Канта Ибрагимов: мы не просим помощи, национальная литература развивается сама по себе

На днях в Доме Пашкова в Москве произошло вручение ежегодной литературной премии "Большая книга". В этом году ее лауреатом стал с романом "Зимняя дорога".

Канта Ибрагимов: мы не просим помощи, национальная литература развивается сама по себе
© ТАСС

При этом по сей день очевидным является факт, что страна мало знает современных писателей, живущих в провинции, еще менее известной для широкого круга читателей является национальная литература.

Видео дня

О том, каково это, быть писателем в современной России, какие шаги необходимо предпринять для помощи национальным авторам, как влияет отсутствие национальной литературы на знание родного языка, в том числе в кавказских республиках, в интервью рассказал председатель Союза писателей Чеченской Республики, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, автор таких известных романов, как "Прошедшие войны", "Седой Кавказ", "Учитель истории" и "Детский мир", Канта Ибрагимов.

— Канта Хамзатович, в каждом регионе существуют союзы писателей, есть и общероссийский. Какую роль они играют в решении писательских проблем и в развитии литературных процессов?

— В тех регионах, где местное руководство помогает, там союзы существуют, развиваются. Региональные союзы писателей — по уставу общественные некоммерческие организации, которые должны существовать за счет взносов, гонораров или поддержки общества, может, и в лице государства. В этом отношении нам повезло.

Потому что глава нашего региона оказывает огромное внимание писателям. Каждый год мы издаем по 30–40 книг. Ни в одном другом регионе такого нет. У нас есть — за счет поддержки руководства. Если говорить о Союзе писателей России, то сегодня он практически никакую роль играть не может, так как находится в незавидном положении, практически без поддержки со стороны государства. А литература, можно сказать, — это дама, которую каждый день надо холить, лелеять, ухаживать за ней, иначе она зачахнет.

— Сейчас на книжных рынках России достаточно как интересных изданий, так и низкопробной литературы. Нужно ли возрождать цензуру в стране?

— Как и все нормальные люди, я обожаю свободу. Как писатель — я категорически против цензуры, против всяких границ, заборов. Например, при цензуре, которая была при СССР, я бы, скорее всего, свои романы никогда не издал, но надо отдать должное: в тот период были выпущены прекрасные фильмы, произведения, широко представлены авторы из разных регионов страны.

А сегодня цензуры нет, пиши что хочешь, однако, посетив магазины, понимаешь, что читать нечего, фильмов стоящих нет. Почему? Потому что во времена Советского Союза государство помогало писателям в развитии их творчества. А сегодня все пущено на самотек, и, как показывает время, лишь единицам удается пробиться, достичь высот.

Кстати, сейчас все говорят о санкциях, введенных против швейцарского сыра или западной продукции. Почему нельзя распространить их на иностранные фильмы, книги? Звучит смешно, но не забывайте, что любое произведение — это инструмент идеологии. Многим кажется, что все решают танки, самолеты. Нет! Главными во все времена были и будут идеология, культура. И хотя я против любой цензуры и границ, но считаю, что государство должно создавать как минимум равные условия в доступности для российских читателей зарубежных и отечественных изданий.

— Как вы считаете, национальная литература является полноценной частью всего литературного процесса страны? И что в целом делается в России для ее развития?

— Начну с последнего и скажу так: первые шаги уже сделаны благодаря созданному в начале текущего года оргкомитету по поддержке литературы, книгоиздания и чтения в Российской Федерации во главе с Нарышкиным. К слову, я тоже являюсь членом этого оргкомитета. Так вот, одним из направлений работы структуры является реализация Программы поддержки национальных литератур народов Российской Федерации на период 2016–2017 годов. В рамках этой программы, в частности, выпускается "Антология литератур народов России" — это антологии поэзии, детской литературы, прозы. И это уже что-то.

Огромную поддержку национальной литературе оказывает и "Литературная газета": в ней есть специальная рубрика "Многоязыкая лира России", в которой печатают чеченских, дагестанских, татарских и других национальных авторов. Есть у газеты премия имени , которой почти каждый год награждаются и национальные авторы.

Но если говорить о сложившемся в последние годы отношении к национальной литературе в целом, то лучше всего это иллюстрирует простой пример: ни одного автора, который находится за пределами некоего "Садового кольца" (понятие не строго географическое), не приглашают на центральное телевидение страны. Хоть одну книгу в своих телепрограммах поощрили? Взяли бы пригласили дагестанского писателя или якутского поэта и показали бы всей России: вот, смотрите, как красиво написал о культуре, об обычаях, о нравах народа, региона. Таких передач я не видел, потому и широкому кругу читателей региональные авторы не знакомы.

