Тысяча и одна ночь Салмана Рушди
В каждом из нас есть природа джинна. Не верите? Читайте “Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей”. И тогда вы узнаете, что случилось, когда щели между мирами разверзлись вновь, и на земле наступила эпоха “небывалостей”. Рушди, великий мастер сказок для взрослых, и на этот раз сплёл фантастическое полотно: восхитительная смесь исторического и современного, философии и сказки, человеческой природы и натуры джиннов, свободы разума и оков слепой веры. Рушди не изменяет себе: он многоголосен, актуален и непредсказуем. Пересказывать сюжет – занятие неблагодарное, особенно когда он развивается не линейно, а раскрывается скачкообразно, с неожиданными поворотами и несвоевременными остановками. Скажу только, что первопричинами войны миров, которая чуть было не привела к глобальной катастрофе, стали (и тут читатель должен решить сам, что причина, а что следствие) – вмешательство джиннов в земную жизнь, любовь принцессы Перистана к земному мужчине или спор двух философов. Что касается мудрецов, то Газали и Ибн Рушд не угомонились даже в могиле: превратившись в прах, они продолжали сражаться за единственно возможную для каждого истину. Перс Газали настаивал: Приверженцы истины знают: детские погремушки человечества — как раз логика и наука. Вера — наш дар от Бога, а разум — подростковый бунт против нее. Повзрослев, мы всецело обращаемся к вере, для которой предназначены от рождения. Но Ибн Рушд, он же Аверроэс в западной традиции, возлюбленный джиннии, принцессы Перистана, был уверен в победе разума: Дитя ничего не смыслит и, не имея знаний, цепляется за веру. Битву между верой и разумом можно считать затянувшимся отрочеством, а торжество разума станет совершеннолетием человечества. На самом деле, все началось с того, что Аасмаан Пери – Небесная Фея, принявшая имя Дунья, полюбила стареющего философа Ибн Рушда. Джинния так очеловечилась, что стала не только испытывать земные эмоции, но и нарожала бесчисленное количество детей, которые со временем расселились по всей планете. Так глубокие философские вопросы раскрываются через совершенно невероятную историю о джиннах, через пародию, через историю о великой войне миров: злые ифриты грозятся превратить земную жизнь в хаос и спасти ситуацию могут лишь потомки джиннии и философа. Несмотря на попытку разобраться в вопросах бытия и мироздания и всю серьезность заявленной темы, в тексте нет ни капли скуки и нравоучения. Что же есть? Фото: Open.az Из любопытного: мир Перистана. Злые ифриты, летающие на урнах и пожирающие целые паромы, джинны-шептальщики и вселяющиеся в тела людей джинны-паразиты, красивые, кривоноги и смешные, но все – невероятно похотливые и капризные существа из дыма и огня. Они перемещаются на огромной скорости, легко меняют форму тела и его размеры, умеют творить чудеса и исполнять желания людей, если, конечно, захотят. С течением лет джинны почти не меняются. Их существование сводится в чистом виде к бытию без становления. По этой причине жизнь в мире джиннов бывает весьма скучной (помимо секса). Существование как таковое — пассивное, неизменное, вневременное, вечное и скучное (если бы не постоянный секс). Вот почему джиннов всегда привлекал человеческий мир: наше бытие — это действие, человеческая реальность — изменения, люди постоянно растут и убывают, в чем-то нуждаются, куда-то стремятся, чему-то завидуют, приобретают и теряют, любят и ненавидят, словом, они интересны . Наличие множества персонажей: Джеронимо Манесес и Дунья, Ибн Рушд и Газали, Великие Ифриты Зуммурруд и Забардаст, герой Натараджа и его кузен Нормал, Госпожа Философ и Тереза Сака – все они обогащают языковую палитру текста множеством оттенков. Многоголосие героев, которое ближе к концу книги станет четким хором под руководством Дуньи-дирижера, – это база, колодец историй. Текст Рушди как восточная пахлава, чуточку пряная, мягкая и местами приторно сладкая – настоящее удовольствие для читателя-гурмана. И все же в романе есть главный герой – это вымысел, который