Увидеть Петру и умереть

О том, как заслужить несколько званий «первый» за 33 года жизни, зачем перекладывать «Робинзона Крузо» на арабский и можно ли выдать немецкий за хиндустани, читайте в новом выпуске «Истории науки». Нашего сегодняшнего героя очень непросто представить: его нельзя описать одной фразой и назвать «американским инженером» или «итальянским физиком». Иоганн Людвиг Буркхардт родился в Швейцарии, учился в Германии, дневники и описания путешествий писал на французском, деньги на путешествия получал из английской казны, а уж выдавал он себя то за сирийского торговца, то за выходца из Индии, то за кочевника. Впрочем, жизненный путь Буркхардта, приведший его в итоге к Петре, тоже сложно назвать прямым. После двух лет школы и нескольких лет домашнего обучения он поступил в Лейпцигский университет, потом в Геттингенский, где изучал естественные науки. Результаты он показывал неплохие, хотя и прилежным студентом, судя по всему, не был. Его веселая студенческая жизнь требовала больше средств, чем могли выделить ему родители, и будущий путешественник влезал в долги. В 1806 году, в 26 лет, он отправился в Лондон, рассчитывая получить место на дипломатической службе. Здесь его ждало разочарование, и ближайшие два года он в крайне стесненных обстоятельствах искал себе место в Англии. Уже почти отчаявшись, он смог добиться того, чтобы его представили президенту Королевского общества, Джозефу Бэнксу, знаменитому путешественнику, биологу и спутнику Кука. Рекомендовал его не менее известный человек, Иоганн Блуменбах, один из преподавателей Буркхардта. Бэнкс тогда был сторонником изучения внутренних областей Африки. То ли ухватившись за возможность, то ли увлекшись вслед за Бэнксом, Буркхардт начал готовиться к путешествию к истокам Нигера. До него английская Африканская ассоциация уже снарядила для путешествия в Африку шесть молодых людей, ни один из которых так и не вернулся. Неизвестно, знал ли Буркхардт о судьбе своих предшественников, но, как и позднее для других путешествий, к подготовке он отнесся основательно: слушал лекции по химии, астрономии, медицине и арабскому в Кембридже, а заодно приучал себя к лишениям, много ходил, спал на земле, питался одними овощами. С Ассоциацией был заключен договор – в течение восьми лет путешественнику полагалась оплата: полгинеи в день в первые три года и по целой гинее в последующие. Путь к Нигеру для Буркхардта лежал через арабские владения, и начался он на Мальте. Там путешественник попрактиковался в арабском и перевоплотился в Ибрагима ибн Абдаллу, торговца-мусульманина с индийскими корнями. Такая сложная биография спасала его от лишних подозрений, когда арабы слышали его акцент. Впрочем, хиндустани он вообще не знал, и долгое время успешно выдавал за него немецкий швейцарского образца. Высадившись на юге Турции, он с караваном двинулся к Алеппо. Там он остался надолго, изучал язык и арабскую культуру, так что мог поспорить с местными знатоками мусульманского права и теологии. В качестве доказательства своих успехов в языке путешественник отправил Ассоциации свое переложение «Робинзона Крузо» в стиле арабской сказки. Освоившись в Алеппо, Буркхардт отправился в Пальмиру, и тут в дороге пережил приключений сполна. В пути его грабили враждебные племена, обманывали могущественные покровители, бросали в пустыне проводники. После Пальмиры он двинулся к плато Хауран, наблюдал за жизнью кочевников и отправлял записи в Лондон: «На каждом шагу я нахожу остатки древних городов. Я видел развалины многих святилищ, общественных зданий и греческих храмов». Похоже, что пережитых трудностей ему показалось мало: еще побродив по Сирии и решив, что он достаточно овладел арабским и может сойти за местного, Буркхардт отправился в путешествие, ради которого все и затевалось – к истокам Нигера. Собственно, он мог бы и не стать героем сегодняшнего рассказа, если бы выбрал простой путь в Каир – через Иерусалим и Газу. Буркхардт же захотел проверить свои познания в языке и обычаях и двинулся в Египет через Петрейскую Аравию. Хотя он собирался взять как можно меньше вещей, чтобы не выделяться среди кочевников, его опять ограбили (он в третий раз доверил свою безопасность тому, кто оказался «известным разбойником»), а проводник, хоть и согласился провести его к гробнице Аарона, подозревал в нем чужака. Проводник показал Буркхардту узкое ущелье, по которому они ехали около получаса. Когда стены ущелья расступились, Буркхардт увидел вырезанный прямо в скале фасад громадного склепа. Двигаясь дальше, он видел так же вырубленный в камне амфитеатр, каналы, по которым струилась чистая вода. Театр, по его словам, «вмещал, возможно, около трех тысяч зрителей; сейчас он засыпан гравием, который принес поток. Тут и там попадались груды камней, основания зданий, обломки колонн и фрагменты мощеных улиц, все это ясно указывает, что некогда здесь был огромный город». Это и была Петра, столица древнего Набатейского царства. Некогда разбогатевшая на торговле, она утратила свое значение уже в VI веке. Со времен крестоносцев Буркхардт был первым европейцем, кто побывал в ней. К сожалению, рассмотреть постройки как следует Буркхардту не удалось: интерес к древним склепам и дворцам и так чуть было не выдал путешественника. Чтобы успокоить подозрительного проводника, он с деланным равнодушием принес обещанную жертву, ради которой якобы и приехал, и удалился. После Петры Буркхардт добрался до Египта, поднялся к верховьям Нила, побывал в Мекке и Медине, так и не добравшись до Нигера. Странствия его закончились в 1816 году, когда он, подхватив дизентерию, умер в Каире.