Как я встречалась с Робертом Конквестом

Элизабет Робсон для bbcrussian.com Роберт Конквест был уже известным специалистом по истории СССР, когда мы с ним познакомились в 1973 году. Человек с тихим голосом и мягкими манерами, он был похож на типичного ученого, но за обманчивой внешностью скрывались интеллигентность и острый ум, которые отличали его книги. Он был не просто историком, но и поэтом. Одним из его ближайших друзей был писатель Кингсли Амис. Роберту было не занимать чувство юмора, и на пару с Амисом они написали шуточный роман "Египтологи". Конквест с самоуничижительной гордостью воспринял фурор, который вызвала его первая большая книга о сталинизме - "Большой террор". Это была первая книга, которая через подробнейшее исследование и анализ бросила вызов принятому на Западе академическому подходу к истории СССР. Многие ученые в то время принимали заявления в советской прессе, официальные объявления и статистику за чистую монету. Конквест показал, что все это в лучшем случае лишь частично соответствовало истине, а в худшем было полной ложью. Через его руки прошли сообщения из только созданного СССР, мемуары свидетелей публичных процессов, воспоминания эмигрантов, дневники выживших заключенных лагерей, которые дошли до Запада в результате Второй мировой войны. Благодаря этому он смог построить повествование о том, как система арестов, судов и казней формировала основу сталинской структуры власти. В следующих книгах он исследовал систему лагерей, судьбы депортированных народов и Голодомора на Украине. Одна из них, "Жатва скорби", показала еще более ужасающую сторону правления безжалостного диктатора. В 1973 году Конквест был редактором журнала Soviet Analyst, издания посвященного советским вопросам и выходившего раз в две недели. Он искал кого-то, кто бы мог взять на себя редакторство. В итоге редактором стал Иан Эллиот, а я стала писать для него статьи. Позже, когда Конквест и Эллиот посетили в Цюрихе Александра Солженицына, разговор зашел о Русской службе Би-би-си, слушателем которой оказался Солженицын. Мне было очень приятно, что он особо отметил радиосерию, основанную на произведениях Джорджа Оруэлла, которую я продюсировала во время работы на Би-би-си. Узнав, что я имею отношение к этой серии, Солженицын немедленно попросил меня поработать над дословным переводом поэмы "Прусские ночи" и помочь Конквесту в подготовке стихотворного перевода. Я с готовностью взялась за эту работу. Мое самое приятное воспоминание, однако, связано с обедом который мы организовали, чтобы Конквест мог встретиться и поговорить с Айви Литвиновой, вдовой Максима Литвинова, министра иностранных дел СССР. Многие годы Литвинов, по словам Айви, спал в кресле с чемоданом личных вещей под рукой – на случай ареста. Но ни его, ни Айви Сталин не репрессировал. Айви с удовольствием рассказывала о своей жизни, особенно о детях, и довольно остро высказывалась о некоторых ключевых фигурах советской власти. Например, она вспомнила встречу с Берией, "у которого руки по локоть в крови". Про Сталина она сказала со смехом, что "пожала его кровавую руку" и что он перепутал ее с женой финского посла. К удивлению Конквеста, она ничего не могла рассказать об образе мыслей Сталина и его приспешников. Сама она была абсолютно аполитична и гораздо больше интересовалась литературой, чем политикой. Конквест несколько раз пытался вытянуть из нее что-то конкретное, но Айви не поддавалась. Роберт Конквест родился в 1917 году, он ровесник Революции, который стал свидетелем развала Советского Союза и конца власти коммунистов в 1991 году. Поняв, что теперь он может получить доступ к ранее закрытым для него архивам, он хотел выяснить, насколько точным было его описание сталинских репрессий. Одно из главных обвинений его критиков заключалось в том, что он якобы преувеличил количество жертв: один американский ученый предположил, что в лагерях погибло не более 100 тысяч людей. Российские историки, исследовавшие рассекреченные материалы, посчитали его цифры, наоборот, слишком заниженными, предположив, что цифра в 25 миллионов погибших ближе к истине. За открытием архивов последовал ряд исследований, содержащих множество доказательств, которые убедили тех, кто еще верил в СССР как олицетворение утопии на Земле, что правда о советской истории гораздо сильнее и важнее, чем мечты. Его раздражали люди, которые пытались оправдывать Сталина или СССР в послесталинское время. Он говорил, что, конечно, легко быть радикальным и просоветским, когда вы живете в безопасном демократическом обществе. Иногда он высказывался более жестко. Одну из своих статей, написанную в качестве реакции на статью, чересчур, на его взгляд, уважительную по отношению к советскому режиму, он озаглавил "Болтовня в Times" (Twaddle in The Times). Газета обиделась и отменила подписку на журнал Soviet Analyst, правда, позже восстановила ее. Конквест переехал в США, где он работал в Институте Гувера при Стэнфордском университете, но он всегда наведывался в гости во время визитов в Британию. Мы также встречались и в США. Он написал огромное количество книг, всегда оставался прекрасным собеседником, веселым, острым и наблюдательным. Он получил множество наград от разных стран, но американская Медаль Свободы, одна из высших наград в США, была источником особой гордости. _________________________________________________________________________ Об авторе: Элизабет Робсон возглавляла Русскую и Украинскую службы Би-би-си. Сейчас является консультантом по средствам массовой информации стран бывшего СССР.