«Франкенштейн»: как Гильермо дель Торо переосмыслил историю о знаменитом монстре
В онлайн-кинотеатре Netflix вышел один из самых ожидаемых фильмов года — экранизация романа Мэри Шелли «Франкенштейн» от режиссёра-визионера Гильермо дель Торо. Оскар Айзек, Джейкоб Элорди, Кристоф Вальц в атмосфере готики и стимпанка иллюстрируют миф о Прометее, рассуждают об одиночестве и напоминают о важности гуманизма. «Рамблер» рассказывает, какой получилась эта эстетическая сказка, чего не хватает проекту и какие отсылки к другим картинам дель Торо в ней можно найти.
С момента выхода готического романа Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» в 1818 году история о научных экспериментах доктора Виктора Франкенштейна и создании им Чудовища будоражила читателей, а с появлением кинематографа — и зрителей. Режиссёры наперебой соревновались между собой в том, какими монструозными чертами — как визуальными, так и физическими, — можно наделить Существо. Самой знаменитой, пожалуй, стала экранизация 1931 года с Борисом Карлоффом в роли чудовища и Колина Клайва в образе его создателя. Но мексиканский режиссёр Гильермо дель Торо, являясь поклонником версии 1931 года, вышел на новый уровень интерпретации ужасного в своём фильме.
Мэри Шелли сделала первые наброски «Франкенштейна» в 1816 году, в так называемый год без лета, когда в Европе царила холодная и ненастная погода. Неудивительно, что произведение пронизано множеством мистических сцен и мрачной атмосферой. Мэри (тогда ещё носившая фамилию Годвин) с будущим супругом Перси Шелли собиралась на вилле Диодати с Джорджем Байроном и Джоном Полидори: из-за проливных дождей компания скучала за чтением страшных сказок, а затем придумала развлечение — каждый должен был написать по ужасающей повести. Результатом стали знаменитый роман «Вампир» Полидори и «Франкенштейн» Шелли. Идея пришла к писательнице на швейцарской вилле с живописным видом на женевское озеро — визуальный ряд, который дель Торо реконструирует в своём фильме.
История об экзальтированном докторе, который бросает вызов законам природы и создаёт существо из разных частей тела умерших людей, изначально была опубликована анонимно и получила очень сдержанные отзывы критиков, но стала популярной у читателей. А через пять лет её уже ставили на театральных подмостках. Зрителей до сих пор будоражат философские и моральные дилеммы романа, его многогранность, двойственные характеры, накал страстей. Только в XXI веке можно насчитать около десяти экранизаций или вольных киноистолкований книжного сюжета Шелли. Дель Торо, разрабатывающий проект с 2009 года, решил перевернуть оригинальный сюжет с ног на голову, что придало истории новизны, но оставило в стороне некоторые важные детали повествования.
Поначалу фильм не отклоняется от романа. Действие книги начиналось в Петербурге и Архангельске, откуда британский исследователь Уолтон отплывал на Северный полюс, чтобы составить карту неизведанных территорий. Встреча с измученным Виктором Франкенштейном происходила во льдах, и, придя в себя, герой рассказывал о себе, своём жутком изобретении и том, что пытается найти Существо, чтобы уничтожить.
Оригинальный текст был написан в эпистолярном жанре, то есть представлял собой сборник писем героя. Дель Торо по-своему интерпретирует такой подход, трансформирует фабулу и превращает историю в трёхчастный живописный спектакль. Он начинается с введения, продолжается рассказом от лица Виктора Франкенштейна, а затем эта же история показывается глазами Существа.
В новой версии Франкенштейн (Оскар Айзек), оказывающийся в 1857 году на застрявшем в ледяном море корабле Уолтона (Ларс Миккельсен), — не движимый идеей научно-естественного прогресса одержимый учёный, а скованный детскими комплексами одиозный мужчина. Он рассказывает, как проводил эксперименты с целью доказать себе и в определённом смысле своему уже почившему суровому отцу (Чарльз Дэнс), что достоин носить звание лучшего доктора — как минимум из семьи Франкенштейнов. Он брал все ресурсы, которые только попадались под руку, и беззастенчиво использовал близких людей.
Так Виктор согласился на финансирование от «оружейного барона» по фамилии Харландер (Кристоф Вальц) — происхождение денег, по иронии судьбы попавших на счета мецената из-за гибели множества людей, не волновало беспринципного и вспыльчивого Виктора. Затем Франкенштейн влюбляется в Элизабет (Миа Гот), невесту своего младшего брата Уильяма (Феликс Каммерер). Странная, не от мира сего девушка мгновенно привлекает внимание экспериментатора: она увлекается наблюдением за насекомыми, одевается в причудливые платья, за счёт аксессуаров начиная походить на особенно любимых ею бабочек.
Заручившись финансовыми активами Харландера, непосредственной помощью Уильяма и окрыленный чувствами к Элизабет, Виктор сооружает специальный механизм на старой водонапорной башне и при помощи молнии создаёт Существо (Джейкоб Элорди). Зомбиобразное, молчаливое, словно вытесанное из мрамора и грозное, но поначалу совершенно безобидное. Очарованный своим открытием, Виктор пытается обучать создание бытовым вещам, но быстро теряет терпение, становясь жестоким на грани садизма, сам превращаясь чуть ли не в чудовище. Почти сразу становится ясно, что Существо нельзя убить, и это добавляет сюжету деталей, уводя в сторону от оригинала.
Если в романе Виктор преследовал Существо, то в фильме именно монстр охотится за своим создателем, и неспроста. Дель Торо смещает внимание с Франкенштейна на того, кто стал невинной жертвой эксперимента. Существо, в которое Элорди перевоплотился с внимательной изысканностью, вызывает скорее жалость и сочувствие, нежели отвращение, несмотря на пугающий вид. Актёр проводил по десять часов в кресле гримеров — многочисленные искусственные швы, шрамы и накладки делают его почти неузнаваемым, а хореография от несмелых шагов до жестов выглядит очень продуманной. Негативные чувства зритель, скорее всего, испытает в отношении его создателя Франкенштейна и процесса «конструирования».
При всей многогранности и многосложности романа дель Торо выбирает показ довольно очевидных истин зрителям, причём прямо в лоб. Жестокостью не воспитать доброту, насилие порождает насилие, колониализм — зло в любую эпоху, противостояние предрассудкам всегда травмирует, а научный прогресс должен оставаться этичным. При этом более серьёзные или тонкие смыслы (поиск идентичности, например) режиссёр прячет гораздо глубже в сюжетные слои — так, словно хочет, чтобы только самые любопытные и заинтересованные зрители докопались до них.
Это было бы хитрым постановочным решением, но от таких зашифрованных загадок аудиторию отвлекают визуальный ряд и разного рода отсылки — то к английскому писателю Джону Мильтону, которого читает Существо, то к английскому поэту лорду Байрону, а то и вовсе к самому себе (эстетика «Багрового пика» или «Формы воды» то и дело проглядывает в сценах).
Фильм красив в своей жути, соединяет готические элементы, тёмные пейзажи, старинные интерьеры и витиеватые костюмы, выдуманные технологии Виктора, паровые механизмы и веяния стимпанка. Дель Торо в очередной раз превращает картину в искусный аттракцион, напоминает, что люди могут быть хуже монстров, и подталкивает зрителя рассуждать о природе Существа, а также возможности или невозможности его будущего. В финальной сцене герой Элорди смотрит на восход и трогательно, так по-человечески сентиментально пускает слезу. Кажется, что это становится лучшей метафорой современному миру.
Фильм доступен на Netflix.