За биполярным кругом: как живут люди с депрессией

Состояние, когда организм заявляет о хронической усталости, а душа – о тоске и грусти, часто по ошибке называют депрессией. В действительности ощущение апатии и подавленности мало что общего имеет с биполярным расстройством (раньше его называли маниакально-депрессивным психозом). Эта болезнь никогда не проходит сама и иногда требует длительного лечения – как правило, людям с таким диагнозом для выздоровления требуется употреблять медикаменты и постоянно находиться под наблюдением врача. Специалисты считают депрессию болезнью XXI века и в доказательство приводят цифры – в среднем в мире такой диагноз имеет один человек из десяти, при этом до 20% больных не могут добиться полного излечения. Несколько человек с биполярным расстройством рассказали «МИР 24» о том, как узнали о своей болезни и научились с ней жить. Екатерина Ф.: Все началось с депрессии после родов. Малышке тогда было уже четыре месяца, и у меня прошла эйфория, связанная с ее появлением, серые будни стали похожи один на другой. Все говорили, что у меня типичная послеродовая депрессия, которая проходит сама собой. Сначала я занималась самолечением: читала описание симптомов в «мамских» журналах и на форумах, пробовала найти увлечение, не видеться с ребенком какое-то время. Когда малышке было уже восемь месяцев, мне старались помочь две самые близкие женщины - мама и свекровь. Все было тщетно. Казалось, что жизнь больше никогда не будет радовать, и впереди нет ничего светлого. Никакие разумные доводы о том, что у меня есть чудесный ребенок, муж, друзья, возможность вернуться в университет не помогали. Я чувствовала себя совершенно ненужной и бесполезной. Каждый день все валилось из рук, я ничего не хотела делать, не могла видеть себя в зеркале, даже о ребенке заботилась кое-как. Все, что бы я ни делала, начиная от супа и заканчивая переводами статей, казалось мне ужасным и бездарным. Я будто бы находилась в лимбе: и жить не хочется, и умирать бессмысленно. Когда меня, наконец, уговорили пойти к психиатру (депрессия на тот момент длилась уже около полугода), тот сказал, что пока я кормлю грудью, медикаменты принимать нельзя, а как закончу кормить, депрессия, возможно, сама пройдет. И действительно, постепенно мое состояние стало улучшаться само собой. Когда дочке был год и три месяца, я почувствовала в себе просто какие-то невероятные силы и возможности (позже я узнала, что именно это и называется гипоманией) и пошла - нет, побежала, даже полетела - покорять мир. В какой-то момент я почувствовала себя всемогущей – так наступила фаза мании. Все мои старые принципы и идеалы разрушились и, откуда ни возьмись, возникла новая идеология, которая менялась каждую минуту. Мне хотелось все успеть, быть в нескольких местах одновременно. Я брала на пары ребенка, потом поняла, что это неэффективно, и стала оставлять дочь с друзьями. Несмотря на то, что мне было очень тяжело с ней (дочь болела, капризничала, отвергала мою грудь), я не отчаивалась. Прогрессирующая болезнь будто бы придавала мне силы. Я почти не спала, ночами делала задания по учебе. Когда нас выписали из больницы, я решила навестить мужа – он живет и работает в Москве. Было 23 февраля, почти неделя выходных, я впервые в своей жизни взяла билет на самолет. Когда мы прилетели, стало понятно, что ребенок дико соскучился по папе. Настолько, что он даже не мог ходить на работу: она не оставляла его ни на минуту. Позже я поняла, что дочь хотела не к отцу, а просто избежать контакта со мной - возможно, девочку пугало мое состояние, и она не чувствовала себя в безопасности рядом со мной. В эту же короткую неделю моего пребывания с мужем я решила с ним развестись. Дальше чудачества только усугублялись. Я вступила в сексуальную связь с мужчиной, которого знала всего несколько недель, хотя мне такое поведение крайне не свойственно: с мужем до свадьбы я встречалась пять лет, и он был моим единственным мужчиной. Семья или работа Исповедь жены-карьеристки В период мании я во всем видела знаки судьбы, эмоции захлестывали. Некоторые