Захар Прилепин: Мы исполняем великое задание и рассказываем о России

В своей новой книге "Взвод" автор обратился к судьбам поэтов и писателей начала 19 века - участникам войны 1812 года. "Офицеры и ополченцы русской литературы" – подзаголовок нового труда писателя. Кстати, помимо литературы Прилепин - политрук батальона самопровозглашенной Донецкой Народной Республики (ДНР).- Захар, объясните, пожалуйста, выбор героев книги. Да, все они военные, служившие на благо Отечества. И поэты, философы, но из большой и яркой плеяды вы выбрали именно этих, почему? - Выбор героев совершенно очевидный: Державин, Пётр Вяземский, Чаадаев, Бестужев-Марлинский - все классики русской литературы. Из 11 персонажей моей книги менее всех известен поэт Владимир Раевский, но у него крайне удивительная и в чём-то показательная судьба, мимо которой пройти невозможно. - Что для вас было главнее в ваших эссе: военный, поэт, философ? Или пытались рассмотреть все грани личности человека? - Я писал о том, как воевали и как воспринимали войну эти люди. Именно это было моей главной задачей. - Есть ли закономерности в русском офицерстве начала 19 века? Конечно, мы помним со школы, что участники войны 1812 стали духовными отцами Пушкина, а за ним и Лермонтова и, конечно, Льва Толстого . Наверняка, в этом тоже их великая миссия? - Главная закономерность в том, что эти люди не разделяли Родину и Государство, как сегодня пытаются сделать некоторые личности в целях оправдания своего цинизма или откровенно русофобских привычек. - Как вы думаете: что заставило умного, даже циничного, всезнающего и опытного Чаадаева написать Пушкину в 1831 году: "Отныне больше не будет войн, кроме случайных, несколько бессмысленных и смешных". Все же возможно ли когда-нибудь то, о чем убежденно говорил Чаадаев? - Нет, это, увы, невозможно. На каком-то этапе Петр Чаадаев слишком увлечённо поверил в поступательный путь европейской цивилизации. Но никакого прогресса не существует. Прогресс - антирелигиозная выдумка. - Россия сильна в войне и в литературе. В этом наше величие и наше горе - великая литература и большая Мировая война. Как вы, писатель и солдат, это объясняете? - Бог есть. И у России есть задание. Мы его исполняем. И рассказываем об этом. - Почему не включили в книгу девицу-кавалериста Надежду Дурову? Она ведь тоже была писательницей? - Нельзя объять необъятное. - Кто из героев книги "Взвод" ваш любимый? - Все они - мои родные. - До "Взвода" в издательстве "Молодая гвардия" вышла ваша книга о малоизвестных поэтах 20 века. Вы тоже руководствовались любовью к их стихам? - В судьбах поэтов, о которых я рассказал в книге: Анатолии Мариенгофе, Борисе Корнилове, Владимире Луговском и других - есть поразительные параллели, рифмы с нашим временем. Эти поэты, рефлексирующие, дико одарённые, по-разному переживали вызовы времени: кто-то предавал, кто-то ломался, кто-то жил вопреки... - Анатолий Мариенгов написал воспоминания о Сергее Есенине, в которых описывал поэта эгоистом, нарциссом, человеком расчетливым и деловым. Вы можете допустить, что кто-то из ваших друзей напишет о вас нечто подобное? - Книгу Мариенгофа в литературных кругах многие расценили как пасквиль. Мои друзья – Сергей Шаргунов, Михаил Елизаров - вряд ли будут что-то писать обо мне, у них недостатка в своих темах и персонажах нет. Время от времени я выпиваю с Мишей Тарковским, но и он - не Мариенгоф. Впрочем, с вашей оценкой книги Мариенгофа я не согласен, о чем тоже написал. - Захар, где вы занимаетесь своим литературным трудом? - Писать могу везде. В метро, в самолете, стоя, лёжа, на бегу. Но лучше этим заниматься в деревне.