Накануне Международного дня детской книги, который отмечается 2 апреля, ТАСС поговорил с Галиной Юзефович о сложных взаимоотношениях в треугольнике "книги — дети — их родители". Известный литературный критик объяснила, почему нельзя навязывать детям свои литературные вкусы, как книги могут конкурировать с компьютерными играми, соцсетями и пиццей и как родителям вести себя перед стеллажами с сотнями книжных новинок. — Можно я начну разговор с крика души отца школьника? Нам же сложнее живется, чем нашим родителям. У них, по сути, не было возможности задаваться вопросами: "Что почитать ребенку шести лет, восьми, двенадцати?.." Существовал набор классики и немногочисленные новинки. Перед нами же выбор неизмеримо больше. И, с одной стороны, это прекрасно, но с другой — ужасно: трудно сделать правильный выбор. — Искать "правильные" книги для ребенка — это примерно как разводить огонь в плохую погоду: дождь льет, ветер свищет, а ты знай машешь картонкой, кашляешь в дыму — и в то же самое время подкладываешь в огонь поленья и щепочки. И знаешь при этом, что одно неверное движение — и пламя детского интереса к чтению потухнет... Единственное, что можно посоветовать в этой тяжелой (правда тяжелой!) ситуации, — это быть внимательным и терпеливым. Нет никаких "правильных" книг, нет книг, которые "должен прочитать каждый", забудьте обо всех этих реалиях наших детства-юности. Есть книги, которые понравятся вашему конкретному ребенку, и ваша задача — их найти. — В том и вопрос — как? Мы, родители, в растерянности стоим перед полками в книжных магазинах, мечемся по интернету в поисках рекомендаций, списков 10, 50, 100 "лучших книг для детей", при том что даже не знаем, верить им или нет... — Тут очень важно слышать то, что американцы называют feedback: если вы видите, что у ребенка книжка "не идет", пусть бросает, не давите, чтобы дочитывал. Нет ничего вреднее, чем мучиться над книжкой только потому, что бросать на половине — это как бы не комильфо и мама рассердится. Французский писатель Даниэль Пеннак в своей знаменитой "Декларации прав читателя" пишет: если книжка не нравится, ее не обязательно дочитывать до конца, и это относится к юному читателю точно в той же мере, что и к опытному. Если у дочери горят глаза от Гарри Поттера, не надо приставать к ней с Сетон-Томпсоном, постарайтесь найти то, что будет лежать где-то в той же области книжного пространства. Не пытайтесь принудительно прививать любовь к любимым книгам собственного детства, смиритесь — никто и никогда больше не полюбит нашего с вами Жюля Верна или, допустим, Анатолия Рыбакова. Не обесценивайте то, что ребенок читает сам, даже если вам оно не нравится: смотрите, что хорошо идет, и ищите похожее, только, возможно, на полтона выше. Если хорошо "зашли" "Часодеи" — предложите Корнелию Функе или Терри Пратчетта. Если нравятся "Фиксики", то прямая дорога к "Эволюции Кэлпурнии Тейт" или "Джорджу и тайнам вселенной". И ищите, все время ищите новые книги — листайте в книжных магазинах, ориентируйтесь на критиков и блогеров, рекомендации которых вам близки, расспрашивайте знакомых... То есть да, вы правы, конечно: сегодня родителю, который хочет вырастить читателя, приходится гораздо сложнее, чем двадцать лет назад. Тогда, в общем, любая книга была за счастье, а сейчас нужно вертеться как уж на сковородке, конкурировать с "вконтактиком", компьютерными играми, кино, пиццей, роликами, мороженым и тысячей других доступных ребенку удовольствий. Но, грех сказать, и выбор сегодня гораздо больше: я совершенно уверена, что если слушать своего ребенка, если обсуждать с ним прочитанное, если понимать и безоценочно принимать его вкусы, то вполне возможно найти те книги, от которых у него будут гореть глаза и благодаря которым он в конечном итоге "зачитает". В общем, возвращаясь к метафоре с костром, главное — это правильно подобрать полено, подходящее для вашего