наркоманы примерно так описывают героиновый приход. Только у меня это было без всяких наркотиков и даже без алкоголя, и длилось около десяти дней, пока меня не определили в стационар психбольницы. Казалось, что удача преследует меня по пятам. Все события складывались именно так, как мне на тот момент хотелось. Стоило мне затормозить машину на улице, как оказывалось, что она едет в нужном мне направлении. Я совершенно внезапно встречала на улице знакомых, которых давно не видела и чувствовала себя персонажем какой-то фантастической книги или даже Библии. Теперь вспоминаю это время с улыбкой. Мама считает, что я сильно опозорила ее и себя перед родственниками в тот период. Даже не знаю, куда бы меня все это привело, если бы она силой не затащила меня к психиатру. Я не хотела признавать себя больной, потому что мое состояние мне безумно нравилось. За неделю нашего с мамой противоборства я довела ее до нервного срыва. В психиатрию меня доставили силой и обманом. Месяц я провела там в изоляции от внешнего мира. Потом было наблюдение у местного психиатра. Я думала, еще месяц-два, и все закончится, но не тут-то было. Врач сказал, что некоторые с моим диагнозом излечиваются за год-два, а некоторые всю жизнь сидят на лекарствах. Фото: Елена Андреева, «Мир24» Не могу точно сказать, когда я начала выбираться из депрессии. Просто в какой-то момент снова стала замечать, что я привлекательна, возможно, даже красива. Затем поняла, что в мире есть вещи, которые мне интересны: стало нравиться заниматься ребенком, я снова находила удовольствие в выборе одежды для него, вернулась к занятию театром, стала заниматься уроками со своей сестрой. В какой-то момент дошло до того, что я настолько поверила в себя, что решила продолжить свое обучение в университете (до этого казалось, что я совсем отупела, и таким, как я, не место в высшем учебном заведении). И вот я взяла ребенка под мышку и, несмотря на то, что близкие меня отговаривали, поехала за 200 километров от Ростова к началу нового семестра. Все за меня очень волновались, но я чувствовала себя сильной. Скоро уже будет два года, как я наблюдаюсь у психиатра и регулярно принимаю медикаменты. Одни из них вызывают сонливость, что очень мешает мне жить как всем нормальным людям. Я могу вечером принять лекарство, а утром не услышать будильника и вообще проспать 12 часов кряду. Другие мне назначают, когда врач видит, что мое состояние очень близко к депрессии (это состояние называется гиподепрессия). Они поднимают настроение. И, к счастью, не вызывают зависимости. Бывают периоды, когда я больше не хочу пить таблетки. И я вру маме, что пью их, а сама могу неделю-две жить без них. Это классно в том плане, что я могу меньше спать и больше всего успеваю. Но потом я понимаю, что так делать нельзя. Особенно я испугалась этой зимой, в сессию. Меня трясло от любого волнения. Я не приходила на экзамены, потому что мне становилось физически плохо при мысли, что надо выходить из дома и куда-то ехать. Впервые, наверное, за те два года, которые я лечусь, я испытала на себе такой яростный приступ болезни. Врач сказал, это гиподепрессия и увеличил дозу лекарств. Теперь я стараюсь не пропускать ни одного приема. Учебу в университете опять придется отложить. Никита П.: О существовании такого синдрома узнал в прошлом году, хотя первые отклонения начались в возрасте 15 лет. К врачу обратился только в этом году с началом очередной депрессивной фазы. Большинство людей не знают о существовании такой болезни. У многих срабатывает ошибочная реакция вроде «а, ну это ты просто расстроен, не переживай». Родственники живут далеко, поддерживают по телефону, особенно сестра, которая учится на психфаке МГУ. Друг не верит в существование каких-либо подобных расстройств и думает, что это я просто приуныл. Я принимаю два типа лекарств - антидепрессанты и стабилизаторы настроения. С ними становится полегче, без них – совсем плохо. К болезни отношусь нейтрально, ведь я не выбирал, каким мне родиться. Люблю ее за фазы гипомании и, конечно же, ненавижу за депрессивные фазы. Помню, что