Губерман испёк «пирожки» для салехардцев
Язвительный сквернослов собрал в зале несколько поколений поклонников. Кто-то пришел за ностальгией, кто-то от души посмеяться, а молодежь понять, как красиво выражаться. Да, этому тоже стоит поучиться, чтобы излагать мысль не как сапожник, а как поэт Игорь Губерман. Он только вышел на сцену, а зал уже захихикал в ожидании щекотливого момента: читать такие стишки про себя и даже цитировать их к месту – это одно, а вот услышать, как автор декламирует свои творения – это уже культурное мероприятие. – Здесь никого нет из российской государственной думы, я надеюсь, нет? Будет звучать неформальная лексика, – стартует он. – Вы знаете, меня за нее осуждают интеллигенты среднего поколения, а старики и старушки просто наслаждаются. Привыкли что ли… Его рифмы по-прежнему бьют в точку, но на удивление не ранят, а бодрят. Встряхивают. Хотя современные «пирожки» подчас и острые, и актуальные, но забываются быстрее. (Прим. авт.– Четверостишия без рифмы, без знаков препинания, со строго определенным ритмом и размером). А «гарики» – это как авторские пословицы. В антракте они разлетаются как пирожки. Возможно потому, что написаны человеком, который ценит каждое слово, в том числе и ненормативную лексику. Возможно, поэтому и мне писать этот материал было крайне сложно – сложно подбирать цитаты автора, произнесенные со сцены, чтобы передать настроение зала. Так и хочется сказать: «возьмите «домашнего Губермана» и когда дочитаете этот абзац, прочтите любимые четыре строчки. Я же могу предложить лишь самое литературное из его высказываний. – «…опа» не менее красивое слово, чем генерал. Всё зависит от употребления, – цитирует лингвиста де Куртене Игорь Губерман и переходит к главному «блюду» – самым знаменитым в мире четверостишиям с матерком. – Вы знаете, наше ухо, привыкшее к невероятной пластичности русского языка, само с радостью ловит любую возможность исказить фамилию, имя, понятие, – отмечает автор «гариков». – У меня товарищ был, мы в ссылке встретились. С ним в лагере сидел старый еврей-хозяйственник, что-то украл у себя на заводе. Его фамилия была Райзахер. Так у него была кличка – «меняла». Он совсем не похож на хулигана, который можно подумать, должен декламировать хлесткие вирши. На интервью за кулисами он вообще не выронил ни одного бранного слова. Вспомнил свой приезд двенадцатилетней давности и назвал одну из причин, почему дорога в Салехард всегда будет с тяжелым сердцем. – Я интересуюсь стройками этого безумного человека, которому ставят памятники, потому что усатый был не просто палач, он как все тираны очень талантливый строитель, – комментирует Игорь Миронович. – Поэтому очень много при нем построено. И очень много построено совершенно идиотически. 501-я дорога была заведомо обречена в вашем климате. И поэтому те люди, что успели здесь погибнуть, пока строили, погибли напрасно. Она очень характерна еще тем, что на ней работало мало уголовников. Там ведь были интеллигентные люди. Два с половиной часа зрители пролистали как книгу, с удовольствием перелистывая каждую минуту. Тем, кому она показалась неинтересной покинули зал в антракте. Ждали чего-то нового? – не вышло. Он читал «Гарики всех лет» – хитро выстроенная программа из известных стишков и монологов.
