Между перемирием и хаосом

Подведем главный итог первого летнего месяца. Очередная шестидневная война завершилась перемирием. Но ощущение хаоса перешло за рамки Ближнего Востока. Полвека назад, тем более раньше, любой такого рода конфликт мог быть притушен хозяевами тогдашнего мира — СССР и США. Какие бы ни были отношения между ними, глобальная подконтрольность обеспечивалась прежде всего памятью о Второй мировой — ее участниками были лидеры главных государств планеты.

Проблема — глобальнее

Конечно же, на обостренную судьбу Ближнего Востока изначально повлияло образование Государства Израиль и необразование равноправного с ним палестинского государства. Можно десятки раз препарировать нюансы отношений между иудеями и мусульманами, но сегодняшняя проблема глубже. Она состоит в том, что следует считать точкой отсчета — главенство Запада или многополярность? Второе категорически не подходит тем, кто считает себя победителем в сверхзатратной холодной войне. Это во многом точка отсчета в оценке сегодняшней ситуации. Не только ближневосточной.

Но западное лидерство с середины 90-х ни к чему, кроме диктата временно сильнейшего, не привело. Сегодня второй после США вершиной мироустройства стал Китай. Но Запад и его считает временным игроком, по крайней мере пытается его приучить к повиновению. Тем более что взаимовыгодные экономические связи Китая с США и Европой составляют до 50 процентов мирового обмена.

Идейная подоплека международного права, следовательно, правопорядка, сводится к приоритету мнения Запада как глобального арбитра. Но западный, во многом христианский, мир арифметически составляет одну шестую часть человечества, всего около миллиарда человек. Доминирование Запада обеспечивается его военным преобладанием, опирающимся на развитую экономику и отлаженные связи. Но уже в 2030-х Китай может выйти в неоспоримые лидеры. Аналогичные надежды питают и многие другие. Некоторые из них не только питают надежды, но многого добиваются — Бразилия, например. Не менее интересны пока робкие предложения о фундаментальном переустройстве Африканского континента, считающего себя не только демографическим лидером, но сырьевым и экономическим суперхабом потенциально общемирового значения.

Поэтому никуда не девшиеся пять шестых населения мира ищут собственный путь, опираясь на свои часто разрозненные ценности и интересы. Сегодня никто не скажет, что дополнит миропорядок — двухмиллиардная «хиндутва» (Индия), «коммунистический постмодерн» полуторамиллиардного Китая или почти миллиардный исламский мир. Хотя он разделен на сторонников консервативного халифата, «продвинутых» националистов-пантюркистов, не говоря о «самодостаточных» шиитах тоже многих разновидностей? Остальные полмиллиарда похожи на политических сектантов. Не забывая о своей самоценности, они ищут, к кому выгоднее примкнуть.

Не хочется ни муссировать, ни оправдывать наши прошлые ошибки. Жизнь заставляет нас искать. Что искать — вот в чем вопрос. В этом и состоит проблема 146-миллионной России, находящейся на стыке цивилизаций, но при этом во многом ограничивающей свою нынешнюю международную роль поставкой сырья. (О пресловутом балете вспомним в другой раз.) Пусть даже наш расчет на многополярность и поддержан практически всеми пятью миллиардами. Но мир не стоит на месте и доселе передовой миллиард ищет возможность укрепиться любым способом. В частности, локальными военными победами. По крайнем мере, в их безапелляционной интерпретации. Как на нынешнем Ближнем Востоке.

Кстати, о нем. Собственно боевые действия, к счастью, ограничились весьма умеренными потерями — с учетом примененных средств поражения. И вообще хаоса, фарса и пресловутых теневых сделок в этой короткометражной войне было больше, чем всего остального, — со взаимно контрастным назначением победителя и проигравшего. Но открыто примененный Израилем террор против некомбатантов ему точно зачтется. Причины — в прикладном исламоведении.

