История тайской проститутки
Бунтах родилась в нищей семье, в маленькой сонной деревушке на северо-востоке Таиланда, а точнее — в Бан-Йонежалум в провинции Убон-Ратчатхани.
На Западе ее дом назвали бы не просто убогой, а первобытной хижиной. В нем почти ничего не было, кроме четырех стен, прогнившего пола и обветшалой крыши.
В кровле зияли дыры; по ночам можно было любоваться звездами, а во время ливня ловить струйки воды.
Обстановка состояла из давно отслужившей свой век ротанговой мебели и истрепанных подушек. Туалет был просто ямой, вырытой в земле позади дома и окруженной шершавыми дощатыми стенками. Душ заменяла лохань с ковшиком.
Моя семья была отчаянно бедна. Отец умер, и у меня оставались две младшие сестры, которых надо было обеспечивать. Я хотела, чтобы у них была возможность учиться, чтобы у них была лучшая жизнь, чем у меня. Я должна была зарабатывать больше.
Танцовщицы получали много, иногда в 20 раз больше меня, и им не приходилось возиться с грязью.
Вскоре я поняла, что «настоящие» деньги в баре зарабатывают не уборкой. Мне хотелось иметь столько же денег, сколько получают танцовщицы, и я была готова на все, чтобы их заработать!
Сельская нищета, ограниченность возможностей оставляют дочерям мало вариантов помимо секс-индустрии.
Эта коммерческая индустрия, ориентированная на иностранцев или тайцев, стала судьбой многих девушек из Исана.
Меньше чем за час я заработала больше, чем смогла бы получить за год мытья полов и вытряхивания пепельниц, продолжая все это время жить в бедности.
Некоторые клиенты говорили мне, что люди в Таиланде бедны, потому что ленивы! В том возрасте, когда они играли в детских лигах, ходили на футбольные матчи или предавались влажным мечтам о капитанах болельщиц, я спала с посетителями гоу-гоу, чтобы содержать свою семью.
К 15 годам я выросла достаточно, чтобы ходить по дискоклубам и самостоятельно знакомиться с мужчинами. Я стала свободной предпринимательницей.
Все деньги, которые я зарабатывала, принадлежали мне — только мне одной! Я больше не должна была отдавать часть вознаграждения посредникам.
Единственным человеком, с которым я делилась заработками, была моя мать. Мои доходы она использовала, чтобы «делать лицо» в нашей деревне.
Все мы, работающие в гоу-гоу, барах и дискоклубах, — сестры, матери, дочери, а порой даже жены. Мы содержим своих матерей и отцов, сестер и братьев, детей и прочих родственников.
В провинции нет разделения на ближайшую и дальнюю родню — все считаются близкими.
Каждый, кто хотя бы отдаленно связан с семьей «трудящейся девушки», получает свою выгоду от ее усилий и самопожертвования. Семья растет, и, стоит появиться деньгам, в нее входит даже седьмая вода на киселе.
Моя мать ежедневно опустошала мой банковский счет. Она никогда не спрашивала о моем самочувствии и звонила только для того, чтобы потребовать еще денег. Ей нужны были новые диван, стол, телевизор, холодильник… Она дарила моему брату все, что могла себе позволить, и все это покупалось на мои деньги.
Таиланд неоднороден: север и юг так же отличаются друг от друга, как запад и восток. Весь Северо-Восточный регион (Исан) поставляет приблизительно 80% девушек, занятых в секс-индустрии.
У большинства из них за плечами всего четыре класса начальной школы, до седьмого класса доучиваются лишь 25%.
У некоторых вообще нет официального образования. Как показывает статистика, в местную торговлю плотью около 40% девушек приходят добровольно, в то время как остальных <…> заставляют заняться проституцией силой, угрозами или обманом.
Часто в семье есть по меньшей мере одна женщина, которая с раннего возраста интуитивно знает, что она — избранная. Она несет ответственность за выход семьи из бедности, в то время как остальные родственники живут на ее доходы.
