаве разбилось 50 судов.
После прохождения горного участка Чусовая разливалась, и течение становилось слабым. Но и здесь поджидали неприятности - барки рисковали наскочить на мель или столкнуться с судном, уже сидевшим на ней. Крестьяне из окрестных деревень обернули эти проблемы в свою пользу, помогая бурлакам сняться с отмели и неплохо зарабатывая на своих услугах, но при этом шли на хитрость. Проплывая мимо поселения, сплавщики видели то распевавших песни парнишек, то гулявших, а порой купавшихся голышом девиц. Все это отвлекало внимание, лоцман мог зазеваться и посадить барку на мель. Поэтому матерые бурлаки не поддавались на такие трюки и даже кидали камни в тех, кто находился на берегу.
В Перми груз перемещали на баржи и пароходы либо барки шли дальше - до Санкт-Петербурга и Киева. Металлические слитки с разбившихся барок поднимали из реки, когда в Чусовой снижался уровень воды. Ближе к окончанию XIX века на Урале появились железные дороги и заводы сменили способ доставки своей продукции.