А кто раньше не знал или хотя бы не слышал про Кайсына Кулиева, Давида Кугультинова, Алима Кешокова, , ? Этих великих писателей издавали, снимали фильмы по их произведениям, переводили, на весь мир пиарили благодаря поддержке из центра. Были Союз писателей страны, литературные фонды, которые поддерживали их, существовала идеологическая задача — донести до всего мира мудрость народов, населявших СССР, потому с этими писателями работали, помогали им раскрыть во всей полноте свой талант. Сами авторы говорили: мы никогда бы не стали известными писателями, если бы не русские переводчики.

— Если бы по вашему произведению захотели экранизацию сделать, вы бы согласились?

— Ответ очевиден: конечно, согласился бы, и был бы очень рад. Однако, по-моему, в нынешней ситуации это нереально, ибо для фильма нужны большие деньги. Помню, когда я был в категории "начинающих" писателей, я тратил много времени и сил, пытаясь распиарить свои книги, мечтал об экранизации. Все бесполезно. И не потому, что роман хороший или плохой, — это сегодня не самое главное. Главное, как я уже говорил, — нет интереса к национальной литературе. Сегодня такое время, что мы не просим ни у кого помощи. Национальная литература развивается сама по себе. И сегодня я уже понимаю, что мое дело — писать! А романы сами должны пробиваться в свет. И это не быстро, но происходит. Мои романы уже переведены на несколько иностранных языков, и, я надеюсь, когда-нибудь настанет очередь и экранизации.

Если мы говорим о государственности, о централизации, чтоб было все, как должно быть, то все должны быть на равных условиях. Одни и те же авторы переводятся, им выделяются деньги. Есть целые институты в России, которые получают государственные деньги, чтобы произведения российских авторов переводились на иностранные языки, но национальных авторов они не берут...

— А как складываются взаимоотношения между авторами народов России?

— Знаете, сами по себе писатели — бедные люди, и нам поехать в Якутск, Хабаровск, Татарстан или провести конференцию выходит накладно. Получилось такое разделение: кавказские авторы держатся вместе, Сибирь отдельно, Поволжье сами по себе. И еще не забывайте про градацию по языковым группам: тюркские, финно-угорские и так далее. Поддержки из центра или какой-либо координации практически нет.

Союз писателей России или Литфонд России — это организации, которые существуют сами по себе. Вместе с тем, думаю, на федеральном уровне выделяются деньги на поддержку и развитие литературного процесса в России, но их освоение и распределение, видимо, происходит по, скажем так, отдельным жанрам литературы, в пределах того же "Садового кольца". И это плохо, что в России пущена на самотек жизнь "инженеров душ человеческих".

Поэтому появляется экстремистская литература. А ведь она кем-то финансируется. Потому и необходимо наравне с ней довести до читателей настоящую литературу, пропагандирующую традиционные ценности. Молодые люди ориентированы на то, что им предлагают, рекламируют и навязывают.

— В ряде регионов Северного Кавказа возникла определенная проблема: молодежь практически не говорит на родных языках, чаще предпочитая им русский. В какой-то степени сыграл свою роль недостаток литературы на родных языках. Насколько остро стоит эта проблема перед чеченцами и в какой степени сейчас востребована литература на родном языке?

— В век универсализма и глобализации процесс унификации неизбежен. И когда я слышу, что представителей такой-то народности, носителей такого-то языка осталось всего тысяча человек, у меня сердце щемит. В одной очереди стоим…

В этом смысле очень характерная ситуация на Северном Кавказе. К сожалению, в столицах и городах национальных республик молодежь практически не говорит на родном языке. По-моему, намного лучше ситуация в этом отношении у нас в республике. У нас родной язык отстаивается на государственном уровне. Начиная с главы республики, все стараются говорить на чеченском языке. Отмечается День чеченского языка, увеличены часы родного языка в школах.

Шаги для популяризации принимаются повсеместно: на телевидении масса интересных передач на родном языке, проводятся мероприятия в библиотеках, конкурсы республиканского уровня. Наш Союз писателей в издании книг приоритет отдает чеченскому языку. Так что, я думаю, мы на первом месте по принимаемым мерам по сохранению и развитию родного языка. Но тем не менее даже у нас очень слабо преподают родной язык в вузах, редко кто хочет идти на факультеты чеченского языка. Но сказать, что литература на чеченском востребована меньше, нельзя. Проблема общая, не только для республики, но и для страны, и она в том, что подрастает молодежь, которая ничего не читает из-за всяких гаджетов и соцсетей.

И если сейчас не принять меры, не будем ли потом вздыхать о новом потерянном поколении?