конкретного костра и погоды. — Вас время от времени просят составлять списки книг, о которых я упоминал. И какими принципами руководствуетесь вы, каким критериям должна соответствовать книга, чтобы попасть в такой список? — Мне сложно говорить про критерии — я вообще не очень верю в какие-то надежные и единые для всех механизмы оценки художественных текстов: великую мудрость про попадью и свиной хрящик никто не отменял, людям в самом деле нравится разное. Я всегда честно предупреждаю, что мои списки — это некоторый синтез того, что нравится мне и одновременно нравится моим детям. Ну или наоборот — моим детям и мне. Иногда бывает, что мои сыновья (им 13 и 10 лет) квалифицируют какую-то книжку как "хорошую, но девчачью", и тогда я, конечно, ужасно огорчаюсь — я, например, просто не понимаю, как можно не любить книжки про Кэлпурнию Тейт, но я признаю за ними это право — что-то ценить, но не любить. То есть все мои рекомендации сугубо персональные, это не научно выверенные советы "ведущих собаководов", а результат полевых эмпирических наблюдений. Другое дело, что я подбираю книжки для моих сыновей очень тщательно и в больших количествах, они читают довольно много, и вкус у них, как следствие, относительно прокачанный, так что нашим совместным рекомендациям можно доверять — они подойдут если не всем, то многим. — Как, на ваш взгляд, у нас вообще обстоят дела с детской литературой. Например, достаточно ли интересных детских авторов? — На мой вкус, в России — нет. Помню, когда я работала в жюри премии "НоС", мы с коллегами придумали спецпроект по детской литературе — решили найти и премировать лучшую книгу для детей от 5 до 15 лет, и перечитали тогда десятки, если не сотни текстов. Ну, в общем, картина вышла довольно неутешительная, если честно. Впрочем (извините, отклонюсь на минуту от нашей магистральной темы), и со взрослой литературой у нас в стране все примерно так же — хороших книг по-русски пишут до обидного мало, что для взрослых, что для детей. Как-то так вышло, что общественный нерв переместился из области литературы в другие сферы, и сейчас у нас тут некоторое запустение — надеюсь, временное. — Может, не у всех интересных авторов есть возможность публиковаться? Я тоже проведу параллель со взрослой литературой и напомню, что Андрей Рубанов, прежде чем добиться успеха у читателей, публиковал книги за свой счет. Но не у всех детских авторов есть такая возможность. То есть, может, есть какие-то препятствия и не все интересные произведения доходят до читателя? — Нет никаких препятствий — я, честное слово, уже много лет не слышала про каких-то непризнанных гениев, которые писали бы что-то прекрасное, а их бы зажимали и не печатали. Сегодня издатели бегают за писателями, а не наоборот, потому что хороших авторов объективно очень мало, а детских особенно. — А интересных зарубежных авторов у нас переводят достаточно? — В целом с переводной литературой гораздо лучше, чем с российской, — я с огромной печалью вижу, что мои дети и другие умные подростки вокруг меня почти совсем не читают русских книг. Качественных переводных книг на любой вкус на порядок больше. Но тут, как водится, нет пределов совершенству — очень многие хорошие западные книги на русский либо совсем не переводятся, либо переводятся с большим запозданием. Дело в том, что поиском новых имен, новых жанров и трендов заняты по большей части маленькие независимые издательства, а у них возможности довольно ограниченны. — Вообще, есть читательский спрос на разную детскую литературу? Может, большие издательства не ищут новые имена и жанры как раз потому, что читатель вполне может ограничиться Джоан Роулинг, Терри Пратчеттом, Нилом Гейманом и еще десятком фамилий? Зачем им тогда выискивать, публиковать книги с меньшим, неочевидным коммерческим потенциалом? Или, раз маленькие издательства все же этим занимаются, значит спрос "на разное" есть? Или — позволю себе нагромождение вопросов и версий — большого запроса нет, но издательства по своей инициативе "воспитывают" и растят читателя разных книг? — Это такое двустороннее явление. Пратчетт, Роулинг, Гейман — ресурс исчерпаемый, и издатели очень хорошо это понимают. Нельзя выстроить бизнес на десятке имен. Ну окей, Гейман еще, конечно, весьма молод, зато пишет небыстро, а вот от Пратчетта новых книг ждать не приходится... И что издавать, продавать, читать, любить, иллюстрировать, на чем зарабатывать, в конце-то концов, когда эти писатели так или иначе кончатся? Издательский бизнес — инновационный по определению, поэтому издатели всеми силами стараются расширять, извините за канцеляризм, ассортимент своей продукции. И это делается одновременно и в интересах читателей, которые рано или поздно перечитают всего Геймана и затоскуют, и в интересах рынка. Иногда что-то новое выстреливает и становится бестселлером — вот, например, книга "Простодурсен" Руне Белсвика, ее все семилетки, по-моему, знают, любят и цитируют. Иногда этого не случается, но в целом да — спрос есть. Он не массовый, но устойчивый, и я бы сказала, что потребность в разнообразии будет только увеличиваться. — Как вообще сегодня себя чувствуют издательства, специализирующиеся на детской литературе? Для того чтобы выжить, им обязательно нужно иметь среди авторов кого-то вроде Дмитрия Емца и вышеупомянутых писателей или нет? Я помню, на один из последних фестивалей non/fiction издательство "КомпасГид" "привозило" Сержа Блока, иллюстратора книги "Враг" — издания, явно не рассчитанного на огромные продажи. То есть "могут себе позволить"? То есть все у них хорошо? — Тот конкретный случай, о котором вы говорите, конечно же, имеет мало отношения к издательству как таковому — на приезд художника был получен грант, французы очень активно поддерживают популяризацию и продвижение своей литературы за рубежом. В целом же у издательств все по-разному — у кого-то лучше, у кого-то хуже. Никто не гребет деньги лопатой, но и себе в убыток почти никто не работает (кроме, может быть, героического издательства "Пешком в историю", выбравшего для себя очень благородную, но и очень тернистую дорогу, — они сами продюсируют свои книги и заказывают тексты и иллюстрации к ним исключительно российским авторам, а это всегда очень дорого, переводить или просто приобретать права на готовое куда дешевле). Издательский бизнес, а особенно детское книгоиздание, — это в первую очередь про любовь и интерес, а не про огромные заработки: я никогда не видела независимого издателя, который бы рассчитывал на этом деле страшно обогатиться, но все как-то крутятся и выживают. Ищут гранты, экономят копейки, выкручиваются в связи с законом о защите детей от нежелательной информации (издатели от него пострадали в наибольшей степени), продвигают свои книги, как могут и где могут, но продолжают делать то, что делают. — Трудно обойти тему "современные дети ничего не читают". Ваше мнение о степени надуманности или реальности этой проблемы? Может, просто наше время от родителей требует несколько больших усилий и внимания к этому вопросу, чем было 20–30 лет назад? И, может, все эти "стоны" — это от родительской лени? — Ну смотрите — современные дети правда читают меньше, чем их родители в том же возрасте, с этим ничего не поделаешь. Мой старший сын слывет большим читателем и интеллектуалом, но он читает раз в пять меньше, чем я читала в 13 лет. Это естественно: не следует забывать, что поколение нынешних тридцати-, сорокалетних столько читало не от хорошей жизни — просто других развлечений не было, а занять чем-то время после прихода из школы и до возвращения родителей с работы было нужно. Сейчас чтение живет в ряду других развлечений, конкурирует с ними и, конечно, на чтение у детей остается существенно меньше времени. И да, вы совершенно правы — очень многие родители считают, что