Звезда фильма «Красный шёлк» — о съёмках с российскими актёрами, Байкале и жизни в России. В прокате идёт шпионский боевик «Красный шёлк» режиссёра Андрея Волгина («Любовь-морковь: Восстание машин», «Балканский рубеж») с Милошем Биковичем, Глебом Калюжным, Гошей Куценко и другими российскими звёздами. Действие картины происходит в 1927 году. Китайская коммунистическая партия планирует при поддержке СССР взять власть в Китае в свои руки, но ей противостоят силы консервативной партии Гоминьдан. После массового убийства китайских коммунистов Гоминьдан начинает охотиться за списком лидеров компартии. Список находится в руках дочери одного из убитых китайских промышленников Ван Лин (Чжэн Ханьи), которая бежит в СССР. По пути она встречает красноармейца Артёма Светлова (Глеб Калюжный) и бывшего царского агента Николая Гарина (Милош Бикович), перешедшего на сторону советской власти. Для студентки четвёртого курса петербургского Российского государственного института сценических искусств Чжэн Ханьи роль Ван Лин стала дебютом в кино. В интервью «Рамблеру» актриса рассказала о деталях съёмок, об отношениях с российскими коллегами по цеху, любимых русских писателях и планах на дальнейшую карьеру. — Расскажите о себе. Где вы родились и учились в Китае, какая у вас семья? — Я родилась и выросла в городе Урумчи, в провинции Синьцзян (регион на северо-западе Китая — Прим. «Рамблера»). У папы свой бизнес, а мама открыла приют для бездомных животных. В школе я увлекалась математикой и химией. В нашей семье я первая решила стать актрисой. Сначала хотела быть психологом, потому что мне интересна эта профессия. Об актёрском мастерстве я знала очень мало и вообще думала, что далека от этой сферы деятельности. Но четыре года назад я впервые приехала в Россию, в Санкт-Петербург, как туристка. В Петербурге тогда училась моя подруга из Китая, мы с ней случайно попали на спектакль первокурсников Российского государственного института сценических искусств (РГИСИ). Мне очень понравилась атмосфера, царившая на показе. Я подумала, что тоже хочу стоять на сцене. И поступила в РГИСИ. Для обучения актёрскому мастерству в Китае требуется очень много денег. У нашей семьи таких средств не было. Обучаться в Санкт-Петербурге актёрскому мастерству оказалось дешевле, чем в Пекине или Шанхае.

Соцсети Чжен Ханьи

— Вы до приезда в Россию не знали русского языка? Если нет, то было ли вам сложно учиться в России в первый год? — Русский я не знала, учила его на протяжении года на подготовительном курсе уже в Петербурге. Сначала было очень тяжело. Я как будто оказалась в вакууме, потому что когда я общалась с русскими ребятами, мне казалось, что они говорят на другом русском языке, не том, который учила я. Например, они говорили не «привет», а «приветик», не «спасибо», а «спс». Каждый раз, когда я видела сообщение со словом «спс», думала: «А что это такое?» Изучать русский язык мне помогали чтение, просмотр фильмов и общение. Обучаясь на первом курсе, я часто ходила в супермаркеты, смотрела на названия товаров и запоминала их. Также смотрела сериал «Папины дочки», выписывала оттуда слова и целые диалоги. Ещё очень часто общалась с водителями такси: даже если полностью не понимала, что они мне говорят, то улавливала смысл благодаря знакомым словам. И конечно же, мне очень помогали мои сокурсники и педагоги. Сейчас я учу русский с помощью друзей, а они пытаются учить китайский. Очень много ребят, пообщавшись со мной, сказали, что теперь хотят поехать в Китай. — У вас был опыт работы на сцене или в кино до того, как вы начали сниматься в «Красном шёлке»? — Я играла Ирину в «Трёх сестрах», Фаншетту в «Безумном дне, или Женитьбе Фигаро» и маленькую роль в «Мастере и Маргарите» в театре «Мастерская» в Петербурге. Помню, на «Мастера и Маргариту» пришло очень много зрителей. К счастью, у моей героини в этом спектакле было очень мало реплик, в основном мне нужно было двигаться по сцене и танцевать — я хорошо танцую. — Как вы попали на съёмки «Красного шёлка»? — Мой друг, который живёт в Китае, нашёл в интернете информацию, что на одну из ролей в «Красном шёлке» ищут китайскую актрису. На тот момент я училась на втором курсе института, уже знала русский. Я сделала простую видеовизитку, и через несколько дней создатели фильма пригласили меня в Москву на пробы. Через месяц меня позвали на вторые пробы, где мне уже нужно было сыграть с Глебом Калюжным — до этого мы не были знакомы. Вторые пробы оказались очень сложными, потому что обстоятельства складывались не в мою пользу. Это было накануне Нового года, я прилетала из Китая, а на следующий день Глеб должен был улететь на месяц. И для продюсеров это была единственная возможность оценить, как мы с Глебом смотримся в кадре. У меня, как назло, задерживался рейс из Китая, к тому же пришлось лететь с пересадкой. В результате я приехала в офис, не успев принять душ, накраситься и переодеться. Приехав, спросила: «Можно я хотя бы умоюсь?». В туалете я расплакалась от усталости и напряжения, но сказала себе: «Держись, Ханьи, это твой единственный шанс». Пробы прошли плохо, потому что накануне я очень устала, волновалась из-за задержки рейса. Я сама понимала, что играю не очень хорошо, поэтому в конце проб расплакалась. Глеб тогда меня очень поддержал: обнял и сказал, чтобы я не волновалась и что всё будет в порядке. Возможно, глядя на это, продюсеры подумали, что мы могли бы хорошо смотреться вместе в кадре, и решили дать мне ещё один шанс. Когда я приехала в отель, то думала, что это конец, меня больше не позовут в этот проект. Но потом получила сообщение от продюсера с просьбой приехать на следующий день на ещё одну пробу. Это была невероятная удача, и я решила, что сейчас надо как следует выспаться, а завтра попытаться снова. И наверное, я хорошо сыграла, если продюсеры решили, что я подхожу для этой роли.