Что касается проблем сохранения родных языков в СКФО, то, действительно, она очень остро стоит в регионах. Например, в Кабардино-Балкарии ситуация более сложная потому, что там кабардинцы и балкарцы — разные языки, доминантой выступает русский язык. Та же ситуация складывается в Дагестане. Если мы потеряем кабардинский язык, осетинский, чеченский, языки Дагестана, то тут на Кавказе доминантой станет русский язык, а в центральных городах России — английский, китайский и арабский языки. Это со временем. Поэтому сегодня надо думать, как сохранить национальную литературу и языки. Вот исчезнут эти ручейки, и следующий вопрос будет — о сохранении русского языка. Потому что национальное питает русскую литературу — это традиция, которая исторически сложилась за века.

— Молодых писателей много в Чечне?

— К сожалению, немного. И этот процесс идет вниз. Чеченская литература получила огромный всплеск в военные и послевоенные годы, поскольку конфликт дал импульс к развитию творчества.

Сейчас, когда все нормально, этот тяжелый труд мало привлекает. Это и понятно. Роман — это два, три года работы. За десять лет жизни ты можешь написать три или четыре романа, но в материальном плане ты ничего не заработаешь, поскольку в магазинах Москвы или Питера эти книги вряд ли возьмут на реализацию, поскольку имя не раскручено, не известно читателям. Даже в Грозном полки забиты зарубежными авторами, мировыми брендами.

Они разрекламированы, они известны, их покупают. Но самое главное то, что по всей России сегодня мало читают, книги не покупают, и статус писателя общероссийского не на высоте. Хотя лично я очень горд тем, что я писатель! Должны быть, и есть те, кто живет литературой и будет жить только литературой — на них держится и хранится общество, страна. Ведь сегодня никто не знает, кто в XIX или XX веке был в России самым сильным, богатым, смелым. Зато все знают, что в России жил и творил . Это незыблемо, вечно!

— Герои ваших произведений — Цанка, Аврора, Мальчик из «Детского мира», Стигал, — весьма запоминающиеся, неординарные личности. Что делает их такими? Наделены ли они какими-то особенными национальными чертами или приоритет отдан общечеловеческим качествам? Кто из них вам больше дорог?

— Мне дороги все герои, как и все романы, дороги и любимы одинаково. Как дети. Старшие, младшие… Правда, младшие в семьях бывают любимее. А знаете, почему? Потому что младшие по жизни получат меньше родительской ласки, любви и внимания. Но это мое мнение.

Теперь относительно того, наделены ли мои герои какими-то особенными национальными чертами или приоритет отдан общечеловеческим качествам.

По этому вопросу в детстве я получил четкую установку от своего деда. В нашей семье никаких назиданий нам никто не делал, мы поступали так, как и наши родители. Мне повезло, потому что я 25 лет своей жизни знал деда. Мой дедушка — прообраз главного героя Цанки в романе "Прошедшие войны". Это был очень мудрый человек, который много трудностей повидал за свой век. Как-то я, будучи подростком — возраст, когда обострены все чувства, — задал деду вопрос: кто я? Он мне сказал: первое, что ты понял в своей жизни, это то, что ты человек. Не курица, не кошка, не дерево, а человек. Потом ты начал говорить на родном чеченском языке, затем понял, что есть и другие языки, которые ты не понимаешь, тебя не понимают, — в этот момент ты понял, что ты чеченец.

С возрастом понял, что ты мусульманин. Вот в этом алгоритме моя жизнь и строилась в последующем и до сих пор. И мои герои такие же. Во главе угла всегда должны быть общечеловеческие ценности, потом уже национальные, религиозные.

— Вы уже на протяжении нескольких лет занимаетесь проектом «Академик Петр Захаров». Что привлекло ваше внимание к выдающемуся, но, в общем-то, малоизвестному чеченскому художнику XIX века и можно ли сказать, что благодаря этому проекту мир больше узнал о нем?

— Каждый житель Чеченской Республики моего возраста Петра Захарова знал хотя бы потому, что в центре Грозного был музей его имени. В этом музее было девять его картин, оригиналов. Еще школьниками нас каждый год водили на экскурсии в этот музей, а потом мы стали читать книгу Николая Шабаньянца об этом художнике. В 2006 году, разбирая бумаги отца, я нашел документы Всесоюзной научной конференции, посвященной 160-летию Захарова. В качестве председателя этой конференции выступал с докладом и мой отец, а на полях выступления он красным карандашом приписал несколько слов на чеченском: "Ма декъаза к1ант хилла х1ара, цхьа а нохчий ца вели-кх ццунна орцах" ("Несчастный парень, ни один чеченец не вспомнил о нем").

