Экстремизм был заперт в шкафу
Директор Библиотеки украинской литературы получила поддержку свидетелей обвинения Свидетели по делу директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, дело которой слушается в Мещанском суде Москвы, выступили в ее защиту. Они пояснили, что библиотека не могла держать в открытом доступе экстремистскую литературу, в чем обвиняют госпожу Шарину. Обвинения в растрате денег ее коллеги тоже опровергли. В пятницу состоялось очередное заседание по делу Натальи Шариной, директора Библиотеки украинской литературы, обвиняемой в разжигании национальной ненависти и растрате. «Сегодня главным было выступление директора библиотеки-читальни им. Тургенева Ромуальда Крылова-Иодко, который ранее был начальником управления культуры ЦАО Москвы. Он разбил обвинения в растрате, подтвердив, что траты на юристов шли под его контролем,— пояснил “Ъ” адвокат госпожи Шариной Иван Павлов.— Свидетели, которые были приглашены обвинением, заявили, что в действиях Шариной не было экстремизма». 28 октября 2015 года в Библиотеке украинской литературы в Москве прошли обыски, ее директор Наталья Шарина была задержана и помещена под домашний арест. Ее обвинили по ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды). Поводом стали книги украинского автора Дмитрия Корчинского, в частности, издание от 1999 года, попавшее в список экстремистской литературы в марте 2013 года. 5 апреля 2016 года Наталье Шариной было предъявлено еще одно обвинение — в растрате (ч. 4 ст. 160 УК РФ). По версии следователей, в 2011–2013 годах, когда госпоже Шариной впервые было предъявлено обвинение в экстремизме (позже дело было закрыто), она потратила на свою защиту средства библиотеки, а также фиктивно устроила на работу в библиотеку знакомых ее юриста, нанеся ущерб в 2,2 млн руб. Ромуальд Крылов-Иодко сообщил, что проблемы у библиотеки начались в 2010 году, тогда в ходе двух обысков в ней были найдены книги с цитатами экстремистского характера, однако не внесенные в запрещенный список Минюста. «Я звонил в департамент культуры Москвы, мы решили, что нужен адвокат — и библиотеке, и директору,— рассказал господин Крылов-Иодко.— Заммэра Людмила Швецова просила дать максимальную защиту библиотеке». Он видел договор между библиотекой и адвокатом и ставил свое согласие на счетах оплаты. Кроме того, бывший чиновник лично обсуждал ставку юриста в штате библиотеки, на которую госпожа Шарина затем взяла двух человек. Господин Крылов-Иодко отметил, что «библиотеку используют в политических играх». В частности, он рассказал, что «представители ФСБ просили оставить в штате библиотеки сотрудника Беспалько», который впоследствии «причинил много проблем». Евгения Егорова, работавшая с 2004 по 2013 год в управлении культуры ЦАО, отметила, что в приказе Минкульта о списании книг нет основания «экстремистская литература». «Попавшие в список Минюста книги списываются как непрофильные или ветхие. Но они не уничтожаются сразу. Этот процесс может затянуться на год»,— пояснила госпожа Егорова. Как отметила бывший замдиректора библиотеки украинской литературы Елена Ковалева, подобные книги помещались в спецхран: шкаф, к которому у читателей нет доступа. Она присутствовала при обыске 28 октября 2015 года. «В открытой для читателей части библиотеки следователи изъяли журнал и около пяти книг. А большую часть книг они нашли в спецхране и в отделе комплектования, куда привозят поступившую литературу, но не обработанную»,— пояснила Елена Ковалева. Все свидетели подчеркнули, что никогда не слышали от Натальи Шариной каких-либо антироссийских или антирусских высказываний. Следующее заседание назначено на 22 декабря. Анастасия Курилова