НМГ

— Насколько сложными оказались для вас сами съёмки? Вам было трудно учить реплики на неродном языке? — Моя героиня Ван Лин говорит по-китайски и по-русски. На русском у меня было мало сложных реплик. Самой сложной оказалась: «Мы курьеры Китайской коммунистической партии, и он с нами». Я очень волновалась, ходила по съёмочной площадке и как попугай повторяла: «Мы курьеры Китайской коммунистической партии!» А у меня висел на одежде микрофон, я не знала, что он включён, поэтому вся съёмочная команда меня слышала. В конце концов режиссёр Андрей Волгин попросил: «Ханьи, хватит, пожалуйста!» Для роли пришлось учиться водить машину. Мне наняли инструктора, и он за три дня обучил меня этому. Но было сложно, потому что это был старый автомобиль, который до съёмок 50 лет стоял где-то в музее, он был очень тяжёлый, с механической коробкой передач. Ещё в фильме есть сцена, где я вместе с героями Милоша Биковича и китайского актёра Хуана Хаонаня прыгаю со скалы и скатываюсь по пологому склону. Скала оказалась очень высокой, наверное, метров двадцать. Наш креативный продюсер Ольга Каширина заранее спросила, нужен ли мне каскадёр. А я сразу отказалась, подумав: «Почему другие актёры будут делать это самостоятельно, а я нет? Я хочу сама!» Но когда мы приступили к съёмкам, я посмотрела вниз, увидела маленькие фигурки людей и очень испугалась. Тем более что по замыслу режиссёра моя героиня стояла ближе всех к краю, мне нужно было прыгать первой. Андрей Волгин мне снизу кричал, чтобы я подошла ещё ближе к обрыву, а я уже не могла — настолько было страшно. И я кричала ему в ответ: «Андрей, мне страшно, я больше не могу!» Но когда он дал команду прыгать, я просто спрыгнула. «Красный шёлк»: фильм о шпионах и загадочном убийстве в транссибирском экспрессе — Съёмки картины проходили в разных уголках России: Ленинградской области, на Байкале, в Пскове. Какие места вас больше всего поразили и почему? — Больше всего поразил Байкал: там было очень красиво и морозно. В Выборге я впервые увидела северное сияние. Съёмки в Пскове проходили рядом с лесом. Во время перерывов между съёмками я могла поваляться на снегу, насладиться природой. — Как складывались рабочие отношения с вашими партнёрами по фильму — Милошем Биковичем, Гошей Куценко? — Российские коллеги относились ко мне замечательно. Например, Милош Бикович тоже иностранец и русский для него не родной язык. Когда Милош слышал, что я говорю неправильно, он повторял со мной реплики до тех пор, пока я не начинала произносить их верно. Думаю, он очень хорошо понимал, как мне сложно, потому что ему, как и мне, пришлось учить русский. Ещё мы много разговаривали с ним о русской литературе, например о Фёдоре Достоевском. Мне нравится этот писатель, и Милош, узнав об этом, спросил, смотрела ли я фильм по «Братьям Карамазовым» (фильм 1968 года режиссёра Ивана Пырьева — Прим. «Рамблера»). А это было как раз первое российское кино, которое я видела. Гоша Куценко был как добрый дядюшка. Мы часто с ним перешучивались. Он подсказывал мне, как разыграть сцену, где нужно плакать.

