Русский инноватор с «мученической судьбой»
12 октября 1909 года в Москве был открыт памятник русскому первопечатнику Ивану Федорову скульптора Сергея Волнухина, который практически всю свою жизнь прожил в Москве. Памятник и сейчас стоит на том же месте, при въезде в Китай-город через Третьяковские ворота. А первопечатник все так же держит оттиск первой страницы первой русской печатной книги «Апостол». Примечательно, что памятник был сооружен на деньги, которые собирали весьма популярным у московской (впрочем, не только) методом – «по подписке». И основную часть весьма внушительной по тем временам суммы в 29 тыс. рублей дали простые типографские рабочие Москвы.Согласно легенде, уже на следующий день возле памятника некий шутник положили венок с надписью «Первому мученику русской печати». Времена были тогда относительно жесткие: первая русская революция была уже подавлена, но Дума все же была, а столичная публика позволяла себе всякие вольности, особенно интеллигенция. И все же – почему «мученику»? Наверное, потому что судьба книгопечатания была в России непростой, да и печатного слова – тоже.Как на самом деле выглядел Федоров, доподлинно неизвестно, никаких портретов не сохранилось. Хотя он долго жил в Европе, где портретная живопись уже в те времена была на довольно высоком уровне (в России еще монопольно в этом плане господствовала иконопись). Дата рождения его тоже неизвестна. Историки дают разброс в 20 лет – с 1510 по 1530 год, для столь известного человека случай практически уникальный. По-своему загадочен и сам приход книгопечатания на Русь. Идея эта пришла в голову молодому Ивану IV, когда он еще не был Грозным, а был настроен по тогдашним меркам либерально-реформаторски, окружив себя реформаторски же настроенными соратниками. Входил в тот кружок и митрополит Макарий, который, видимо, и предложил идею книги печатать, а не переписывать. Что было определенным вызовом «корпорации» монахов-переписчиков книг, которые ни о каком техническом прогрессе и слышать не хотели, ведь он оставил бы их без работы. Однако в целом книгопечатание как раз стало одним из проявлений укреплений позиций Русской православной церкви. Во-первых, переписчики просто перестали справляться с возрастающим спросом. Особенно резко вырос спрос на церковные книги после завоевания Иваном Казанского ханства в 1553 году. Для новых православных храмов, которые стали там строить в массовом порядке, просто стало не хватать рукописных церковных книг. Во-вторых, при ручной переписке в эти книги вкрадывались многочисленные ошибки, что, с точки зрения соблюдения канонов, считалось опасной вольностью. Был и еще один фактор, часто присутствующий при рождении русских инноваций. Называется - внешний вызов. В самом начале 50-х годов ХVI века датский король Христиан попытался «совратить» молодого прогрессивного русского царя-реформатора, предложив ему через своего посланника принять лютеранство. Ну а под новую конфессию обещал прислать специалистов напечатать Библию и пару протестантских книг в переводе на русский. Иван Грозный на «провокацию» не повелся. Видимо, сыграло тогда свою роль и «идейное наставничество» митрополита Макария. Русская православная церковь всегда крайне подозрительно и враждебно реагировала на всякие проявления прозелитизма – как со стороны католиков (более традиционных конкурентов), так и протестантов. Так что Иван предложение отклонил. Однако «западными технологиями» в патриотических целях воспользовался. Технология книгопечатания, изобретенная Иоганном Гутенбергом более чем за сто лет до того, уже была уже широко известна в Европе. Даже не самые передовые страны того времени (Польша, Чехия, Черногория, Сербия, даже Белоруссия) в то время печатали книги. Царство Ивана Грозного с Европой активно общалось. В каком-то смысле налаживать первую русскую типографию пришлось примерно так же, как налаживать в 70-е года ХХ века выпуск «Жигулей» в Тольятти: и там, и там это помогли сделать итальянцы. Итальянцев тогда в Москве проживало достаточно. Первые печатные книги, по имеющимся данным, появились еще в начале 50-х годов ХVI века, выйдя из стен специально построенного по указу царя Ивана от 1553 года типографского дома. Предполагают, что Иван Федров в той типографии также работал. Но эти первые экземпляры печатных книг были анонимными и без «выходных данных». Качество тоже было так себе. А вот первой печатной книгой, где имя Федорова уже было указано, стал как раз «Апостол» (помогал в работе Петр Мстиславец). Указано (в послесловии) и время работы над изданием: с 19 апреля 1563 по 1 марта 1564 года.