раз так, то и бороться не надо: они сразу выкидывают белый флаг, объявляют, что война проиграна и сопротивление бесполезно. Конечно же, это неправильно — да, надеяться, что ребенок начнет читать автоматически (как это было в нашем детстве), не приходится. Но это не означает, что ребенок не будет читать вообще, просто для этого теперь нужно приложить некоторые усилия. По большей части — и это хорошая новость — не чрезмерные. Кстати, еще один аспект этого пресловутого "дети ничего не читают" состоит в том, что дети по большей части читают "не то" (с точки зрения родителей, естественно), и это их "неправильное" чтение как бы не идет в зачет. Многие родители убеждены, что "читать" — это читать "серьезную литературу", а всевозможные "Перси Джексоны" или комиксы про Тинтина — это не чтение, а глупость какая-то, ничем не лучше ловли покемонов или сидения во "ВКонтакте". То есть очень часто родители говорят "мой сын не читает", а на самом деле они хотят сказать "мой сын читает книги, которые я не считаю достойными внимания", что тоже очень смазывает картину. Но об этом мы уже говорили, не будем повторяться. — А современные детские писатели успевают за быстро меняющимися интересами детей, успешно к ним приспосабливаются? Или эти "перемены" — это только видимость и речь лишь о том, чтобы рассказывать все те же истории о добре-зле, верности-предательстве, только чуть другими словами и с чуть другими героями? — Слово "видимость" в вашем вопросе настраивает на несколько тревожный лад. Но на самом деле изменения же касаются преимущественно формы, а содержание — да-да, то самое "добро-зло" и прочие вечные сюжеты, о которых вы говорите, — остается неизменным. Современные дети с рождения смотрят фильмы с двадцатью монтажными склейками в минуту, они не могут выдерживать неспешный темп классических детских книг. Они знают вещи, которые нам в детстве даже не снились, но каких-то вещей, которые были для нас очевидны, не знают — и даже не знают, что их вообще можно знать. Они хуже запоминают имена и даты (они привыкли, что в любой момент все можно посмотреть в интернете, так зачем хранить этот хлам в голове?), зато куда системнее, структурнее мыслят. И современные детские писатели — они как раз про это, про то, как рассказать этим маленьким инопланетянам про вечные вещи так, чтобы инопланетяне их поняли, чтобы им было удобно и интересно. И судя по тому, что подавляющее большинство современных детей отдает предпочтение новым книгам, писатели неплохо с этой задачей справляются. — В одном из интервью вы сказали: "Я часто и разнообразно влюбляюсь в тексты, а влюбившись, немедленно начинаю бегать с погремушкой и пытаться заразить этой своей любовью как можно больше других людей". Можете назвать последние несколько детских книг, в которые вы влюбились? — Самая моя, пожалуй, яркая влюбленность прошлого года — это "Зверский детектив" Анны Старобинец. Честно говоря, даже не припомню, когда бы я так искренне и громко смеялась над книгой. Мы с детьми до сих пор разговариваем цитатами оттуда — например, когда они долго не идут спать, я всегда угрожаю, что буду "кусать на поражение", это у нас уже такая постоянная шутка. Меня совершенно потрясла книга "История старой квартиры" Анны Литвиной и Анны Десницкой, выпущенная издательством "Самокат", — никогда не думала, что историю русского ХХ века, такую болезненную, сложную и неоднозначную, можно рассказать так доходчиво, так честно и при этом так по-человечески. Ну и конечно, на меня произвела огромное впечатление дилогия Жаклин Келли про девочку по имени Кэлпурния Тейт — это какое-то совершенно невероятное чтение, это сразу и книжка про права женщин, и про науку, и про взросление, и про Дикий Запад... Словом, один из тех редких случаев, когда я жалею, что у меня нет дочки, — если на свете существует идеальная книга для девочек, то это определенно она. Беседовал Виктор Дятликович