Екатерина Чеснокова/РИА Новости

— Ещё один ваш партнёр по фильму — Глеб Калюжный. Вы с ним ровесники (Калюжному 26 лет, Ханьи — 22 — Прим. «Рамблера»). Вам было проще работать с ним, чем с более взрослыми актёрами? — Глеб Калюжный — это моё северное сияние, я его так называю. Мы с ним очень хорошо сработались, во время съёмок он постоянно поддерживал меня морально. Например, на Байкале было холодно, дул очень сильный ветер, и Глеб становился передо мной и заслонял от ветра. Во время мероприятий, посвящённых выходу фильма, он тоже меня поддерживал. А я выучила его песню «Облака» — Глеб ведь не только актёр, но и музыкант. У нас с ним до сих пор хорошие отношения. — Как складывались ваши отношения с Андреем Волгиным? Он был к вам менее строг, понимая, что вы иностранка? Или требовал с вас так же много, как с российских артистов? — Он требовал с меня не меньше, чем с российских коллег. И в то же время относился ко мне с большим терпением: например, если я играла неправильно, Андрей просил попробовать ещё раз. Во время проб я сразу предупредила, что это мой дебют в кино, я ничего не знаю о технической стороне съёмок. И Андрей, равно как и ребята из операторской группы, в перерывах показывали мне, как правильно работать со светом, с камерой, как меняется кадр, если происходит замена объектива. То есть всегда старались дать дополнительные знания. — Вы уже четыре года живёте в России. Что вам нравится в нашей стране, чего вам здесь не хватает? — Я очень люблю Санкт-Петербург. Поскольку я здесь учусь, то знаю этот город наизусть. В первый год жизни в России я часто ходила в церкви. Я тогда очень переживала, так как жила в чужой стране, боялась общаться с людьми. А в церквях было тихо, и я успокаивалась. Ещё я люблю ездить на метро без какой-либо цели, просто потому что в петербургском метро много красивых станций, например Адмиралтейская. Не могу не упомянуть про Петергоф и Эрмитаж — я была там много раз. Из русской еды больше всего люблю творог и сметану. Сметану просто обожаю, раньше ела её очень много, но теперь контролирую себя. Из недостатков могу назвать очень медленную по китайским меркам доставку еды. В Китае обычно всё привозят в течение 20 минут. А здесь её приходится ждать 40 минут или час. — Сильно ли отличаются ваши российские сверстники от китайских поведением, стилем жизни? — В чём-то они одинаковые: например, и те и другие любят смотреть ролики в TikTok. Но есть и разница: в Китае люди сдержанные, редко выражают эмоции. А в России молодёжь более эмоциональная. И в этом россияне мне близки, потому что мне тоже всегда хочется делиться эмоциями. Я китаянка с русским сердцем. — Вы говорили, что вам нравится Достоевский. Есть ли у вас ещё какие-то любимые русские писатели или поэты? И есть ли любимые русские фильмы? — Да, например, мне очень нравится Владимир Маяковский. А первой книгой русского писателя, которую я прочитала, была «Анна Каренина» Льва Толстого. Её порекомендовала мне моя бабушка, которая любит русскую литературу. Но, честно говоря, Толстой мне не очень нравится. Ещё мы в школе читали много книг русских писателей. Я тогда думала: жаль, что я читаю эти книги в переводе. Зато теперь я могу читать их на русском и очень этому рада. А мои любимые русские фильмы — «Брат» и «Брат-2» Алексея Балабанова. — После окончания института вы хотите строить карьеру в России или в Китае? — Хотелось бы остаться в России. Я учусь здесь профессии, учу русский язык, снялась в российском фильме. То есть у меня есть тут опыт работы, к тому же мне очень нравится жить в России. Но, конечно, я часто переживаю, что я иностранка и для меня тут будет мало ролей. На этот случай у меня есть план Б: я сейчас подрабатываю учительницей китайского языка для детей, поэтому смогу найти работу в этой сфере. Но если вообще ничего не получится, вернусь в Китай. Проблема в том, что актёрскую карьеру в Китае строить сложно. Во-первых, там очень высокая конкуренция. Во-вторых, к актёрам более строгие требования: например, актриса должна быть очень худой, тогда у неё есть шанс получить роль. А в России роли могут найти разные актёры: и стройные, и в теле, и высокие, и миниатюрные. Джеки Чан: «Играть в картине самого себя — необычный опыт»