Любимый антисоветский писатель Сталина

Из школьных учебников мы знаем, что в СССР Михаил Афанасьевич чувствовал себя неуютно, многое в советском обществе ему не нравилось. И поэтому, мол, писатель был под вечным подозрением у партийных бонз и «под колпаком» у всесильных органов. Но так ли уж неблагосклонна была к Булгакову власть? Об этом мы поговорили с Еленой Тюриной, старшим научным сотрудником Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН. ЖИЛ НА ШИРОКУЮ НОГУ – Бытует мнение, что Булгаков был затравлен властью, которая погубила его жизнь. Это действительно так? – Сам писатель действительно так считал. Но вот дневники его третьей жены Елены Шиловской говорят об обратном. В 30-е годы Булгаковы часто устраивали вечера, на которых бывали известные деятели искусства. Гости расходились к 6 утра, в то время, когда люди уже собирались на работу, а опоздание на 5 минут строго каралось. Булгаков с супругой ходили в лучшие рестораны, да и дома всегда была самая вкусная еда. Например, ужин писателя включал черную икру, лососину, паштеты и другие деликатесы. У Булгаковых была домработница, на дом к жене писателя приходили парикмахер, маникюрша. Надо сказать, что Михаил Афанасьевич был щедрым мужчиной, он баловал своих жен дорогими подарками, покупал изысканные платья и получал от этого удовольствие. – Получается, что по крайней мере в материальном плане писатель не нуждался? – Да, 10 лет Булгаков работал во МХАТе, потом писал либретто для Большого театра. В 1925-м все писатели кинулись писать пьесы, поскольку это было намного прибыльнее, чем печататься в журналах или издавать книги. С каждого спектакля причитался авторский гонорар, но на театральную сцену пробились очень немногие авторы. Булгаков был рекордсменом по количеству спектаклей на его произведения. С 1926 по 1929 год было поставлено четыре его пьесы: «Дни Турбиных» (300 спектаклей) и «Бег» во МХАТе, в театре Вахтангова шла комедия «Зойкина квартира» (200 спектаклей) и «Багровый остров» в Камерном театре. Все это, конечно, вызывало зависть советских критиков и драматургов. Почему писателей-коммунистов не ставят, а «пьесы с душком» Булгакова имеют большой успех? С таким вопросом лично к Сталину обратился драматург Владимир Билль-Белоцерковский. Вождь ответил: «Потому, должно быть, что своих пьес, годных для постановки, не хватает. На безрыбье даже «Дни Турбиных» - рыба...» ВОЖДЬ БЛАГОВОЛИЛ ПИСАТЕЛЮ – Выходит, Сталин продвигал антисоветского писателя? – Да, ему очень нравились произведения Булгакова, особенно тот самый спектакль «Дни Турбиных», который он только по официальным данным смотрел 14 раз. В 1929 году спектакль запретили. Спустя три года Сталин поинтересовался будучи во МХАТе: «Вот у вас была хорошая пьеса «Дни Турбиных» - почему она не идет?... Хорошая пьеса, ее нужно ставить, ставьте». И в рекордные сроки она была возобновлена. Вообще советское правительство покровительствовало Булгакову, который забрасывал чиновников жалобными письмами. – О чем он просил в своих письмах? – Михаил Афанасьевич вложил в уста Воланда фразу: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас». Сам же Булгаков этому совету совершенно не следовал. Такого количества писем, которые он написал правительству с разными просьбами – никто из писателей не мог себе позволить. Булгаков считался специалистом по написанию писем Сталину и другим членам правительства. Впервые Михаил Афанасьевич обратился с просьбой к Крупской, когда приехал в Москву, - чтобы ему дали комнату. После этого его прописали в «нехорошую квартиру» в доме на Большой Садовой, описанную в «Мастере и Маргарите». Потом Булгаков писал правительству, ОГПУ, Горькому, чтобы ему вернули изъятые при обыске у него дома дневники и машинописный текст «Собачьего сердца», и ему их возвратили. Наконец, в марте 1930-го, Булгаков писал в правительство, что его пьесы не ставят (в это время как раз сняли «Дни Турбиных»), не печатают, у него нет средств к существованию и просил отпустить его за границу или дать работу во МХАТе в качестве штатного режиссера. Писателю позвонил сам Сталин и сказал, что его просьбу готовы удовлетворить. Он уточнил: «А, может быть, правда - вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели?» Булгаков от неожиданности немного растерялся, но ответил, что русский писатель не может жить вне Родины. И его взяли на работу во МХАТ. Позже Михаил Афанасьевич просил правительство, чтобы ему дали большую по площади квартиру. И здесь ему не отказывали, правда, просили написать что-нибудь для МХАТа к 20-летию Октябрьской революции. Булгаков тогда сказал, что ради квартиры не то что МХАТу, а дьяволу готов продаться. Вообще, большая квартира была для писателя идеей фикс. Свои мысли он вложил в уста профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: «Я один живу и работаю в семи комнатах, и желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку». ОН МЕЧТАЛ ОКАЗАТЬСЯ В ПРОШЛОМ – Что же, любые требования Булгакова удовлетворялись? – Не совсем так. В 30-е годы Михаил Афанасьевич продолжал писать письма правительству с просьбой отпустить его отдохнуть на три месяца в Европу, так как он затравлен критиками и у него нервное расстройство. Но эту просьбу не удовлетворили. Однако в мае 1934 года Булгакова планировали выпустить за границу вместе с труппой актеров МХАТа и даже вызвали для заполнения анкеты, намекнули, что дело решенное. В том, что паспорт ему так и не дали, отчасти, как мне кажется, виноват сам Булгаков. Он был в слишком приподнятом настроении, очень много смеялся вместе с женой, когда они заполняли анкету, и это вызвало подозрение у контролирующих работников. – Почему Булгаков, говорят, мечтал жить в другое время? – Дело в том, что писатель был легко ранимым и обидчивым человеком, о чем свидетельствовала его вторая жена Любовь Белозерская. В то время критиковали не только Булгакова, но всех писателей. Даже таких авторов, как Маяковский и Шолохов. Многих людей искусства репрессировали. Михаил Афанасьевич считал, что эпоха в которую он живет – «это эпоха сведения счетов». У Булгакова действительно было убеждение, что он опоздал родиться лет на сто. Ему казалось, что если бы он жил не при большевиках, а во времена Пушкина и Гоголя, то в силу своего таланта, мог легко заслужить всеобщее признание. Но в целом он прожил хоть и очень непростую, однако интересную, насыщенную и во многом счастливую жизнь.