На ярмарке non/fiction презентовали каталог книжных редкостей Сеславинского
Известный библиофил, глава Роспечати Михаил Сеславинский предпринял очень непростую попытку составления каталога «Русские книжные редкости XX века: 333 избранные книги», опираясь на опыт библиографа и букиниста Николая Березина (1866—1938). Собственно, оба каталога, вышедшие с разницей в век, даже одинаково оформлены — Березин когда-то подписывался как Н.Б. на титульном листе, так и Сеславинский оставил лишь свои инициалы М.С., — его труд был презентован на днях на ярмарке интеллектуальной литературы non/fiction. Собиратели редких книг знают, сколь непросто бывает правильно систематизировать раритеты, грамотно расставить акценты важности той или иной книги, брошюры, группы книг; диссертации ведь тоже издаются ограниченным тиражом, но это не значит, что букинисты всегда мечтают иметь их в своей коллекции. Поэтому Сеславинский — по примеру Березина — после дискуссии в научной среде сформулировал главные смысловые сегменты по XX веку, как то: а). первые книги известных поэтов, изданных тиражами 200-500 экземпляров (тут речь может идти об Ахматовой, Мандельштаме, Гумилеве etc.); б). редкие книги русского авангарда, включая экземпляры с авторской раскраской; в). малотиражные библиофильские издания; г). наиболее значительные и редкие детские книги, в том числе с произведениями Пастернака, Хармса etc.; д). запрещенные и уничтоженные по идеологическим причинам книги, имеющие важное культурное значение (скажем, оформленный Анненковым «Приказ Р.В.С. Республики за номером 279»); е). редкие интересные издания эпохи Гражданской войны, ГУЛАГа; ж). исчезнувшие «в читательских объятиях» издания ряда произведений советских авторов, знатоком которых был известный библиофил Охлопков; з). ряд конструктивистских изданий 1920—1930 гг. «Понятно, что перечень из 333 избранных книг ни в коей мере не является исчерпывающим каталогом, — говорит Михаил Сеславинский, — но в целом демонстрирует обширную панораму книжных редкостей XX века». Любая научная классификация требует своих ограничений, поэтому в каталог были включены только книги, изданные на территории СССР (России), — в этой связи весь необыкновенный, с точки зрения букиниста, мир Тамиздата в каталог не попал, поскольку требует собственного самостоятельного справочника. То же касается и жанра миниатюрной книги, издаваемой достаточно часто волею моды, хотя и малым тиражом. Да и феномен рукописной книги остался за рамками каталога, в силу своей самодостаточности. Кому-то может показаться, что книга Сеславинского предназначена только для специалистов, — но стоит взять ее в руки, и книжная история (разумеется, каталог богато иллюстрирован) легко превращается на глазах в подробную историю человеческую, от которой не оторваться. Вот, например, две книги Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции» и «Нечистая сила», изданные в Крыму перед эвакуацией белой армии, а потому не попавшие ни во многие библиотеки, ни в столичную продажу (позже так и вообще изымались немногие сохранившиеся экземпляры). Тут же можно упомянуть «Четки» Анны Ахматовой (Одесса, 1919), — по сути, контрафактное издание, напечатанное в период присутствия в городе белой армии. Или уникальная книга артели художников «Сегодня» с типографской строкой на второй странице «Раскрашено от руки 125 экземпляров» и отсутствием на задней обложке указания цены в 40 копеек. Детские книги Мандельштама представляют чрезвычайную редкость, в частности, представленное в каталоге издание 1925 года «2 трамвая»; по мнению специалистов, «сочетание имени поэта и иллюстраций лучших художников позволяет внести эти книги в золотой фонд мирового книгоиздания». Или одна из самых редких детских книг XX века, не встречающаяся на антикварно-букинистическом рынке — «Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твердом слове» Гайдара, изданная в Ленинграде в 1933 году. Много книг и вовсе было пущено под нож, как, например, роман Бориса Житкова «Виктор Вавич» («Советский писатель», 1941), уничтоженный сразу после печати; спасли всего несколько экземпляров... Так что каталог Сеславинского — это своеобразный сборник исторических потрясений, курьезов, традиций, взаимопроникновение многих жанров искусства, что только доказывает, как книга в XX веке концентрировала в себе весь мир.
