Зачем идти на книжную ярмарку non/fictio№18
В этом году 18-я Международная ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction пройдет в Центральном доме художника с 30 ноября по 4 декабря. Ее программа грандиозна - насыщена и интересна настолько, что планы на посещение этого книжного праздника необходимо строить уже сейчас.
Почетным гостем впервые за все время существования форума стала Великобритания. Главная английская звезда - Джулиан Барнс, автор недавно вышедшего и в России романа "Шум времени", посвященного Дмитрию Шостаковичу. На ярмарку обязательно заглянут и российские писатели - Юрий Буйда, Евгений Водолазкин, Алексей Иванов, Юрий Рост, Ольга Седакова, Людмила Улицкая и другие.
Но главные герои здесь книги. Вот лишь некоторые новинки, за которыми непременно стоит заглянуть на non/fictio№18.
"Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь". Йенс Андерсен. - М.: Колибри
Это первая за 40 лет биография великой сказочницы. Очень правильная биография - без эмоций, немного "суховатая", без восхищений автора героем. Книга основана на огромном количестве редких материалов и документов. Прочитав ее, можно понять, почему герои Линдгрен - Пеппи Длинныйчулок, Эмиль из Леннеберги, Карлсон и др. - именно такие, какие они есть. "В литературном мире Линдгрен большинству людей удается найти друг друга - в фантазиях или в действительности. Возможно, они даже находят себя, потому что Астрид Линдгрен верит, что человек по природе своей существо одинокое и силу нужно черпать в признании своего одиночества. В детстве, юности и старости нам всем надо учиться быть одним", - пишет Йенс Андерсен.
Астрид в молодости - бунтарка в брюках и мужском пиджаке, первая остригшая длинные волосы в родном городке. Позже - мать-одиночка в пуританской Швеции. Следом - жена, которая не всегда счастлива, но очень хочет сохранить семью. Позже - "мудрая старица" - духовная наставница всей Скандинавии, которой до последних дней приходили ворохи писем, и на многие она отвечала, давала советы.
"Рождество 1944: "Странно, но это, должно быть, самые счастливые годы в моей жизни; никому, наверное, не позволено быть счастливым так долго. Полагаю, что грядут испытания". Вот что я написала на прошлое Рождество. Не подозревая, насколько права. Испытания пришли, но не скажу, что я несчастна. Полгода ужасных мучений выпали на мою долю во второй половине 1944 года, потрясены самые основы моего существования. Я в отчаянии, подавлена, разочарована, часто грущу - но не скажу, что несчастна. Моя жизнь наполнена, несмотря ни на что. А ведь это Рождество должно было стать кошмаром - 23 декабря я и правда, пока резала, роняла соленые слезы в салат с сельдью, но тогда я ужасно устала, так что это не считается. Кстати, если "счастлива" означает "у меня все нормально", то, наверное, я по-прежнему "счастлива". Но счастье к этому не сводится. Одно я, во всяком случае, усвоила: приходит счастье изнутри, а не от других".
"Ослиная порода". Полина Жеребцова. - М.: Время
Несколько лет назад Полина Жеребцова поразила читателей своей документальной книгой "Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994-2004 гг.", следом был один из лучших сборников рассказов за последнее время - "Тонкая серебристая нить". В этих двух книгах сплошь и рядом гремела война. "Ослиная порода" - тоже документальная проза, но о мирных днях в жизни Полины. Здесь сто одна история о ее детстве.
Полина Жеребцова словно вновь становится ребенком и говорит с нами легко и непринужденно, как умеют только дети: простодушно, даже наивно и иронично рассказывает о том, в каких ежовых рукавицах держала ее мама, воспитывая. Но на Кавказе это норма. Детей ее мама делила на три "породы": ангельская, "от чертей остатки" и ослиная. Ослиная - значит упрямая. Полина была такой - с характером. Всегда умела себя проявить, не давала маме расслабляться: то ковер подстрижет, то содержимое детского горшка разметает по всей комнате… А на завтра началась война. Детство кончилось.
Откровенный сборник получился. И симпатичный.
"А моей маме хотелось для всех детей во дворе хоть раз в неделю устроить настоящий праздник. Чтобы все дети почувствовали себя сытыми и окруженными заботой. Так появился "Веселый день". В этот день, который выпадал на субботу или воскресенье, моя мама пекла огромное количество разнообразных пирогов, пирожков и булок и раздавала ребятишкам. Запивали компотом, разлитым в бумажные стаканчики. Когда все наедались, шли в парк кататься на каруселях - моя мама платила мелкую денежку, чтобы каждый ребенок мог разок прокатиться. Потом она покупала нам леденцы и мороженое. - Вот это да! - шептались соседи. - Надо же, как чудит! Зачем она заботится о чужих детях?! А дворовые малыши бежали к моей маме, обнимали ее, называли "наша любимая тетя Лена". И я, признаться, сильно ревновала, отпихивала их руками и ногами, повизгивала: - Это моя мама! Не трогайте! - за что нередко получала подзатыльники. - Не ревнуй! Ибо ревность и зависть есть страшные грехи человеческие! - учила меня мама. Она строила всех детей парами, и мы, держась за руки, шли по улице. Прохожие думали, что идет группа из детского сада. Соседки, видя, что раз в неделю можно на целый день избавиться от своего ребенка, души в маме не чаяли и слово "спасибо" кричали из окон на разных языках".