в последнюю мою гипоманиакальную фазу я с особым рвением оптимизировал финансовые потоки в фирме, где работаю. В такие моменты я ощущаю, что в жизни все прекрасно, а в будущем все будет еще лучше, что бы со мной ни происходило. Музыка вызывает позитивные эмоции и воспоминания, все цвета вижу ярче обычного. Все вокруг интересно и хочется быстрее уже поспать и начать новый день. Мария Ф.: Диагноз «биполярное расстройство» мне поставили в августе 2015 года. Первые депрессивные фазы начались в 14 лет. Врачи считают, что болезнь проявила себя через булимию. Два раза я лежала в психиатрии. Первый раз в 17 лет – тогда мне помогли, но не выявили БАР. Второй раз - после того, как вязала академический отпуск в университете из-за глубокой депрессии. В тот раз в больнице я ползала по стенам из-за неправильно подобранного лечения. Впервые в жизни теряла сознание, когда сдавала кровь - не из-за ее вида или самой процедуры, а потому что сил не было, мозг вообще не работал. Сбежала из больницы из-за отсутствия результатов и ужаса пребывания. Нас кормили по часам, не давали звонить родным, наказывали, если шла в туалет и закладывала два пальца в рот после приема пищи. Психологической поддержки не было, бесед не вели – в общем, обращались как с людьми, которые будто издеваются над персоналом – им казалось, что мы не больные, а просто развлекаемся бессознательно. Вышла свободно, на проходной даже ничего не спросили. Биполярное расстройство помог выявить духовный учитель. Я пришла к ней после того, как меня уволили с работы. Мы сели поговорить, и она сказала: «У меня сейчас два раза вылетел мозг. Такого со мной никогда не происходит. Ты это испытываешь?». Я кивнула. После этого я пошла на консультацию врача, который прописал мне кучу анализов: МРТ, гормоны, кровь, ЭЭГ, дуплексное сканирование головного мозга, УЗИ щитовидки. Анализы ничего не показали, и врач сказала, что надо меньше думать и заниматься дыхательной практикой вроде праноямы. Жизнь без мяса Путь к здоровью или болезням Невролог из городской поликлиники сказал, что у меня эписиндром. Дал буклетик, чтобы я отмечала спады-нарастания состояний, отправил к психологу. Тот в свою очередь начал давить на отношения с мамой и прописал антидепрессанты. Их пить я не стала, на повторную встречу не пришла. После это я пошла к психиатру, которого посоветовали знакомые. Через полчаса общения она сказала: «Вы пример для студентов - явный биполярник». Она озвучила пару событий, которые со мной должны были происходить, и я молча соглашалась, пораженная точностью ее слов. Болезнь ведет себя каждый раз по-новому. Только в декабре прошлого года я признала наличие у себя пожизненного диагноза и с этого момента начала вести дневник настроений. Если бы диагноз поставили раньше, я бы не потеряла столько времени. В особо тяжелые моменты тело ломает, кажется, будто в каждый сустав вставили шестеренку и крутят ее в обратном направлении. Это больно, хоть со стороны я выгляжу здоровой. Мне приходится прилагать колоссальные усилия, чтобы держаться в тонусе и выглядеть нормальной. Обычно хочется закрыться, свернуться калачиком или лечь на пол или повиснуть, или все это одновременно, и плакать от боли и невозможности изменить телесное состояние. Меня никто не поддерживает из родственников. Мама, когда я пыталась объяснить свое состояние, кинулась мне на шею со словами: «Прости меня, пожалуйста! Я думала, ты специально себя так ведешь, чтобы мне сделать больно». Большинство родственников делает вид, будто ничего нет. Некоторые интересуются, не придумала ли я себе это. Друзья, скорее всего, тоже не понимают моего состояния. Им трудно определять динамику настроения. Проще списать мое поведение на дурной характер, чем задать простой вопрос: «Маш, может, у тебя снова депрессия?». По сути, мне бы хватило простого принятия, но этого самого простого действия нет нигде в моем пространстве. Фото: Максим Кулачков, «Мир24» Личной жизни у меня нет. Мне трудно дается общение с мужчинами, потому что настроение может меняться несколько раз на дню, тело ведет себя неадекватно