Что должны были делать танкисты, танк которых подбили в бою
Недавняя дискуссия вокруг танкового сражения под Прохоровкой вновь напомнила о масштабах подвига советских танкистов. За четыре года войны было потеряно около 117 тысяч боевых машин, и каждая из них, согласно Уставу, часто защищалась экипажем до последнего. Как менялись правила выживания и ведения боя для танкистов, можно проследить по эволюции боевых уставов Красной Армии.
«Отъехать на край дороги»
В межвоенный период, когда танки получили признание как решающая сила в будущих сражениях, в СССР был принят «Боевой устав броневых сил РККА» (1929 г.). Документ поражает своим отвлеченным характером от суровых реалий грядущей войны.
В нем подробно описывается, например, порядок действий при технической неисправности в походной колонне: командир должен был подать сигнал красным флажком и «отъехать на край дороги, чтобы не мешать движению». О потерях от вражеского огня не упоминается вовсе. Единственная близкая к бою инструкция касается «убыли командира танка» — в этом случае его обязанности переходили к механику-водителю.
Создается впечатление, что советское командование в конце 1920-х годов представляло будущую войну скорее как организованное продвижение по европейским дорогам, где главной проблемой могли стать технические неполадки, а не вражеские снаряды.
«Защищать танк до последней возможности»
Великая Отечественная война научила советских генералов принимать во внимание не только «неисправности», но и попадание в танки вражеских снарядов. В 1944 году личному составу раздали новую редакцию «Боевого устава бронетанковых и механизированных войск Красной Армии». О возможных потерях в документе говорится следующим образом:
«При вынужденной остановке, организовав огневое прикрытие, принять меры к восстановлению танка и донести об этом командиру взвода».
В 8-й главе, специально посвященной танкам, уточнялось, что «если танк подбит или потерпел аварию, экипаж обязан защищать его до последней возможности». Оговаривалось, что «каждый боец из состава экипажа, получивший ранение, должен напрячь все силы и продолжать бой». При угрозе захвата танка противником было предписано вести огонь до последнего патрона. Нетрудно представить, какие драмы могли разворачиваться за этими сухими формулировками. Иногда танк с неповреждённым орудием превращался в настоящий дот (долговременную огневую точку).
Именно так случилось, например, когда 22 марта 1943 года под Ленинградом вражеская артиллерия подбила 5 тяжёлых танков роты, которой командовал капитан Николай Белогуб. Полученные по ленд-лизу британские «Черчилли» (Infantry Tank Mk.IV) имели уязвимые гусеницы, однако пробить толстую лобовую броню фашистам не удалось. Белогуб принял решение палить по врагу, пока есть возможность. Противостояние экипажей «Черчиллей» с немецкой артиллерией и пехотой продолжалось трое суток. Рота Белогуба уничтожила 2 дзота, 3 пушки, 3 расчёта противотанковых ружей и 1 миномёт. Кроме того, выстрелами из «Черчиллей» был подорван склад боеприпасов. 26 марта храбрых танкистов спасла перешедшая в наступление советская пехота.
«Привести в полную негодность»
Возвращаясь к положениям устава 1944 года, можно добавить, что он всё-таки не требовал от танкистов самоубийственного мужества. Если «экипаж машины боевой» не мог вывезти аварийный танк с поля боя, рекомендовалось прибегнуть к помощи пехоты или сослуживцев из своей роты. Однако другие экипажи обязаны были прикрывать подбитую или сломавшуюся машину, только если для её восстановления требовалось немного времени. При абсолютной невозможности спасти танк командир обязан был вывести из него экипаж с пулемётами. После этого, в соответствии с уставом, следовало «привести танк вместе с орудием в полную негодность». Танк забрасывали гранатами, после чего он превращался в бесполезную кучу железа. Экипаж же ретировался в тыл, где получал от командования новую машину.