Как русские модели стали самыми желанными на Западе и что нужно сделать, чтобы стать одной из них
Откройте любой зарубежный журнал – в каждом вы найдете хотя бы одно русское имя, а то и несколько. Сегодня русские модели настолько органично вжились в мировую модную индустрию, что кажется, они крутились в ней всегда. В связи с этой темой неизменно принято вспоминать истории Натальи Водяновой, Саши Пивоваровой, Наташи Поли или Влады Росляковой, которые в «нулевых» стали новыми супермоделями поколения. В 2016 году славянскими лицами уже никого не удивишь, но мало кто знает, что история русских моделей на международных подиумах началась более ста лет назад. Советский плакат, 1929 год Все началось, как можно догадаться, около 1917 года. Чувствуя неминуемое приближение революции, русская интеллигенция и аристократия бежала в страну-союзницу Российской империи – Францию. Среди них были многочисленные графини, княжны и баронессы, которые, впрочем, в иммиграции не сумели сохранить свои капиталы, и так значительно поредевшие после Первой мировой войны. Бедность заставляла женщин высокого происхождения искать работу, и многим приходилось выбирать между мытьем посуды и профессией манекенщицы. Не привыкшие к суровым реалиям бедности, эти женщины в большинстве своем шли по легкому пути – рекламировали одежду и парфюмерию. Устроиться работать моделью в Париже в 1920 – 1930-х годах было гораздо проще, чем сейчас – нужно было иметь рост больше 160 сантиметров и обладать стройной фигурой. В то время модели делились на два типа: «домашние», то есть работавшие непосредственно при ателье домов мод, и те, кто демонстрировали наряды клиенткам, когда те приходили за новым туалетом. В те времена модель была закреплена не за агентством, как сегодня, а за определенным модным домом – в каком-то смысле они были их амбассадорами. Девушки выполняли роль не только манекенщиц, но и, как бы мы сказали сейчас, PR-агентов, которые должны были показывать на себе одежду, а также суметь рассказать о ней клиентам и продать ее. Примерка в ателье Поля Пуаро Едва вступив в ряды манекенщиц в парижских домах мод, русские аристократки мгновенно вызвали спрос на себе подобных. Во многом внешность была определяющим фактором – у русских моделей была бледная кожа, на которую не нужно было затрачивать белила, высокие скулы и субтильное телосложение. К тому же они были блестяще образованы и знали иностранные языки, что значительно помогало им поддерживать беседы с клиентами и приносить прибыль модным домам. Среди первых русских моделей в Париже были княгиня Эристова, которая работала у Chanel, княжна Наталья Палей, которая появилась на обложках крупнейшего глянца, виконтесса Женя д'Кастэкс-Горленко, княжна Мия Оболенская и бывшая танцовщица Дягилева Валентина Кашуба, которая в 1928 году стала Мисс Нью-Йорк. По разным данным, почти в каждом модном доме в Париже было по крайней мере две русские манекенщицы. Постепенно почти вся первая волна русской иммиграции стала представлять Lanvin, Chanel, Poiret и Сhaumet. Во многом приток русских моделей породил бум на русский стиль в 1920-е и 1930-е годы, что привело к открытию многочисленных ателье с русской одеждой. Виконтесса Женя д`Кастэкс-Горленко. 1936. Париж (Музеи России) Разумеется, в СССР со временем тоже образовался своеобразный модельный бизнес. Советский моделинг начался с первого кирпича в фундаменте Дома моделей, который на тот момент был чиновничьим институтом под крылом худсовета. В ранний этап своего существования он выполнял чисто идеалогическую функцию, подобно всей советской fashion-индустрии, которая была призвана демонстрировать достижения советской легкой промышленности. Исследовательница Джурджи Бартлетт в книге «Fashion East» пишет, что манекенщицы, далекие от среднестатистической советской гражданки, демонстрировали наряды, служившие иллюстрацией конкурентоспособности СССР на модной мировой арене. На деле же ни один из подиумных нарядов не был доступным для советской женщины в магазинах. Позднее, после войны, когда руководству партии стало не до кутюрных платьев, модели стали приравниваться к рабочим 5-го разряда, которые показывали на себе отшитые по ГОСТу наряды в рамках ревизии производства. Средняя зарплата модели на тот момент составляла 90 рублей, а в качестве премии некоторым устраивали командировки в Восточную Европу. Конечно, многие девушки стремились уехать за границу, но из-за жесткого контроля органов власти это была лишь утопия, в которой удалось пожить единицам: например, Миле Романовской и Галине Миловской. Последнюю впоследствии выслали из страны за съемку с Арно Де Роне на Красной площади в 1970-х. Наталья Семанова в рекламной кампании Opium О втором массовом притоке русских