Бабушки-тимуровцы из Воронежа: пенсионеры помогают себе сами
Воронежские пенсионеры на добровольных началах помогают таким же, как они сами, – пожилым. Репортаж Sobesednik.ru. Жила одна баба Софье Силецкой 77 лет. Когда-то она работала медсестрой, потом вышла на пенсию, похоронила мужа и осталась одна – детей у Софьи Алексеевны нет. Но есть соседка Алла Еремина, которая старше на 5 лет. Каждый день пенсионерка ходит ее проведать. – Она откроет обязательно, просто ей нужно время до двери дойти, – говорит Софья Алексеевна, когда после звонка в дверь повисает долгая пауза. Через 5 минут дверь открывается. Старушка, стоящая в квартире, смеется: – Калека чертова! Алла Александровна Еремина – инвалид первой группы, из дома почти не выходит. У нее есть родственники – дети, внуки, сноха, которые готовы и продукты купить, и к врачу записать, и «коммуналку» оплатить, и всегда на связи. Но без своей Сони Алла Александровна все равно как без рук. – Соня у нас умничка, – говорит она. – Все знает, все расскажет. Мы с ней новости обсуждаем. Вот капитальный ремонт. Объясните: мне уже столько лет – почему я должна за него платить? Софья Алексеевна помогает соседке не только с новостями, но и с самыми разными вещами – вплоть до уколов и капельниц. И не только Алле Ереминой, но и старикам в других квартирах – по всему дому. Таких, как Силецкая – пенсионеров, помогающих сверстникам, – в Воронеже 13 человек. Это «бригада» добровольцев, которая была организована в 2013 году при отделе социальной защиты Советского района Воронежа. – Если в селе одинокой бабе Нюре еще помогут – одна соседка каши принесет, другая борща сварит, третий сосед дров наколет, – то в городах этого давно нет. Баба Нюра может жить в доме много лет, но соседи могут ее не знать, – объясняет идею Любовь Шабанова, начальник районного отдела соцзащиты. Есть, конечно, социальные работники. Но тут другая история: Софья Силецкая для соседки не просто помощник, но и друг, близкий по возрасту, опыту, да и чисто физически. Ее Соня всегда рядом. Самой молодой – 63 Помощь пожилых пожилым называется суховатым словом «геронтоволонтерство», а сами помощники – геронтоволонтерами. Воронежские пенсионерки пожимают плечами: «Мы и раньше помогали, просто слова такого не знали». Самой молодой участнице команды – Тамаре Шевцовой – 63 года. Ее родственники – сестра и племянники – живут в Ростове и раньше переживали, что Тамара Анатольевна в Воронеже одна. Теперь знают: она не одинока, у нее есть подопечные – восемь человек. Тех, кому пенсионерки помогают, называют благополучателями, но воронежские помощницы терминологии не придерживаются, между собой зовут их по именам или просто «моя» или «мой». – Есть у меня Валентина Петровна, – рассказывает Шевцова. – У нее есть сын, но у него семья и работа, он занят. Когда мы с Валентиной Петровной встречаемся, обнимемся и не можем наговориться. Она мне роднее всех родных. У 80-летней Нины Гришечкиной – похожий случай. Она присматривает за супругами-инвалидами, которые чуть старше ее. Пара живет вместе с дочерью, которая заботится о родителях, да только дело, видимо, не только в тарелке супа. – Прибежит с работы и уткнется в компьютер, – говорит Нина Алексеевна. – Дед сериалы криминальные по которому разу смотрит, бабка в кресле дремлет – она почти слепая. Я у них, бывает, неделями живу, и дочка мне за это очень благодарна. Часто бывает так, что старик сыт, обут, одет, живет в тепле и даже вместе с родственниками, но все равно одинок. Эту потребность – общения и понимания – восполняет другой пожилой человек. Волонтер Анна Ахматова Но бывает хуже: у старика нет никого или есть, но нет общего языка из-за давних обид. 70-летняя Валентина Козлова присматривает за 90-летней соседкой. – Она живет в квартире с дочерью, той 55 лет, – рассказывает Валентина Ильинична. – Они много лет не общаются. Видно, что отношения с дочерью ее тяготят, она часами может об этом говорить. Я сижу и терпеливо слушаю. Она может меня другим именем назвать, но это ничего – возраст. Воронеж – большой город. Если «своя» бабушка живет в другом районе, каждый день к ней не наездишься. Тогда добровольцы звонят. 78-летняя Валерия Хатынчан минимум раз в день набирает номер знакомой – 83-летней Анны Ахматовой. Обе они учительницы, есть о чем поговорить. Хотя первая тема для разговоров – здоровье Анны Марковны. Год назад она сломала шейку бедра и только начала ходить на костылях. – Я всем нашим благодарна! – говорит она. – Это очень важно. Один телефонный звонок приносит столько счастья! Анна Ахматова – сама из числа воронежских волонтеров, до перелома каждый день обзванивала учителей-ветеранов своего района: спрашивала о здоровье, организовывала подарки, хлопотала об инвалидных колясках. Сейчас ждет, когда сможет вернуться к «работе»: – Как поправлюсь, сразу к своим! Не все понимают Может показаться, что все эти истории сложились сами собой, но это не так. Некоторые старики первое время не доверяли волонтерам. Нине Гришечкиной в лицо говорили, что ее интересуют деньги, хотя ни она, ни другие пожилые добровольцы ничего не получают ни от самих пенсионеров, ни от соцзащиты. Валентине Козловой приходилось по несколько раз пересчитывать со своей подопечной потраченные на продукты деньги. Не спасали даже удостоверения волонтеров. Из-за этого с кем-то из нуждающихся в помощи отношения не сложились. Другие истории переросли в нечто большее. Тамара Шевцова как-то пригласила к себе пожить бабушку, которой в Воронеже нужно было сделать операцию на глазах. – Она стала видеть, – вспоминает Тамара Анатольевна. – Ее потом дочка вывозила на море. Но несколько лет назад ее не стало. Дочь до сих пор мне звонит и говорит спасибо. 78-летняя Мария Артемова начала присматривать за соседом по даче – теперь он живет в ее хрущевской однушке. – Юрия Николаевича дочь из квартиры выгнала, – рассказывает она. – Он на даче жил, а потом случился инсульт. Ему нужна помощь – еду принести, лекарства. Когда Юрия Николаевича выписали домой, жить на даче он уже не мог, дочери пришлось забрать его к себе. Старик похудел на 30 кг, его привязывали к кровати, пытались сдать в психиатрическую больницу. Артемова обращалась и в полицию, и в мировой суд, но потом решила просто забрать соседа к себе. Юрий Николаевич, слушая, плачет: – Спасибо ей. «Коллеги» над Марией Владимировной по-доброму подшучивают, и не все из них понимают, как можно просто взять чужого человека домой. – Ну живой же человек! – разводит она руками. – Уперся, не хочет в дом инвалидов. Я его понимаю: у меня муж, который в молодости от меня ушел, жил в интернате. Это ужас! Мужа пенсионерка простить и принять не смогла, а на Юрия Николаевича у нее нет зла, хотя он, говорит, не подарок: нервничает, капризничает, может рассердиться. В такие моменты она идет на свою крошечную кухню и садится за швейную машинку. Кто кому нужен больше – она Юрию Николаевичу или он ей, – сказать сложно. Два немолодых человека протягивают друг другу руку: один получает внимание и заботу, другой в ответ – любовь и благодарность. Оба прожили жизнь и понимают друг друга с полуслова. Если взрослые дети нечасто звонят своим родителям, хорошо, что это делает пожилой друг.
