Сент-Мартинс: как русские меняют британскую моду

Екатерина Савина Русская служба Би-би-си, Лондон Обычным людям название этого университета может ничего и не сказать, но именно они нередко спускают половину своей зарплаты на то, что придумали выпускники Центрального колледжа искусства и дизайна Сент-Мартинс в Лондоне - главного центра притяжения начинающих дизайнеров со всего мира. Неладное чувствуешь уже на станции метро Кингз-Кросс - три минуты до колледжа ты идешь параллельным курсом с представителями инопланетных цивилизаций. Впрочем, репутация Лондона, как города эксцентричного, и без того очевидна. Здесь - самые креативные в мире бездомные и пенсионерки с волосами цвета свеклы и зеленки. Быть фриком в Лондоне – почётно. Хотя большинство все же предпочитает так называемый "нормкор" – обувь New Balance или Converse, джинсы, растянутые футболки и толстовки из H&M. В Сент-Мартинс учились все передовики производства – покойный Ли Александр Маккуин, скандалист Джон Гальяно, дочь знаменитого "битла" и успешный модельер Стелла Маккартни, авангардист Гарет Пью, ультрамодный итальянец Джамбаттиста Валли (в его свадебных платьях выходила замуж Джессика Бил, а Амаль Аламмуддин-Клуни вовремя сменила классику Oscar de la Renta на его расшитое цветами мини). И это не считая классика английской моды Пола Смита и Фиби Фило, привившей минимализм сначала модному дому Chloe, а потом Celine. Даже странно оказаться здесь в московском черном, потому что, как предупреждал в своем "Антихристе" режиссер Ларс фон Триер, - Сhaos reigns (Хаос правит). Из моих новых знакомых – человек, который целый год носит только оранжевое; молодой азиат в носках, женских туфлях на каблуках (не по размеру – пятка свисает) с лаковой сумкой под питона; и огромный африканец с розовыми волосами в ярко-голубой шубе из искусственного меха. Он похож на героя с улицы Сезам, пережившего ядерный взрыв. "За меня бабушка вязала" Катя Зеленцова и Алиса Рузавина - второкурсницы. Катя изучает модную вязку, а Алиса занимается принтами и декором ткани. Учиться в Сент-Мартинс дорого – если ты не из стран Евросоюза. Год стоит 15,5 тысяч фунтов. "И, к сожалению, нет никакой финансовой поддержки. Поскольку я учусь не в России, я не имею права ни на гранты, ни на какое-то другое государственное финансирование, - рассказывает Катя. - Если бы осталась в России, по результатам ЕГЭ поступила бы в институт бесплатно, но здесь, естественно, приходится платить очень много". При этом в Лондон девушка переехала прямо из Волгограда, а к поступлению в Сент-Мартинс готовилась 10 лет: "Я начала рисовать в скетчбуках, делать какие-то коллекции, поставила себе график: рисовать такое-то количество коллекций за год. Начала учиться шить, с вязанием тогда было еще не очень хорошо, за меня бабушка вязала". На самом деле при наличии таланта поступить сюда может любой – представители Сент-Мартинс регулярно проводят в России интервью с абитуриентами. "Любой желающий, если думает, что может сюда попасть, может прийти на интервью, показать свою работу и, соответственно, либо попасть, либо побежденным, сломленным, уйти домой", - рассказывает она. У Кати короткое каре с синей челкой, огромные жемчужные серьги, зеленый вязаный топ-бандо, надетый поверх розовой рубашки. Катя вообще любит розовый - она сознательно переборщила с румянами; губы и веки - того же цвета. Но этим теперь и в Москве мало кого напугаешь. "В Москве, может, пара людей прошли мимо меня и матернулись, - комментирует Катя свой стиль. - Таксист однажды спросил, собираюсь ли я на маскарад. Но я ему сказала, что это мой стандартный понедельниковый образ. И он такой: "Ну ладно, окей". На грани вкуса и безвкусицы Алиса – даже не из Зазеркалья, а из детских фильмов Александра Роу. Расшитый тулуп, платье с рисунком, серебристые ботинки с разноцветными шнурками, черная бархатная треуголка, глаза подведены кислотного цвета карандашами, кончики светлых волос окрашены коралловым. На тулупе сверху вниз нашиты панды с бамбуком, жуки, какие-то морепродукты. "Я очень люблю принты, я очень люблю любую мелкую работу, поэтому всегда одеваюсь в разных цветах, сочетаю несочетаемые вроде бы вещи - это ключевой момент. На грани вкуса и безвкусия", - говорит Алиса. Она не скрывает, скорее, гордится тем, что русская, и главное ее вдохновение – русский фольклор. Одежда - это искусство плюс культура, плюс дизайн, ограничение только одно – тело, уверена она. Рузавиной попасть в Сент-Мартинс