Мужчины всех возрастов целыми днями смотрят телевизор и приглядывают за малышами (именно в таком порядке), а их жены и юные дочери трудятся разносчицами или торгуют лапшой.
Деревенские жители — отчаянные игроки. Они готовы потратить последний бат на лотерею или порцию виски, которое часто стоит всего по 60 батов за литр.
Петушиные бои — <…> игра, в которой пытают счастья деревенские бедняки. («Моя Планета» подробно рассказывала об этой пагубной страсти и излечении от нее с помощью шаманизма в передаче «Бали. Петушиные боги и богини смерти»
Люди в провинции столь же грубы снаружи, как тверды и жизнестойки изнутри. Мужчины пользуются уличными писсуарами позади заправочных станций, а женщины до сих пор открывают пивные бутылки зубами.
Почти все — и мужчины, и женщины — плюют когда угодно и где угодно, хоть из окна второго этажа, хоть во время ужина в открытом ресторане. В провинции трудно найти ресторан под крышей, они есть только в крупных городах.
В жаркий день женщины старшего возраста и вовсе не надевают блузу, отправляясь торговать на рынок. Но им и в голову не пришло бы демонстрировать ложбинку между грудями или часть ног выше щиколотки, в крайнем случае до середины лодыжки.
Появление на рынке женщины в лифчике и саронге — всего лишь вопрос практичности. Полной женщине в возрасте слишком жарко в блузе, а поскольку ее уже не воспринимают как сексуальный объект, отсутствие блузы допустимо. Эти воззрения помогают им выживать.
В больших городах неграмотность среди девушек достигает 17%, а среди юношей — 6%. В провинциях всегда не хватало школ и учителей.
Буддийские монахи старались компенсировать эту нехватку, создавая собственную систему образования, но только для мальчиков. Девочкам запрещено учиться в религиозных школах. В результате уровень неграмотности среди женщин здесь еще выше.
Людям нравится посещать Таиланд. Ежегодно к нам приезжает около 10 млн гостей. Отели обеспечивают трансфер из аэропортов, чтобы быстро доставить счастливого отдыхающего в комфортабельный номер, снабжают туриста необходимой информацией для проведения незабываемого отпуска в чужом краю.
Моя страна очень дружелюбна — все здесь продумано, чтобы обеспечить гостю безмятежный отдых.
Лишь небольшая часть туристов приезжает в Паттайю из-за пляжей. Немногие гости также посещают Таиланд ради наших многочисленных храмов.
Спросите большинство мужчин-туристов, что первое им приходит на ум, когда они думают о Таиланде. Обычный ответ: «Доступные молодые женщины». Поэтому основная масса туристов в Таиланде — мужчины.
Сексуальная доступность женщин всегда была частью тайской культуры. Тайские и бирманские правители на протяжении веков обменивались девушками в качестве подарков.
Женщине отводилась роль домохозяйки, кухарки и няни детей, и она воспринималась как собственность. Это лишь один из многих трагических примеров эксплуатации в нашем обществе.
Переход от обслуживания мужчин-тайцев к обслуживанию иностранцев произошел в 60-е годы прошлого века, когда в Паттайя-Бич прибыли на отдых и лечение американские солдаты, воевавшие во Вьетнаме.
То, что мы зарабатываем на жизнь проституцией, вовсе не означает, что нас лишили чувств. Мы хотим, чтобы с нами обращались как с равными человеческими существами.
Но ни один таец или исанец, ни один мужчина среди наших родственников не видит в нас равных. Мы ценим деньги, поступающие от мужчины-фаранги, а некоторые из них действительно проявляют заботу о нашем благополучии.
Однако лишь немногие видят в нас равных, а находятся и такие, кто вообще не считает нас за людей.
Жертвами секс-индустрии становятся не только тайские девочки. По ссылке — репортаж из публичных домов Бангладеш.