"Тобол". Алексей Иванов. - М.: АСТ, "Редакция Елены Шубиной"
Алексей Иванов решил написать роман нового типа. И этот роман - об истории Сибири в Петровскую эпоху - он выпускает в двух томах. "Тобол. Много званых" - первая книга, ее вы сможете приобрести на ярмарке. Вторая - "Тобол. Мало избранных" ожидается к лету следующего года. Трепещите поклонники "Игры престолов"! В недавнем интервью "РГ" Иванов сравнивал свою новую работу именно с этим сериалом.
"Во времена Петра Сибирской губернией руководил князь Гагарин, он занимался контрабандой в китайских караванах, устроил войну с джунгарами и закончил свои дни на виселице. Это отличный материал для политического детектива в реалиях XVIII века, - рассказывал Иванов. - В те же времена митрополит Филофей Лещинский с экспедициями плавал по Иртышу и Оби и крестил остяков - сжигал идолов, отбивался от мороков и проклятий. Это отличный материал для фэнтези. И тогда же строил Тобольский кремль зодчий, картограф и летописец Семен Ремезов - а это историческая основа, которую я и разукрашиваю детективом и фэнтези. Вот так из трех жанров и синтезируется роман нового типа".
"С верфи Пётр отправился в Коммерц-коллегию, где его ждал граф Апраксин. По Неве государя везла сорокавёсельная шхерная галера. С её косых латинских парусов стекала вода. На открытой корме был установлен балдахин, и Сашка Меншиков угощал Петра обедом с мальвазией и музыкой. Холодный осенний ветер гнал по реке тугую волну, балдахин хлопал и махал кистями, задранную корму галеры обдавало порывами водяной пыли. Несчастных шведов-музыкантов мутило от качки, усатый скрипач порой проскальзывал смычком по струнам, и скрипка взвизгивала. Пётр пил из кубка и смотрел на просторную мрачную Неву: галеры, шлюпки, карбасы, плашкоуты с грудами мешков, вельботы, караваны барок, идущие с Ладоги, голландские шнявы, два новых фрегата с вьющимися на ветру флагами, длинные вереницы плотов с домиками плотогонов… С грузного прама, пришвартованного у Петропавловской крепости, бабахнули три пушки: может, учения, а может, увидели на галере брейдвымпел императора".
"Краденый город". Юлия Яковлева. - М.: Самокат
Война. Тане, Шурке и Бобке еще непонятно, почему ни в одной булочной нет хлеба, за черствыми пряниками люди готовы бежать со всех ног, а столярный клей, сваренный из костей, может быть вкусным… "И почему немцы такие злые", - вечно вопрошает маленький Бобка. Дом, где их приютила тетя Вера, которая теперь кажется чересчур строгой и хранящей какую-то тайну, разрушен.
Это вторая книга из цикла Юлии Яковлевой "Ленинградские сказки", посвященного судьбам детей и взрослых в 1930-1940-е. Первая называлась "Дети Ворона". "Краденый город" - история блокады Ленинграда глазами детей. Маскируя те дни под сказочную историю, автор ловко превращает страшное в игру и магию. Но, несмотря на это и пометку 12+, это история все же для чтения с родителями, уж слишком она взрослая по теме и смыслу. И страшная, пусть и сказочная.
"Очевидно, ей требовалось время, чтобы понять: следующие две недели хлеба у них не будет. Точнее, пятнадцать дней. Таня пожала плечами: - Совершенно незнакомый. Подбежал и вырвал. И хлеб, и кошелек. Шурка напрасно пытался поймать ее взгляд. Таня его не выдала. Но и мириться раздумала. - Ну вы ротозеи, - выдохнула тетя Вера и уставилась на собственные руки. Яркие шелковые цветы глядели на нее со скатерти во все глаза. Шурка и Таня видели, что она расстроена. Но тетя Вера думала вовсе не о хлебе и карточках. Она думала о том, что учила детей быть вежливыми, не драться, а договариваться, не нападать первыми, не брать чужое, делиться. Но вся ее наука, оказывается, теперь им мешала. Она годилась для мирных времен. А времена, которые наползали на город, были похожи на черный ледник. И как с этим быть - непонятно. Вернее, понятно. И это было хуже всего. - Ладно, - сказала тетя Вера. - Что-нибудь придумаем. Она встала. И вдруг стала снимать со стола скатерть - уголок к уголку. Хлестнули шелковые кисти. Тетя Вера убрала свернутую скатерть за пазуху, молча надела пальто, сапожки. Бублик вяло помахал хвостом: гулять? Но не удостоился и взгляда. Тетя Вера вышла. Просто ушла".