Пока вспомним пророческое наблюдение светлейшего князя Горчакова: любая страна ведет себя так, как ей позволяют законы своего времени. Уточним: не сами законы, а их сиюминутно выгодная интерпретация. Сегодняшняя международно-правовая практика себя, повторим, изжила. Что толку принимать очередные резолюции, если каждая страна выполняет только условия, выгодные для себя? В практическом же плане человечество, образно говоря, рассталось с довоенной концепцией Лиги наций, но не сформировало — от имени действительно Объединенных Наций — практически реализуемые принципы.

В чем состоит глобально регламентирующая, тем более миротворческая, роль почти 100 тысяч штатных и контрактных сотрудников ООН и ее локальных ответвлений? Не в подтверждении ли неформальной расшифровки UN как — United Nonsense, то есть объединенный абсурд? Навязчиво напомним: позиция пяти шестых населения Земли не может быть отвергнута условно одной шестой.

Что для нас на первом месте

Китай и Россия могут стать инициаторами международно-правового переустройства. Альтернативой тому становится еще больший хаос, угрожающий превращением Вселенной в радиоактивный пепел. В этом состоит не только наша миссия, но путь к выживанию всех об этом задумывающихся. К Китаю воленс-ноленс прислушаются и так. Но, чтобы услышали нас, мало что-то предложить и обосновать. Нужно являть собой признанный пример не только идееспособности, но и реалистичности предлагаемого плана действий. Но главное — его реализуемости с опорой на собственный, а не китайский потенциал. Одним из маркеров мирового развития в конце XIX века стало не только интенсивное строительство железных дорог на Восток России, но и их проектирование нами для четверти азиатских стран. На Западе же самыми популярными русскоязычными словами стали в 1958 году — sputnik, а спустя 30 лет — gorby. Не маловато ли?

Есть о чем задуматься, имея в виду китайский замах на «один пояс — один путь», увязывающий Китай с остальным миром на условиях Пекина. Может, нам сосредоточиться на концепции ускоренного развития Севморпути? С его «вертикальным дополнением» проектом Север-Юг? Тем более, что со стороны Запада мы экономически заблокированы. Скорее всего, надолго. Но кризис на Ближнем Востоке заставляет сосредоточиться на не менее очевидных повседневных заботах.

Начнем издали. Практически всю последнюю декаду самый популярный журналистский опрос звучал так: «Вы за Израиль или Иран?» Ответ «Я — за Россию» мало кого устраивал. В основе противопоставления одной стороны — другой лежит непростой межэтнический расклад в российском обществе. Понятны симпатии российских мусульман и иудеев. Но в позиции тех и других присутствует категоричность, которую противник может в конечном счете обратить против нас всех.

Во всяком случае, сохранение общероссийского знаменателя у представителей разных этнорелигиозных культур требует вдумчивого применения мягкой силы во внутренней жизни страны. Деликатность темы, ее выход на непростые попутные сюжеты (мигранты из бывших республик СССР, недавние события в Сирии, российско-иранский договор о стратегическом партнерстве, а также антироссийская мотивация многих соотечественников, уехавших в Израиль, и нескрываемая ставка Запада на межнациональный и даже внутрирелигиозный раскол по российско-украинскому сценарию) — все это входит не только в медийную повестку, но предполагает принятие, повторим, продуманных административных мер. Как можно скорее и во избежание хаоса. Впрочем, предметно это лучше обсудить с профессионалами.

В помощь им — мало известная подробность битвы за Ленинград: в боях на Невской Дубровке одновременно участвовали мобилизованные из Татарстана и Башкирии (более трети красноармейцев), а также Владимир Спиридонович Путин — отец Президента России и Зиновий Меркин, ныне Почетный гражданин Санкт-Петербурга, а еще мой отец Александр Подопригора и его сослуживец Исаак Шмуйлович — отец моей одноклассницы, ныне профессора Санкт-Петербургского госуниверситета Галины Грибановой. Задумаемся…