Как я не встречался с девушкой

Я и все от Лондона до Москвы мужчины и женщины, которых я знаю, сталкивались с одной неприятной, как поход к зубному, ситуацией — когда девушка состоит в отношениях с мужчиной, а он, мужчина, в свою очередь, ничего про это не знает. Вы ведь прекрасно знаете о чем я, милые дамы, не правда ли? Мы познакомились с девочкой Ирой на одной из пыльных улиц Москвы. Вру. Так уже давно не бывает. Все случилось в лучших традициях города одиноких — в Pinch, куда меня позвали ужинать. Компания из семи незнакомцев плюс мой друг и бишон фризе Стрелец. Нас представили и посадили друг напротив друга. «Как можно быть такой красивой и без мужчины?» — подумал я, хотя мог ошибаться, возможно, он просто заболел и не пришел. Я заказал триста бурбона и начал идиотничать, как это обычно бывает, когда мне нечего терять. В общем, как всегда. На следующий же день, без каких-либо светских пауз, мы пошли с Ирой гулять. Я ей: «Пошли от Патриков до Кропоткинской гулять с утра пораньше?». Она: «Почему бы и нет». Ира-то думала, я такой весь рыцарь на белом «Ягуаре»: проснулся спозаранку, доехал до прудов и еще пару жертв сверху. Ну разве я виноват, что гулять по Патрикам до Кропоткинской приятнее всего? В 9:55 я вышел из дома — две минуты на лифт, три на ходьбу. Здравствуй, девочка Ира. Будь со мной. Целуй меня. Гляди, как я свеж. Синяки — это от водки и недосыпа, не обманывайся. Ира была красоткой, или я уже это говорил? Она знала три языка, два из которых — китайский и арабский, никаких английских. Она умела готовить мясо, как я люблю, и была профессиональной звездой телеэкранов. Короче, вы ее знаете, смотрите каждый день, а некоторые из мужчин фантазируют на нее рукой. Правда, я совсем не смотрю телек и узнал об этом только через месяц, когда мой знакомый попросил сделать с ней селфи и сказал: «Бро, это вышак!». «Ну вышак, так вышак» — подумал тогда я и заказал мартини с тоником. Ира мне нравилась. Мне так Киевский торт не нравился, как Ира. В сексе она раскрылась чуть позже, чем с эмоциями. На пятое свидание я разбил Ирой двухстекольное окно. Кончил в нее без презерватива и не передумал после. Мне нравилось в Ире все, и даже ее разбросанные по дому платья, но я не почувствовал главного. Не влюбился. Не полюбил. Ира была лучшей за последние полгода, просто не моя. Я практически сразу сказал ей, что мы можем быть только друзьями. Что я верю ей и не хочу терять. Что между нами не будет любви, никогда. И что если мы продолжим спать, это приведет к трагедии. Я был предельно честен перед ее родинками на спине. Ира выслушала, погрустнела, прослезилась и сказала: «Я готова на любые условия». Она стала моей любовницей. «У меня есть другие», — пригрозил ей я, и поделился еще сотней фактов о том, как жестоко устроен это мир. Ира ничего не боялась. В такие моменты мне кажется, что вера и вранье заодно, если вообще не синонимы. Мы встречались с Ирой раз в неделю, ходили в рестораны и кино. Она оставалась у меня на ночь, но никаких выходов в свет, никаких «дольше двух суток». Не рассказывала про нас друзьям. Короче, все, что полагается любовнице. Мы гуляли и перезванивались. Она советовалась со мной по любому вопросу, и я отвечал — дружба состоит из поступков. Видимо, как и любовь. Я успокаивал ее перед эфиром, перед покупкой ее первой машины и особенно перед сном. Она зацеловывала меня при встрече, мыла посуду по утрам и тихо уходила, чтобы я был счастлив. Я не знаю, изменился ли мир, но сейчас стоит мужчине быть мужчиной, и женщине кажется, что это любовь. Что нужно что-то переждать и — «Вот оно, мама. Все, как ты хотела и просила». Но правда в том, что со временем может прийти только уважение, но никак не любовь. Быть человеком и мужчиной — никак не относится к любви. Правильный папа и воспитание? — Да. Способность решать любые вопросы? — Конечно! Любой джентльмен знает, когда вовремя подать пальто, встать на колени и поцеловать холодные от осени руки. Вести слабого, смешить грустного и не сомневаться в мире сомнений. Закрыть грудью от пули и умереть, если надо, но причем тут любовь и отношения? При чем тут «встречаться»? Прошло полгода с нашей первой встречи. Ира переезжала в новый дом. Я помогал. У нее был куст алоэ, и она попросила: «Давай завернем его в кофр для костюмов и поставим в отдельный угол грузовика, я его люблю». Что не сделаешь ради Бога, который не дошел до вечеринки: «Не переживай, я буду предельно аккуратен с твоим мужчиной», — пошутил и пожалел о сказанном я. «Ты мой мужчина», — молчание повисло в комнате и еще на несколько улиц вокруг. Эта история закончилась болью с обеих сторон и обидой, ведь Ира была уверена, что мы вместе. Мог я настоять там, в начале, и запретить нам общение? — Но ведь мы уже не дети. Ей было 30, мне — 24, да и потом, она действительно мне нравилась. Проблема в другом: «Вот он меня узнает и полюбит. За отменную еду или гениальный минет. За то, какая я хозяйственная, порядочная, с отличной попой. За то, что накачаю губы, брошу универ и, если надо, перееду в его родной Сыктывкар», — в ваших головах крутятся разные вариации достоинств и жертв, порой доходя до абсурда. Но разве любят за что-то?