моделей на Запад можно говорить только в контексте 1990-х, когда выезд за границу и позирование в объективе модного фотографа перестали считаться изменой Родине. Тогда в рекламной кампании Blumarine появилась русская модель Наталья Семанова, которую потом Дэвид Линч снимет в рекламной компании парфюма Opium, а ее конкурентка Татьяна Завьялова позировала для Эллен фон Унверт. В то же время на обложке итальянского Harper’s Bazaar появилась русская модель Татьяна Сорокко в объективе Ги Бурдена, а на показах Balenciaga и John Galliano Ольга Пантюшенкова наряду со Стеллой Теннант одной из первых задала тренд на андрогинность еще задолго до Агнесс Дейн. Однако, даже несмотря на относительную свободу, русские модели все еще были редкостью и экзотикой 2003 год: первое президентство Путина подходит к концу, а Наталья Водянова становится лицом Calvin Klein. В «нулевых» западная одержимость русскими моделями достигла своего апогея, и модели из России и бывшего СНГ плотно осели в мировой модельной индустрии. Связано это со множеством факторов, многие из которых, как ни странно, общественно-политические. В 2000-х молодое государство, образованное после распада Советского союза, только приступает к затяжному процессу культурной и политической самоидентификации. Молодежь уже вовсю смотрит MTV, где крутят клипы Бритни Спирс, а состоятельные граждане наконец-то беспрепятственно ездят заграницу, скупают одежду, щедро представленную на полках универмагов и люксовых бутиков. Настоящая одержимость лейблами, желательно крупно напечатанными на самых видных местах, отметится в истории России как золотая эпоха поголовного увлечения гламуром в самом китчевом и нарочито роскошном его проявлении. Для Запада становится очевидным, что Россия – больше не таинственный коммунистический край за железным занавесом, а набирающее обороты государство с гибридной рыночной экономикой, чей средний класс уже успел нарастить аппетиты. Западная индустрия моды отвечает России взаимным интересом. Возможно, именно на волне повышенного интереса к России по дороге, впервые протоптанной постсоветской модельной тройкой V (Наталья Водянова, Евгения Володина, Анна Вьялицына), легкой поступью последуют десятки русских девочек – среди них выпускница РГГУ Саша Пивоварова, пермячка Наташа Полевщикова (Поли), омичка Влада Рослякова, студентка психфака Аня Селезнева и многие-многие другие. В какой-то момент девушки из загадочного пост-советского пространства заняли свое законное место в топе models.com, на сотнях показов и глянцевых обложках. Рекламная кампания Calvin Klein, 2003 год. Спустя 10, а то и 15 лет бум на русские лица стал для нас привычной повседневностью. Топ-модели «нулевых» постепенно отошли от дел, занялись благотворительностью, творчеством или материнством, а на их место пришло новое поколение супер-моделей – таких, как сестры Павловы или Саша Лусс. Более того, на фоне подъема интереса к России за счет ее полемичной внешней политики и не менее полемичных представителей уличной моды (привет Гоше Рубчинскому) интерес к русским переживает новый подъем. Новое поколение дизайнеров и моделей, которые сыграли немалую роль в дестандартизации красоты, привлекли внимание к культурным кодам России 1990-х годов, которые до настоящего времени были белым пятном в сознании Запада. Теперь индустрия все больше обращает внимания на русских nodels (моделей, которые в традиционном представлении таковыми не являются), несущими сугубо русскую идентичность с улиц. Как результат, зарубежные агентства следуют примеру российского агентства Lumpenmen, которое в прямом смысле поменяло лицо современной моды. Фото опубликовано LUMPEN (@lumpenmen) Фев 19 2015 в 3:22 PST В итоге fashion-индустрия выступает в качестве своеобразной лакмусовой бумажки, которая наглядно показывает, как поменялась общественно-политическая ситуация во всем мире. Модная индустрия вместе со всем миром берет курс на демократизацию,переосмысление прошлых ошибок и упущенных возможностей. Как результат, культурные коды пост-советской России, такие привычные нам и такие экзотичные для Запада, во многом были пересмотрены. Русские модели, начинавшие как аристократки в поисках заработка, сегодня стали девчонками из спальных районов, с которыми запрещала дружить мама. И если раньше работа манекенщицей на западе была несбыточной мечтой для армии русских девушек, готовых идти по головам для ее осуществления, то сейчас иностранные агентства сами выстраиваются в очередь, чтобы первыми схантить следующую Сашу Пивоварову или пост-советского подростка с осиротелым взглядом. Мода всегда находится в поисках свежей крови и новых форматов, которых, как оказалось, на просторах нашей родины было предостаточно испокон веков.
