Антон Хабаров: «Не каждый киноагент сможет меня вытерпеть»
22 декабря первое детище Губернского театра и его худрука Сергея Безрукова — спектакль «Нашла коса на камень» — на родной сцене отметит свое трехлетие. Постановка по-прежнему является визитной карточкой театра и проходит при полном аншлаге. В преддверии мероприятия обозреватель «Известий» Наталья Васильева встретилась с исполнителем одной из главных ролей Антоном Хабаровым.
— «Нашла коса на камень» — первенец Губернского театра и Сергея Безрукова как худрука. В чем секрет успеха спектакля?
— Все понимали, что это первая постановка Губернского театра, и относились к работе над ней с большой ответственностью. После премьеры Сергей Витальевич, по возможности, смотрел каждый спектакль. А этого не могут позволить себе многие другие режиссеры в силу своей занятости, поскольку работают сразу в нескольких театрах. Вообще у нас очень грамотно построена политика поддержания постановки в хорошей форме — мы собираемся перед каждым спектаклем, разбираем его, нам, артистам, делают замечания. Мы внимательно относимся к тому, чем занимаемся, — думаю, именно в этом залог любви публики.
— Спустя три года вам хотелось бы все-таки попробовать себя в главной роли Саввы Василькова, которого Сергей Безруков изначально предлагал вам играть вторым составом с Дмитрием Дюжевым?
— Как и любому артисту, мне интересно попробовать всё. Тем более это главная роль, и каждый новый артист сыграет ее по-своему. Но, если честно, я об этом не думаю. Мне достаточно работы, и играть Глумова мне нравится.
— В этом году вам досталась роль такого же льстеца, обольстителя и ловкача, как Глумов, — в «Свадьбе Кречинского». Насколько комфортно вам, семьянину и любящему отцу, играть персонажей, полностью противоположных вам?
— Я придерживаюсь такого принципа: чем дальше от артиста роль, тем лучше она у него получается. Например, как человек танцующий я понимаю, что хорошо смогу сыграть того, кто не умеет танцевать. Потому что я знаю, как это будет выглядеть со стороны. Уйти от себя — самая интересная для меня задача. Я избегаю ролей, в которых, как говорят, достаточно «припудрить носик и пойти сыграть», — для меня это скучно. И в театре, и в кино я стараюсь выбирать роли, над которыми действительно нужно хорошенько поработать: понять логику героя, мотивацию его поступков. Есть такая фраза: «Дай артисту сыграть, что он хочет, и ты его погубишь». Мне она очень нравится.
— Друзья называют вас «колобком» — отслужив в каком-либо театре четыре года, вы его покидаете. Следующий год в Губернском для вас как раз четвертый.
— Психологически я уже чувствую приближение этого срока… (Смеется.) Действительно, так получалось, что с 2004 года я, словно по расписанию, каждые четыре года менял театр, в котором работал. Но из Губернского уходить пока не собираюсь, мне здесь хорошо.
— Однажды вы сказали, что в какой-то момент поняли, что не очень хотите играть в театре, потому что у вас, цитирую, «не очень получалось». Сейчас ваше мироощущение изменилось?
— У меня не получалось в театре, потому что это совсем другой язык, другие средства выражения. В кино — крупный план, глаза, эмоции, а в театре — жест, слово. У меня очень долго не получался Глумов, потому что я какое-то время жил без театра. Я просто забыл, как это делается. Сейчас я довольно много играю и вполне органично ощущаю себя на сцене.
— Но в кино вам всё же комфортнее?
— Всё зависит от материала. В театре все-таки произносишь текст Сухово-Кобылина, Островского... Люди знали, что они писали, и не один месяц просидели над пьесами, выбирая каждую фразу. В кино у меня было несколько работ с хорошим материалом, где есть что сыграть. Но зачастую это совсем не тот уровень... Я уже поменял трех представителей, потому что очень часто отказываюсь от предложений. Люди просто не хотят со мной работать, потому что я не приношу им ничего, кроме отказов. Не всякий киноагент сможет меня вытерпеть. Мне присылают много сценариев — только за этот месяц пришло три, наверное. Из них я рассмотрел один, потому что он исторический, про реального человека. Есть что играть, есть над чем поработать. А сценарии из серии «выходит мужчина в деловом костюме из машины и разговаривает по телефону» вызывают у меня смех. Это просто эксплуатация моих внешних данных, не более того…
— Неужели цель заработать ни разу не побеждала амбициозное желание сниматься только в качественных проектах?
