Во тьме, стирающей различья, так просто обрести родство...
Лауреат премии «Поэт» и Патриаршей литературной премии Олеся Николаева разрешила «Вечерней Москве» первой опубликовать свои новые стихи.— Не уверена, правда, что они подойдут для газетного формата. Но если что-то понравится, буду очень рада, — предупредила нас Николаева. Но, кажется, просто скромничала, потому что все присланные ею стихотворения оказались просто замечательными. К сожалению, опубликовать их все не позволяет газетная площадь. Однако сегодня мы хотим напечатать одно из них... Антонов Мне жаль Антонова! Нет-нет,он жив, а что пропал — едва ли:его на станции «Рассвет»и в Толстопальцево видали.А что изганник — да! На дверьему указано: на днище,ведь и казенное теперьего отобрано жилище. За что? На то был свойрезон:он — пил! Представьтеохламона,когда он рухнул на газони ловит кайф, как покемона…Какие лекции? При чемжеланье, чтобы без огласок,когда сам лектор вовлеченв ристалища теней и масок?В гуденье рифм, в борьбу идей…Он видит в родине чужбину:там хам грядет, а там халдейзатаптывает жемчуг в глину. …А я ведь помню век такой,когда меж снобов и долдоновизящный, с легкою рукой,по институту шел Антонов.И ворот свежий, и лицапростая лепка так опрятна,и вкрапленная хрипотцав негромкий голос — дели катна.Стихи писал. Молва плела:«мертворожденные», что кокон.Литературные делавсе побоку, все мимо окон.Сколь многие поймут его!Во тьме, стирающей различья,так просто обрести родство:что птичья кость, что жилабычья!Идти туда, где гуще мгла,где все свои за плотной тенью,ждать отзвука, искать тепла,признанья и самозабвенья! Так где искать его? А у ворон неспросишь: «Где Антонов?»Иди кричи свои «ау»среди бомжатников и схронов.Выходит, муравей в овсезаметней человека в силе? Притом — его любили все!Мы все Антонова любили!
