Поэт и переводчик Илья Кормильцев: прожил мало, а успел много

Об Илье Кормильцеве я узнал, как и большинство, в связи с "Наутилусом Помпилиусом" - в то время, когда эта рок-группа обрела первую, еще не грандиозную, но стойкую среди меломанов известность. Конец 1986 года, альбом "Разлука" с "Праздником общей беды", "Ален Делоном", "Эта музыка будет вечной", "Казановой", "Скованными одной цепью"... Я делал запись альбома с "оригинала" - кассеты, под футляром которой была отпечатанная на пишущей машинке бумажка с названиями песен, фамилиями участников. И отдельно был указан автор текстов почти всех песен - "Илья Кормильцев". "Наутилус" нарушал, наверное, важнейший, хотя и неписаный закон рок-музыки: поет тот, кто написал текст песни. В этой группе тексты - зачастую настоящие стихотворения, - писал в основном тот, кто не пел и не играл... Нарушение неписаного закона уводило группу в сторону социальной эстрады, которая в годы перестройки была довольно популярна. В середине 90-х как-то без эмоций я узнал, что группа распалась, и воспринял это без печали - распады групп происходили постоянно. Казалось, Илья Кормильцев остался там, в моей юности, автором текстов нескольких десятков песен, которые я иногда переслушивал на уже начавшем тянуть старую пленку магнитофоне. Но Кормильцев явился как переводчик. Многие произведения тех, кем я зачитывался в конце 90-х и в 00-е были переведены Кормильцевым. Уэлш, Керуак, Паланик, Берроуз, Ник Кейв, Том Стоппард, Бегбедер, Кроули, Хоум... Не знаю, насколько Кормильцев придерживался оригинала, но читать его переводы было увлекательно. А третьим воплощением Ильи Кормильцева для меня стало его книгоиздательское творчество. Это было действительно творчество. Его "Ультра.Культура" просуществовала года четыре, а кажется, успела вместить в себя (или же породить) целую литературную эпоху... Илья сотоварищи черпали то, что вряд ли могло быть выпущено в больших издательствах. Что-то из-за коммерческой бесперспективности, что-то по эстетической или идеологической неприемлемости, а то и из страха: после истории с "Голубым салом" Владимира Сорокина, "Пилотажами" Баяна Ширянова риск испортить репутацию и попасть на крупный штраф стал вполне реальным. Не буду перечислять зарубежных авторов, приведу фамилии лишь нескольких российских литераторов, издававшихся "Ультра.Культурой". Часто совершенно разных и противоположных по взглядам... Эдуард Лимонов, Андрей Бычков, Андрей Родионов, Александр Проханов, Борис Кагарлицкий, Станислав Белковский, Алина Витухновская, Гейдар Джемаль, Всеволод Емелин, Алексей Цветков... Кормильцев издал первую книгу Германа Садулаева "Я - чеченец!" и выпустил "Скины: Русь пробуждается"... Кормильцев много ругался в Интернете, разорвал отношения с Вячеславом Бутусовым, отбивался от нападок то леваков, то националистов. Но это не мешало его по-настоящему либеральной издательской политике. В "Ультра.Культуре" могли высказаться приверженцы всех взглядов. И за эти высказывания уже после смерти Кормильцева издательство подвергалось судебным преследованиям. Может, и закрылось вскоре не из-за финансовых трудностей, а по иным причинам... В январе 2004-го в старом, еще в Большом Козихинском переулке, помещении книжного магазина "Фаланстер" состоялась презентация сборника "Последние пионеры"... Вернее, не состоялась. Собралось человек пятьдесят, в том числе не так давно вышедший на свободу Эдуард Лимонов, и тут здание буквально окружили милиционеры. Рота, не меньше. Кормильцев пытался доказать, что это литературный вечер, будут звучать стихи, проза, но собравшихся заставили разойтись. Помню его даже не обиду, не злобу, а - растерянность и недоумение. Через три года я снова увидел его таким... Однажды, включив телевизор, наткнулся на лежащего, держащегося за спинку кровати Кормильцева. Постаревшего, растерянного. Он говорил журналистам, что это не хоспис, а диспансер, отсюда выходят... Из дальнейших комментариев новостников, я узнал, что у Кормильцева неожиданно обнаружился рак позвоночника последней степени... Через несколько дней он умер. ...Те, кого ты пусть не лично знаешь, но наблюдаешь со своей ранней юности уже что-то сделавшими, чего-то добившимися, обычно кажутся тебе намного взрослее. И тут, взглянув на годы жизни Ильи Кормильцева, я с удивлением понял, что он был всего на десять с небольшим лет старше меня, и прожил-то совсем мало. Сорок семь лет. И - пусть это звучит как штамп - успел очень много. И очень много оставил. Думаю, на долгое время, еще не на одно поколение. "Наутилус Помпилиус" я по-прежнему слушаю изредка. Впрочем, многие песни помню наизусть. Заучились без усилия. И одна строчка из песни-стихотворения "Наша семья" приходит все чаще и чаще, щекочет язык и душу: "я просто хочу быть свободным, и точка". Мало кому удается воплотить это желание. Илье Кормильцеву, не затворнику, не какому-нибудь монаху искусства, а до крайности общественному человеку, уверен, удалось.