повелевает на 350 страницах книги. Мы все пленники историй, говорила она, в точности, как он (волнистые волосы, озорная улыбка, прекрасный ум), каждый — пленник своего солипсического нарратива, каждая семья — пленница семейной истории, любая община заперта в своей сказке о себе, всякий народ — жертва собственной версии истории, и в некоторых частях мира нарративы сталкиваются и вступают в войну, две несовместимые истории или даже больше сражаются за место, можно сказать, на одной странице. Начиная с книги-сказки “Гарун и море историй” Рушди все дальше и дальше продвигается по пути Шахерезады, питаясь древней традицией, трансформирует ее на современном материале, переплетает с вымыслом. Писатель занимает прочные позиции в рядах авторов “магического реализма”. При этом сильная нарративная традиция уводит его в мир сказок и легенд. Нарратив заставляет его пожертвовать ритмом в угоду очередной истории-ловушке, которые словно мозаика складываются в единое целое в конце книги. Литературная жанровая эклектика – наличие притчи, легенды, сказки, сатиры, романной формы – не только не разрушает повествование, а, наоборот, придает ему очарование. Виртуозное использование различных художественных приемов, неровный ритм держат в постоянном напряжении, не дают “соскочить” с текста. Что еще интересного в книге? Множество аллюзий на самые разные мировые события, на биографические эпизоды из жизни самого писателя, на мировую литературу. Угадывать их – удовольствие для литературного гурмана. Бельгиец глянул в зеркало и увидел, что там отражается его затылок. Русский чиновник лишился носа, а потом встретил собственный нос, самостоятельно разгуливающий по Санкт-Петербургу. Несмотря на всю фантастичность, книга ощущается как очень актуальная. Если отдаться на волю воображению, то наша жизнь – это и есть та самая эпоха “небывалостей”, когда зло носится по миру, необъяснимое и жестокое, когда страх и ненависть выходят на первые полосы, и самое лучшее тому подтверждение – новости, которые мы ежедневно потребляем из современных медиа. Вернемся к спору двух философов Газали и Ибн Рушда. Кто же победил? Конечно, войско Дуньи, Повелительницы Молний, а с ним и Ибн Рушд, верящий в силу рацио. Так, странным образом, разум берет верх с помощью иррационального, невероятного и дает нам надежду на оптимистическое будущее. Правда, не раньше чем через тысячу лет. А пока перед нами попытка осмыслить роль и место веры в современном мире: “ религия истает, и только тогда мы заживем в Божьей истине”, которая неоднозначна. Попытка познания мира и бога, еще одна версия поиска своей природы – нарративной, сверхъестественной, но разумной, где за пародийной формой скрываются глубокие мысли, где все сказочно-несерьезно. Здесь есть все: и любовь, и секс, и философия, и невероятные приключения и сверхспособности, и страх, и ужас, и небывалости – все то, из чего на самом деле состоит наша повседневная жизнь. Бессмысленное дело искать смыслы в романе Рушди. Лучше отдаться океану историй и позволить ему нести вас, ласкать, очаровывать, будить воображение и чувства. P.S. Кстати, помните, что в каждом из нас есть джин? Так вот, под занавес – откровение Джеронимо Манесеса: Врата восприятия открылись, и он увидел, что все дурное и чудовищное в джинне — лишь отражение дурной и грешной стороны человеческой природы: в человеке точно так же намешаны иррациональность, безответственность, своеволие, жестокость и злоба, а потому война против джиннов — точный слепок с войны внутри человеческого сердца, и это значило, что джинны одновременно и реальность, и абстракция, их появление в нижнем мире помогло понять, от чего следует избавиться самому этому миру, от той иррациональности, которая и есть злой джинн внутри человека. И когда Джеронимо увидел это, ему стало ясно, почему Тереза Сака ненавидит саму себя, и он осознал, как сознавала это и она, что придется им избавляться от джинна у себя внутри, что иррациональное в человеке тоже надо победить — как и в джинне — и только тогда наступит век разума.
