«Шестидесантник». Как Василий Аксенов поставил на место Хрущёва

«В блестящей плеяде шестидесятников он был, пожалуй, самой скандальной и политизированной личностью», - говорит известный литературовед, историк литературы Виктор Есипов. В доме-музея Аксенова он представил свою книгу «Четыре жизни Василия Аксёнова». Не поле перейти... Название неслучайное. Аксенов действительно прожил несколько жизней в течение одной. Первая - молодость, до всенародного литературного признания. Вторая - до эмиграции. Третья - эмиграция, где судьбы русскоязычных писателей далеко не всегда складывались безоблачно. Василий Аксёнов работал на зарубежном радио, не считая его «вражьим голосом». «Есть обычай на Руси ночью слушать Би-би-си». «Голос Америки» и прочие «голоса» свободы, несмотря на «глушилки» рассказывали о том, что происходит в нашей стране. Книга Аксёнова «Десятилетие клеветы», включающая его радиовыступления, - одна из моих самых любимых. Это высококлассная журналистика. Там есть и про Казань. Ну а четвёртая жизнь писателя - последние годы, когда Аксёнов страдал от неизлечимой болезни. И будучи врачом по образованию, мужественно понимал всё. Каждая его жизнь была непростой, изобилуя событиями, приобретениями и утратами. Как в личном, так и в других аспектах. В каждой были взлёты, но ни в одной не было падений с высоты таланта, чести и достоинства. Достаточно вспомнить, что Василий Аксёнов, единственный из шестидесятников, поставил на место всесильного Никиту Хрущёва, когда тот, не стесняясь в выражениях, унижал и громил друзей Аксёнова по литературе - Андрея Вознесенского и Роберта Рождественского. Много лет спустя Евгений Евтушенко назовёт книгу своих мемуаров «Шестидесантник». Но отважным «десантником» как до, так и после страшной хрущёвской разборки был только Аксёнов, который посмел на судилище возражать всесильному вождю, уличив того в незнании фактов из биографии тех, кого он предаёт анафеме. Прекрасен наш союз Виктору Есипову, по его признанию, выпало счастье не только близко знать Василия Павловича, но и в 2003 году удостоиться чести стать (и оставаться) его литературным представителем. «Это не литературный агент, что предполагает только деловые связи. Наши с Аксёновым отношения имели более многоплановый, душевный характер. В Москве даже жили по соседству, вместе выгуливали собак. Он - маленькую, я - большую. Это были долгие прогулки и такие же долгие беседы обо всём. Встречались и за границей. В 1989 году, например, нас с женой он возил на машине по Парижу. А познакомились мы в 80-м, в доме писателя Балтера, которого помнят по его повести «До свидания, мальчики!». Она была опубликована в журнале « Юность», где начинали свой творческий путь все шестидесятники, в том числе и Василий Аксёнов», - рассказывает Виктор Есипов. С 2003 года он первым читал все произведения писателя и передавал их в московские издательства. После смерти Аксёнова по предложению вдовы стал доверенным лицом в части литературного наследия. И когда в Россию по частям стал поступать из-за границы архив писателя, В. Есипов занялся его разборкой. «Первая моя книга - «Одинокий бегун на длинной дистанции» (2012г.), ведь Аксёнов занимался бегом трусцой, отсюда и название. А «Четыре жизни»- уже четвёртая. Одна из предыдущих книг почти полностью посвящена переписке Василия Павловича с друзьями, которые после его эмиграции остались в стране...» По словам Виктора Есипова, тема товарищества, единения, таинственной (по стихотворной констатации Б. Ахмадулиной) страсти к предательству пронизывает и творчество Аксёнова и его переписку. Находясь в эмиграции, он не терял связи с родиной, поскольку всегда был политически активен. Письма шли не по почте, это было опасно для адресатов. Аксёнов посылал их с оказией. Либо через иностранных журналистов, либо через сотрудников американского посольства в Москве. «Он откровенно писал Белле Ахмадулиной и её мужу Борису Мессереру, который оформлял знаменито-скандальный бесцензурный альманах «Метрополь». Они были его конфидентами, он безоговорочно им доверял. Роберт Рождественский тогда «задружился» с властью, Евгений Евтушенко то грешил, то каялся, у других шестидесятников имелись свои проблемы. А Белле он писал, что если бы они не разошлись по сторонам, а, как в песне Окуджавы, взялись бы за руки, чтоб не пропасть поодиночке, всё сложилось бы иначе, и не только в личной судьбе каждого», - отвечает Есипов. Он опроверг распространённое заблуждение (в том числе среди поклонников творчества писателя), сообщив, что никогда Василий Аксёнов не был обласкан властью и не преуспевал, даже став кумиром поколения. С 1960-го по 1971 год в нашей «самой читающей стране» у него вышло 28 книг общим тиражом 1 млн 380 тыс. экземпляров. Но по сравнению с произведениями других писателей (Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Даниила Гранина, Юрия Нагибина и др.) это были крохи. Издательства публиковали тех, кто не доставлял особых хлопот власти. Неугодных старались изолировать. В том числе и от заработков. В книге «Четыре жизни Василия Аксёнова» В. Есипов привёл эту статистику в одной из глав, изучив также и роль нашего земляка в литературном процессе 60-70 годов хх века. В своём последнем романе «Таинственная страсть» Василий Аксёнов откровенно признаётся, что постоянно думал о средствах к существованию, брался за любую подработку, занимал даже не у друзей. А ведь он был уже известным писателем, чьи книги пользовались бешеной популярностью! «Черную метку» он получил после того, как поддержал Александра Солженицына, протестовал против цензуры. Раздражал и альманах «Метрополь», опубликованный на Западе, ставший с подачи Аксёнова, отдушиной для советских литераторов новой волны. Эмиграция стала единственным выходом. «В эмиграции ему не сразу удалось заявить о себе как о писателе. Поэтому одна из глав моей новой книги посвящена его конфликту с Иосифом Бродским», - рассказывает Виктор Михайлович. Непонимание и конфликты, как злой рок сопровождали Аксёнова, это случалось и в семье. В одной из своих книг он приводит диалог своего отца, которого назвал «старболом» (старым большевиком) с высокопоставленным партийным функционером ТАССР. На ехидный вопрос: «Как получилось, что вы, большевик с огромным стажем, ленинская гвардия, вырастили сына – антисоветчика?», отец писателя ответил: «Да это ведь вы его вырастили. А я тогда сидел». В этом диалоге - трагедия нашей страны. Только Аксёнов мог так кратко её показать. В романе «Таинственная страсть» он написал о своём последнем визите в Казань, которую назвал «Булгар». Интересовался, значит, версиями местных историков об истории нашего края. Булгарская теория в годы перестройки и после активно обсуждалась. А вот казанская встреча отца-«старбола» с сыном-диссидентом была трогательной, но не любовной, судя по книгам Аксёнова. Каждый остался при своём мнении. Судя по книгам, Василий Аксёнов радости от встречи не ощутил, взаимопонимания не случилось. Мать, Евгения Гинзбург, автор «Крутого маршрута», безусловно, была ему ближе по духу. Как рассказал Виктор Есипов, за год до её смерти, сын с огромным трудом организовал Евгении Гинзбург поездку в Париж, этот город она мечтала увидеть. После советской действительности он показался ей раем. Примеривая наряды, которые предлагали ей в бутиках, смертельно больная Евгения Гинзбург, говорила сыну: «Как замечательно смотрелось бы всё это великолепие в моей молодости. Но молодость и жизнь украла советская система». Украсть их у Василия Аксёнова система тоже пыталась. Но не смогла! Одинокий бегун на длинной дистанции и сегодня, достигнув финиша, остаётся с нами. Друг и сокурсник писателя, профессор КГМУ Ринат Зулкарнеев, которого писатель называл в своих книгах Зулкой и доверил ему, находясь в эмиграции, заботу о здоровье отца, в 2011 году говорил мне: «О Боге мы с Васей никогда не говорили. Но он, в свой последний визит в Казань к отцу, вдруг сказал: «Душа-то будет жить! А я воссоздамся по молекулам!» Православие он принял в эмиграции, в храме на окраине Вашингтона... Как знать, может быть, молекулы писателя – это его книги, его переписка, книги о нём? Даже четыре жизни не предел, если есть пятая – Память.