Дмитрий Самойлов: Опыт коммуникации с альтернативной действительностью
Оказывается, в детской литературе много проблем. Современная педагогика, например, считает, что даже книга «Цветик-семицветик» Катаева может быть вредной. Я же думаю, что с детской литературой проблема всего одна. Ходил на днях в благородное собрание. Расскажи, говорят, что-нибудь про детские книги. В Доме, как ни странно, книги на Небесном Арбате. Там, правда, кроме меня, были еще по-настоящему толковые люди. Издатели, главные редакторы и даже генеральные директора. Или как правильно писать-то? Все говорили по-умному и по делу. Я тут ни при чем, конечно. Оказывается, в детской литературе много проблем. Современная педагогика, например, считает, что книга «Цветик-семицветик» Катаева может быть вредной. И вот почему. Там девочка Женя роняет что-то на кухне, а мать на нее кричит из комнаты. Это может свидетельствовать о неверных воспитательных установках – мать, значит, не полностью доверяет своей дочери. Я вспомнил, как я разговариваю со своими детьми, особенно когда слышу звук упавшего предмета вне зоны видимости, и решил, что хорошо бы стать невидимым. Но тут мне передали микрофон. Я промычал чего-то про всякую попсу вроде «Петсона и Финдуса», и какая это хорошая книга об эмансипации и секулярном отречении от патриархальных устоев. А потом меня спросили, какие книги я сам читал в детстве. Потому что, может, я тут рассуждаю, а сам-то дальше колобка не укатился. И тут я вспомнил, что когда мне было 11 лет, мой старший товарищ, которому было 14 лет, дал мне почитать «Поваренную книгу анархиста», которая, как известно, только в 2014 году была навсегда запрещена везде. Эта книга была для меня важна как опыт коммуникации с альтернативной действительностью. Например, там была глава, посвященная изготовлению наркотика из бананов. Нужно было для начала взять килограммов 15 бананов и двое суток сушить их в духовке. Как только я понял, что наркотики не получится изготовить на коммунальной кухне, не привлекая к себе внимания, я потерял интерес к книге и отдал ее обратно товарищу. Как ни странно, все посчитали такой пример хорошим для иллюстрации тезиса о том, что вредных книг для детей не бывает, любая книга хороша. А тогда о чем и говорить, да? Проблема же с детской литературой, на мой взгляд, только одна. И живет она в доме напротив. В этом же доме живет друг моего сына Луки Степа – но Степа не проблема. У Степы был День рождения, и мы решили подарить ему книгу «Волшебник Изумрудного города». Так себе подарок, согласен. И все-таки. Дом напротив нашего – одноподъездная двенадцатиэтажная башня – населен антисоциальными людьми процентов на 75. Такая аномалия. Расселяли туда кого-то что ли? Или просто, когда места в следственном изоляторе закончились, решили использовать этот дом. Грязь, заблеванные пьяные тела, круглосуточная этаноловая вакханалия. И там же, по нелепой случайности, живет чудесная семья мальчика Степы. В День рождения Степы не было в Москве, поэтому мы завернули книгу в золотую бумагу, перевязали атласной лентой, написали «Дорогому Степе от Луки» и положили подарок в почтовый ящик. Когда Степа с родителями вернулись в Москву, книги в почтовом ящике не было. Я до сих пор не уверен, как интерпретировать эту проблему. На донышке моей тонкокрылой души из муранского стекла поблескивает надежда, что местные колдыри и оппои увидели книгу и отнесли ее своим детям. И вот дети алкоголиков прочтут книгу «Волшебник Изумрудного города» задумаются, посмотрят, прищурившись, в пустоту и только потом сопьются. Источник: Блог Дмитрия Самойлова