"Письма на заметку: коллекция писем легендарных людей". Шон Ашер. - М.: Livebook
В этом сборнике - множество интересных и неожиданных писем, записок и телеграмм легендарных людей. Например, королева Елизавета II прислала президенту Соединенных Штатов записку с личным рецептом шотландских оладий, а поклонницы Элвиса Пресли отправили письмо президенту США Дуайту Д. Эйзенхауэру с мольбой не сбривать баки Элвису во время службы в армии. Известный сказочник Роальд Даль поблагодарил в письме свою читательницу за рассказ о ее прекрасном сне, пообещав передать его другому ребенку в окно. А Эрнест Хемингуэй журит своего коллегу - писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда - за то, что тот плюет на свой талант. Здесь же душераздирающее письмо Кэтрин Хепберн, адресованное Спенсеру Трейси, написанное ею через восемнадцать лет после его смерти, не менее трогательное послание физика Ричарда Фейнмана своей ушедшей от туберкулеза жене… Всего - 125 писем. Ко многим в качестве иллюстрации есть и факсимиле. Разбирать почерк знаменитостей - весьма увлекательное занятие.
Отрывок из письма Ника Кейва сотрудникам MTV, где он отказывался от награды "Лучший исполнитель", на которую его выдвинули за альбом "Murder Ballads":
"Мои отношения с музой в лучшем случае крайне деликатные, и я считаю своей обязанностью защищать ее от всего, что может задеть ее хрупкую натуру. Она является ко мне и дарит песню, а я в ответ обращаюсь с ней с тем уважением, которого она заслуживает - в данном случае это значит, что я не подвергаю ее унижению оценивания и конкуренции. Моя муза не лошадь и я не на скачках, а если бы она и вправду была таковой, я бы все равно не стал впрягать ее в эту телегу - эту проклятую телегу отрубленных голов и сверкающих призов. Моя муза может испугаться! Может удрать! Может окончательно меня покинуть! Поэтому, еще раз, всем людям с mtv: я ценю рвение и энергию, которые вложены в мой последний альбом, я по-настоящему ценю все это и говорю вам "спасибо" снова и снова, но нет..."
"Виденное наяву". Семен Лунгин. - М.: АСТ, "Редакция Елены Шубиной"
Это, как говорит режиссер Павел Лунгин, "плод жизни неординарного и очень поэтичного человека" - единственные мемуары известного драматурга и сценариста Семена Лунгина. Он написал сценарии ко многим по-настоящему народным фильмам, которые не устаревают, сколько бы времени ни прошло - "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен", "Жил певчий дрозд", "Трое в лодке, не считая собаки", "Агония".
В этой книге передан опыт сценариста и драматурга, рассказано множество историй о людях и времени, в котором жил и творил Лунгин. Семен Львович умел дружить: здесь читатель встретится с Ильей Нусиновым, Виктором Некрасовым, Давидом Самойловым и многими другими. Венчают книгу стихи Лунгина разных лет. "Виденное наяву" - очень душевная книга. Общение с автором совсем не хочется завершать, но оно конечно - 399 страниц и если только все сначала.
"Кино не требует ни особых торжественных одежд, ни, как правило, предварительной психологической подготовки. Театр посещают, в кино идут. Идут по охоте, по любви, по совету друзей или сослуживцев, а то и просто так, мимоходом, когда случились полтора свободных часа или привлекла внимание афиша. Или от тоски… Кино - лотерея. Покупаешь билет, а там уж повезет или не повезет. Кинозалы - это места публичного одиночества или, наоборот, свиданий. Причем свиданий особой близости, когда и разговаривать-то не надо, а уж глядеть друг на друга и подавно. Когда чужие судьбы перед глазами да рука в руке - вот вам и прочнейшие связи и с объективным миром, и друг с другом. Кинозал - тайное место, где можно скрыться от ненужных глаз, передохнуть между делами, где можно отдышаться от суматошного бега, где можно, не показывая себя, поглядеть на жизнь других людей. Послушать: о чем они говорят, как? Сличить свои заботы с их заботами, проверить справедливость их поступков своим жизненным опытом, сравнить свои беды-радости с их, кое-чему поучиться, кое с чем не согласиться, внимательно проследить, как они решают свои проблемы и с какими перегрузками и деформацией личности выходят из различных житейских передряг. А то и просто похохотать или приятно провести время в обществе таких милых, смелых и привлекательных людей, фотографии которых ты давно уже любовно прикнопливаешь к стенке. Короче говоря, в кинозале можно и "хорошо отдохнуть”, как теперь часто определяют эстетические впечатления от всевозможных зрелищ, и от кино в том числе".
Кстати
В этом году по многочисленным просьбам посетителей продлены часы работы ярмарки. 30 ноября она будет работать с 14:00 до 20:00, 1 декабря с 11:00 до 20:00, 2 и 3 декабря с 11:00 до 21:00 и 4 декабря с 11:00 до 20:00.
Дорогие книголюбы, не стойте в очереди, приобретайте билеты заранее на сайте форума.