— Мне это как-то удается, потому что предлагают и хорошие варианты. А еще я умею экономить (смеется). На гонорар, который зарабатываю на достойном проекте, я живу достаточно долго. Я и рад был бы иногда согласиться, но просто не могу переступить через себя. Согласиться на плохой сценарий для меня равносильно прыжку с крыши. Я испытываю физическое отвращение — не могу этого сделать. Меня даже как-то вызывала глава одной киностудии, спрашивала: «Что с вами происходит? В этом проекте снимаются народные артисты, а вы не хотите!» Многие принимают это за снобизм. Но я вправе отвечать за свою кинокарьеру и за роли, в которых снимаюсь. У меня был проект, на который я согласился, чтобы просто заработать на квартиру своей семье. Мы сняли три части, после чего я благополучно ушел, достигнув своей цели. Но и там я старался работать: кое-что исправлял, переписывал сценарий, чтобы мой герой стал более-менее адекватным. Стелла Адлер, учитель Роберта Де Ниро, сказала: «В вашем выборе — ваш талант». Я придерживаюсь того же мнения.
— К вопросу о семейных делах: не тяжело играть со своей супругой на одной сцене?
— Наоборот, даже удобно: мы можем по пути домой разобрать спектакль, какие-то ошибки или какие-то хорошие вещи отметить друг у друга. Это здорово!
— Значит, работа не прекращается даже дома? На отношения это не влияет?
— Мы люди достаточно уравновешенные, хотя у нас всё бывает… Мы — нормальная актерская семья. Не ангелы, под классическую музыку не ужинаем (смеется). Умеем быстро находить компромиссы — ведь мы уже 15 лет вместе, знаем, из-за чего могут возникнуть конфликты, поэтому быстро их обходим.
— 2017 год начнется для вас чередой премьер на «Первом».
— Да, выйдет проект «Трюкач» про артиста Евгения Урбанского — первого, кстати, кто поехал на Каннский кинофестиваль от России. Он был лучшим другом Иннокентия Смоктуновского, и я многое почерпнул о нем в книге Смоктуновского. Еще выйдет 12-серийная картина «Мурка», которую мы снимали с прекрасной командой: режиссер Джаник Файзиев, актеры Сергей Гармаш, Алена Бабенко, Света Ходченкова, Нина Дворжецкая. Сейчас я снимаюсь в восьмисерийном проекте режиссера Рауфа Кубаева. У него пока нет рабочего названия. Но это тоже очень интересная история: у молодого человека сбивают жену на машине, водитель уходит от ответственности, а муж не может доказать вину преступника, потому что тот нашел лазейку в законе.
— Что вы думаете о предложении Карена Шахназарова сузить круг изучаемых в рамках школьной программы авторов до шести писателей? Вы сами отец, интересно ваше мнение.
— Очень мудрая мысль. Если изучать несколько произведений одного автора, на этом материале многое можно понять: и отношения людей, и модель мира. На один только роман Толстого «Война и мир» стоит потратить огромный пласт времени, в нем заложено всё. Его нельзя изучать по верхам. Если брать этого чуть-чуть, того чуть-чуть, в результате никакой сути материала школьники просто не успеют понять, потому что есть еще куча разных предметов.
— А вам не кажется, что, соглашаясь на такую систему, мы изначально распишемся в том, что наши дети не способны усвоить большой и многогранный пласт материала русской литературы?
— Я помню из своего опыта — если мне было интересно произведение, то я читал его первым. «Преступление и наказание» я прочел раньше всех в классе. Те, кому неинтересно, сами на себе крест поставят, как ни заставляй. Я сторонник возможности выбора предметов для детального изучения. Если мои дети чего-то не хотят, их сложно заставить. Моя жена, например, очень здорово придумала, как приучить ребенка к чтению. Она дочитывала нашему сыну Владику книгу до самого интересного места, а потом говорила: «Извини, у меня важный звонок, я должна поговорить». И уходила. И он, бедный, брал книгу и читал. Теперь его от книг просто не оторвешь, он читает очень много. Мы очень часто пеняем на школу, но школа — это «постскриптум» семьи. Как требовать от ребенка любви к книгам, если родители сами не читают! Мой сын видит, что я всё время что-то записываю, анализирую, у меня несколько книг под рукой. Всё начинается в семье. Справка «Известий» Антон Хабаров в 2004 году окончил Высшее театральное училище им. М.С. Щепкина, после чего сразу же был принят в театр «Современник». В 2008 году перешел в Театр имени Маяковского. В 2013 году был зачислен в труппу Московского Губернского театра. Снимался в таких телепроектах, как «Доктор Живаго», «Ермоловы», «Закрытая школа» и другие.