Для меня это как наказ был, и я стал заниматься Захаровым, и до сих пор занимаюсь. 200 лет назад на всем Кавказе не было академиков портретной живописи, а у нас был. А прожил Захаров всего 30 лет. Это был выдающийся художник. И сегодня его картины находятся в ведущих музеях мира и России. В одиночку, без родины, без семьи — он пробился! И всегда писал: "Я чеченец". Писал нам, чтобы мы его помнили.

Этого более чем достаточно, чтобы уделить его жизни и его творчеству должное внимание. В этом году — 200-летие со дня рождения художника, и я очень рад, что к этой дате смог выпустить в свет документально-романизированную биографию "Петр Захаров-Чеченец" и альбом-каталог всех его известных работ. Я благодарен главе Чеченской Республики за то, что 2016 год был объявлен у нас Годом Петра Захарова.

С 2006 года я занимаюсь проектом "Петр Захаров", но весь мой труд стоял на одном месте, потому что сегодня за все надо платить. И вот в 2011 году я написал письмо на имя Рамзана Кадырова с просьбой помочь, и сразу же вышло распоряжение, были выделены деньги, и работа закипела... Союз писателей Чечни официально заключил договоры с десятками архивов и музеев страны, ближнего и дальнего зарубежья. Были найдены эксклюзивные документы и ранее неизвестные картины Захарова в Москве, Санкт-Петербурге, Риге, Киеве, Минске, Вильнюсе, Париже, Монако, Туле, Твери, Переславле-Залесском и других городах.

Кроме того, Союз писателей региона учредил и выпустил 100 штук памятных медалей «Академик Петр Захаров», которые вручаются за выдающиеся творческие успехи. В этом году мы вручили 30 из них ученым, писателям, общественным деятелям не только из Чечни, но и из Москвы, Европы, Грузии, Китая. И мы гордимся, что у нас есть такая медаль. Массу мероприятий, заложенных в плане по Году Захарова, мы уже провели и исполнили, некоторые еще нет. Я надеюсь, что и они будут реализованы. Основное — это сквер и памятник Петру Захарову в центре города Грозного. До конца 2016 года мы должны заложить капсулу под строительство и будем ходатайствовать перед главой республики о продлении Года Петра Захарова на 2017-й, что практикуется в аналогичных ситуациях.

А о том, что мир больше узнал о Захарове, — это однозначно! После выхода книги появилось много публикаций о Захарове, я стал получать письма из Европы от искусствоведов и коллекционеров, возрос интерес к его картинам на мировых аукционах…

— Канта Хамзатович, вас с уверенностью можно назвать не только чеченским писателем, но и российским, так как ваши произведения известны далеко за пределами Чеченской Республики. Как вы считаете, что способствовало этому? И что значит быть писателем в современном обществе? Как вообще живется писателям в стране сегодня?

— Не знаю, насколько я известен в России, но если это так, то только из-за фанатичной преданности и любви к моему делу — к литературе. Это призвание. Писатель в российском пространстве — это марафон без финиша. Лично мне комфортно, потому что этот марафон выдерживаю. Я пришел в литературу очень поздно, будучи профессором, доктором наук, и это до сих пор меня кормит. У меня были знания, основа, профессия — это спасало, и будет спасать. Но вижу других, и мне их жалко. Талантливые люди хотят творить, но как прокормить семью, себя? Быть писателем в нынешней России — это подвиг, подвиг — остаться им и выдержать марафон, поскольку в целом по стране жить такой жизнью очень тяжело: нет ни зарплаты, ни пенсии, нет издателей, гонораров. Нет даже закона о творческих союзах. В СССР было все, и была литература. Сегодня полная разобщенность. Каждый развивается сам по себе.

— И последний вопрос. Какое место занимает Северный Кавказ в российской литературе и в целом в устройстве государства?

— Я считаю, что северокавказская литература сегодня на подъеме. При всех проблемах и кризисах выпускается значительное количество книг, растет национальное самосознание и при этом возрастает потребность единства России.

По-моему, у нас в последние годы появились достойные авторы и произведения. Книги дагестанских, осетинских, кабардино-балкарских, чеченских и ингушских авторов переводятся и издаются во многих странах мира. Ведь Кавказ, как известно со слов классика, поэтическая колыбель России. А что касается места Северного Кавказа в целом в устройстве государства российского, то я на этот вопрос отвечу как писатель, а не как экономист.

Самое большое богатство в мире не нефть, не газ, не деньги, а человек. В этом, самом главном вопросе, и в экономическом отношении тоже, Северный Кавказ стабильно и ежегодно дает значительный прирост народонаселения России. Мы каждый год все больше и больше растим россиян, настоящих россиян — патриотов России. Даем это великое богатство — человека! Мы доноры, в том числе и в литературе! Об этом надо знать и помнить.

Беседовала Таисия Боршигова