Насильно добр не будешь

Странно, ей-богу. Мир будто открывает для себя прежде недоступные истины. Слово «толерантность» раздражает своей заезженностью и всеохватностью так, как ранее и по тем же причинам «милосердие». Они оба кажутся мне слагаемыми неких программ, насильно спускаемых сверху. Поэтому, как все навязываемое, они не прилипают, мешают и даже трут в неположенных местах.Потеря нравственных норм, прописанных еще в Библии, не ощущалась человечеством как трагедия, но, увы, ею обернулась. Но вернуться к ним «по свистку» невозможно. Боюсь обратного: чем больше на человека давит ощущение «долженствования», тем сильнее он сопротивляется. Так дети, не приученные мыть руки с года, орут в шесть, когда их пытаются заставить взять в руки кусок мыла. Не впитанные с молоком матери (простите уж за тривиальность) нормы поведения и восприятия окружающего мира бесполезно насаждать и натягивать, как ночной колпак. Они прекрасны и естественны, когда идут от сердца, от души, а не потому, что это вдруг стало модным, «трендовым» или просто считается правильным. Бесполезно вести с карманником душеспасительные беседы о безнравственности его поступка и слезах бабушки, оставшейся без кошелька. Ему плевать на нее, ее слезы, унижение. К тому же поселившаяся в душе человека безнравственность обладает фантастической способностью к самооправданию: вор без труда объяснит свой поступок сильным голодом. И даже согласится с тем, что, возможно, поступил нехорошо, но наверняка стырит кошелек еще раз, поскольку в нем просто нет потребности быть честным. Отсутствие нравственных норм — отличный грунт для выращивания снобизма. Он — тренд времени, позволяющий делить мир на «таких» и «не таких» и проявлять «милость» не по порыву души, а в целях самопиара. Невозможно объяснить «золотому мальчику» на купленном папой «гелике», что нельзя вести себя как свинья — у него в душе нет потребности быть порядочным и с кем-то считаться. Нельзя объяснить взлетевшей вверх по карьерной лестнице серости, что от перемены кресла под попой качество последней не меняется. Трудно быть милосердным, если это движение души не стало нормой с детства, невозможно быть добрым, если ты не добр, не завидовать, если живешь с жабой на горле. Человек либо воспитывается в адекватной среде, либо меняется под влиянием обстоятельств. Однако ныне рулят другие ценности, и адекватной среды, увы, нет. На Западе и в США ее отсутствие компенсируется созданием законов, мешающих проявлениям «нетолерантности». Но разрыв между насаждаемым и ощущаемым растет: мы видели это на примере взаимоотношений европейцев и беженцев. Для меня бурное обсуждение поездки прелестной Юли на «Евровидение» — доказательство того, что общество тяжело больно. Иначе на это не обратили бы внимания: талантлива — потому и едет, причем тут диагноз или его отсутствие? Хочется дожить до того времени, когда подобное будет восприниматься как норма. Ведь это значит, что мы стали здоровее.