и, чтобы управлять ими обоими, нужно много сил и включенность в болезнь, поэтому часто я даже не замечаю вокруг ничего и никого. Мне бы себя в руках удержать, на другого человека просто не хватает ресурса. А мужчину, которой пошел бы со мной в темноту и неизвестность, пока не встретила. Чтобы принять человека с БАР, нужно быть готовым к эмоциональным качелям без видимой причины. На это пойдут немногие. Это сложно и тяжело для неподготовленного человека. А тот, кто решился на это, обладает осознанностью. На работе я рассказала о своем диагнозе коллегам из своего отдела. Они вроде бы поняли, но я не почувствовала полного осознания. Сложно ведь признать в человеке дефекты, если они не налицо в виде физической недостаточности или понятной болезни типа, язвы, рака, экземы. Я чувствую себя лишенной чего-то очень важного, чужой среди тех, кто есть на этом празднике жизни. Мне легче быть одной, чем объяснять кому-то, что у меня есть психические отклонения. Для этого нужно доверие, а оно складывается из принятия человека со всеми его плюсами и минусами. Летом я отказалась от антидепрессантов без разрешения врача. Почувствовала, что могу без них. В декабре у меня было обострение - мозг так болел, что хотелось раскрыть черепную коробку и высыпать туда ведро льда. Он будто горел, пылал неистово. Я ходила как зомби, не в силах что-либо сказать больше, чем «да» и «нет». В этот день я работала. Мне пришлось выжить в условиях собственной внутренней войны, хотя очень хотелось лечь и плакать от боли. Утром я просыпаюсь, будто побитая десятками палок и никуда не хочу идти. Стоит больших усилий что-то сделать. Сейчас я отношусь к депрессии как проводнику к своим потаенным желаниям. Она показывает мне себя настоящую - вряд ли бы я смогла до этого дойти самостоятельно. К примеру, теперь я знаю, что мне ничего не стоит пойти в магазин и купить сумку на все деньги. Хотя болезнь мне очень мешает: я хочу просыпаться без надрыва и ужаса от предстоящего дня и ничего не бояться. Что нужно знать о болезни: Биполярное аффективное расстройство (БАР) – это психическое расстройство, для которого характерно чередование маниакальных и депрессивных состояний, эйфории и депрессии. Эти две стадии могут сменять друг друга резко или постепенно. В период мании больному приходят в голову бредовые идеи, которые он пытается воплотить в жизнь, человек становится очень чувствительным, обидчивым, иногда может возникнут повышенная религиозность. Фазу депрессии обычно сопровождают снижение активности, нарушение сна, утомляемость, чувство вины, отсутствие аппетита, иногда – мысли о суициде. Существуют и так называемые интермиссии — светлые фазы, когда болезнь исчезает, и человеку кажется, что он здоров. Больные, принимающие в это время антидепрессанты, могут решить, что выздоровели, и самовольно прекратить лечение. Как правило, это приводит к ухудшению состояния. Кроме того, маниакальные эпизоды часто приводят к потере работы, юридическим и финансовым проблемам, а также к аномалиям сексуального поведения. На биологическом уровне болезнь можно объяснить нарушением состава нейромедиаторов - веществ, которые управляют настроением в человеческом организме. Основные из них - адреналин, дофамин и серотонин. Фото: Марина Грекова (МТРК «Мир») «Мир 24» Чаще всего болезнь впервые проявляет себя в подростковые годы или в юности. Ей одинаково подвержены и мужчины, и женщины. Бывает, что люди живут годами и даже десятилетиями, совершенно не понимая, что с ними творится. Развитие БАР может быть вызвано сочетанием нескольких следующих факторов: - генетический (наследования предрасположенности к БАР у одного или нескольких кровных родственников); - биологический (сбой в функционировании путей передачи нервных импульсов); - психологический (воспитание, обстановка в семье, детские травмы). Известные люди с биполярным расстройством: - актеры Стивен Фрай и Кэрри Фишер (исполнительница роли принцессы Леи в «Звездных войнах») - художники Михаил Врубель и Винсент Ван Гог - Кэрри Фишер - певица Бритни Спирс - композитор Людвиг ван Бетховен Алла Смирнова