Книга была толстая – аж 534 страницы, да и тираж немалый - 2 тыс. экземпляров. До наших дней дошло около 60. В книге есть опечатки и ошибки, например, в нумерации страниц. Явно технология была еще «сыровата». Однако для первого «блина» качество было приличным. Второй и последней изданной в Москве Федоровым и Мстиславцем книгой стал «Часовник». Все инвестиции в первую русскую типографию, как это часто бывало в русской истории со всякими инновациями, были государственными и щедрыми. Уж если есть политическая воля на то или иное начинание, то она обычно не скупится. Место для Печатного двора Ивана Федорова тоже было выделено «престижное». В самом центре города – на Никольской улице близ Заиконоспасского монастыря. А затем начинается история «мученичества». Как у нас часто водится, вокруг «инноваторов» пошли интриги. Завелись враги, которые стали писать на Федорова со товарищи доносы: мол, книгопечатание есть страшная крамола и подрыв «традиционных скреп». Да и у Ивана период реформаторства к тому времени сменился на мракобесие опричнины. Мракобесие трудно сочетать со столь прогрессивным начинанием, каким тогда являлось книгопечатание. В 1565 году Федоров и Мстиславец буквально бежали, спасаясь от репрессий и, возможно, даже убийства, из Москвы. Потом они довольно долго скитались по Европе. Работали в Белоруссии, в имении польского магната Ходкевича, сопротивлявшегося объединению Литвы и Белоруссии с Польшей (тогдашняя Литва была, по сути, русскоязычным славянским государством, своего рода «европейской альтернативой» Московской Руси). Однако Люблинская уния 1569 года, объединившая Литву и Польшу в католическую Речь Посполитую, погнала уже одного Ивана Федорова дальше. Сначала во Львов, тогда еще преимущественно православный, а затем в имение князя Острожского, тоже противника экспансии католичества. Именно там была напечатана первая полная восточнославянская Библия – Острожская - объемом 628 листов, один из величайших памятников славянской письменности. Она и стала последней книгой Федорова. Какое–то время он, пытаясь найти для себя адекватную самореализацию и будучи человеком разносторонне развитым, работал на польского короля Стефана Батория, заклятого врага России, изготовив для его армии небольшое артиллерийское орудие. Пытался предлагать свои услуги в создании другого орудия (складной многоствольной мортиры), императору Священной Римской империи Рудольфу II. Нанимался на службу к саксонскому курфюрсту Августу. Такие «зигзаги» тоже часто встречаются у многих отвергнутых в своем отечестве русских талантов. Умер Федоров, как это тоже часто случалось с русскими талантами, в нищете и долгах. Похоронен во Львове в обители преподобного Онуфрия Великого. В 1977 году там был сооружен памятник русскому первопечатнику, который немало сделал для православия на Украине. Однако в 1990-х он был уничтожен униатскими монахами в приступе национализма. Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы» ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ КОЛОНКУ АВТОРА Россия и Америка на пути к прямому столкновению? На фоне заметного ухудшения российско-американских отношений из-за Сирии риторика военных двух стран резко ужесточилась. Так обычно и бывает: когда дипломатам не удается договариваться, начинают говорить генералы. На днях на ежегодной армейской конференции в Вашингтоне представители генералитета армии США позволили себе довольно резкие высказывания в адрес России, а также Китая. Начальник штаба американских сухопутных сил генерал Марк Милли выразился так: «Я хочу быть предельно ясным для тех, кто хочет причинить нам вред... Несмотря на все наши проблемы, несмотря на всё, что мы делали, мы остановим вас, и мы побьём вас так, как вы не были биты никогда раньше». Притом что, по его словам, «Соединенным Штатам и их союзникам бросают вызов и испытывают на прочность таким средствами, каких мы не наблюдали в течение многих десятилетий».(далее..)