было немного проще – она из Москвы и несколько лет училась в англо-американской школе с детьми экспатов. Деньги за обучение обеих девушек платят родители. И хотя они и сами готовы работать, например, в кафе или магазине - времени нет совсем. "Я за этот год еще ни разу всю ночь не спала, стараюсь хотя бы часа полтора урвать перед критикой (это когда преподаватель разбирает твои ошибки) Тьфу-тьфу-тьфу – пока получается", - жалуется Катя. А Алиса благодарит своих друзей за то, что они все еще ее друзья – обучение в колледже занимает абсолютно все время, зато "ты из ничего создаешь что-то". Например – загружаешь в машинку пару катушек ниток и через несколько минут получаешь тончайшую ткань. Или – рисуешь, смешиваешь краски, переносишь на белую материю, и она перестает быть белой. Воображаемый мусор и шланги вместо юбки Сейчас девушки особенно заняты – кроме обычного (если вообще можно так сказать) учебного процесса они участвуют в модном показе – помогают выпускникам. Подготовка к шоу – квинтэссенция общего хаоса. Молодая японка утюгом приклеивает последние блестки. Визажисты мажут веки моделей синим и кислотно-оранжевым. Тела нескольких девушек (среди них и Катя) почти целиком обклеивают переводными татуировками – цветами и бабочками. В углу одной из девушек приклеивают босоножки к ногам прозрачным скотчем. Показ – отчетная работа факультета "вязки и принтов" – начинается с инсталляции на актуальную тему мигрантов. Подиум как будто готовят к шоу несколько молодых людей, целиком закутанных в вязаные вещи. Похоже, что их просто засунули внутрь огромных клубков ниток, а сверху еще и нашили воланы. Один гладит, второй изображает мусорное ведро, третий (к его свитеру пришит паспорт гражданина Филиппин размера А4) подбирает воображаемый мусор, четвертый моет пол длинным вязаными хвостом своей же одежды, а пятый просто ходит вокруг с разноцветной табличкой Labour mart (Рынок труда). После этого не удивляет уже ничего. Вот мелькнула Катя с почти голой грудью – она демонстрирует купальный костюм. Вот мужская мода: клетчатые пижамы, похожие на скатерти. Вот женская: блестки, многослойность, пластик, одна туфля на платформе, вторая – на каблуке. Еще модель – сверху кольчуга, вместо юбки – тонкие черные шланги, получился пышный вечерний наряд. Остаться легче, чем вернуться Катя и Алиса должны закончить обучение в 2018 году. Конкретного плана – что делать дальше – у обеих нет, но возвращение в Россию под вопросом. И дело не в политике, о которой они говорить отказываются обе и категорически. Дело в том, что для молодого дизайнера, утверждает Алиса, "в России нет платформы, и, если ты возвращаешься назад, все намного тяжелее". Есть и другие претензии к российскому рынку – пиар известными людьми брендов своих друзей. Кроме того, "у нас в России вообще не носят цвет". И хотя Кате, например, нравятся несколько российских брендов – таких как Walk of Shame или Ульяна Сергеенко, которая вывела национальный колорит стран бывшего СССР на парижские подиумы, тем не менее, "я могу представить себя в этих вещах, но это не то, что я бы сделала", говорит она. Для того, чтобы начать свой модный бизнес, открыть свою марку в России, нужны серьезные ресурсы. И дело даже в не финансовом кризисе - в России практически замерла текстильная промышленность, а закупка тканей за границей после падения рубля стала невыгодной. "Трудно найти людей, найти фабрики, которые захотят с тобой работать, - рассказывает Зеленцова. - Весь процесс продукции, создания коллекции – очень дорогостоящий". Вернуться Зеленцовой иногда очень хочется – в Волгограде семья, в Москве друзья. "Но мне очень сложно с работающей нынешней инфраструктурой представить там себя как развивающегося успешного дизайнера. Сложно иметь бизнес-план на несколько лет – никогда не знаешь, у тебя появятся деньги после следующей коллекции или тебе придется ходить по миру и искать спонсора", - поясняет Катя. Следующий год в чем-то определяющий - третьекурсники Сент-Мартинс проходят стажировку в известных домах моды. "Это тот самый шанс, когда ты можешь делать самое сумасшедшее, самое вольное, самое неконтролируемое", - говорит Алиса после рассказа о своей учебе. А Катя резюмирует и рассказывает о своих друзьях, которые изучают политологию или юриспруденцию: "Все, с чем ты остаешься в конце – это кусочек бумаги. Мы создаем реальные вещи, которые кто-то может носить". Хотя в том, что это можно носить, конечно, есть некоторые сомнения.