Адепт режима и агент КГБ: как создавались мифы о Евтушенко

Весной прошлого года Евгений Евтушенко на радио Звезда представил отрывки нового еще не изданного романа «Берингов тоннель». Он проводил по 8 часов в день у микрофона, прочитывая полторы тысячи страниц авторским голосом, который невозможно ни с кем спутать. Это был первый опыт на российском радио, когда автор читает в эфире целый роман. Евтушенко признавался, что это сильно подстегивает его в работе. Над книгой он продолжал трудиться в Америке, чтобы вернуться в Россию и дочитать. Теперь она уже не будет дописана, отметил в интервью «Звезде» писатель Михаил Моргулис. «Женя, конечно, особый человек. Это потеря не моя личная, это потеря всего мира, это потеря России, это очень больная потеря России, потому что он был олицетворением российской чистоты, некоторой детской наивности. И умением радоваться каким-то счастливым моментам в жизни», рассказал он. Евтушенко умел жить в рифму с эпохой. И не раз повторял: «я должен исповедаться перед будущим». Ему легко удавалось «рвать» словом на части. За этим, впрочем, к нему и шли. Писателя возносили до небес, и проклинали, любили и ненавидели. Но главное - Евтушенко никого не оставлял равнодушным. Равнодушным и он никогда не был. На его выступления в Политехнический институт всегда было не пробиться. Хотя, это Евтушенко нравилось. Шестидесятники, та самая сцена, автора. То, что невозможно представить по отдельности. Его манера читать - словно гипноз. Он не боялся говорить, о чем думал. Скорее, наоборот, - специально, и во весь голос, когда многие боялись даже шептать. Потому что поэт в России больше чем поэт. Его обвиняли в собачьей преданности режиму и успели записать в агенты КГБ, забывая, что именно Евтушенко подписывался под десятками писем в защиту диссидентов и прочих, как было принято говорить, опальных деятелей. «Нельзя бить того, кого уже бьют» - это еще одна заповедь поэта. Сам про себя Евтушенко как-то сказал: «у меня 70% мусор, а 30 останутся». Сказал, вроде с улыбкой, а вроде серьезно. Он всегда умел заставить задуматься. По словам друга поэта Вадима Туманова, «очень жалко Женю, которого много раз выдвигали на соискание Нобелевской премии, все как-то откладывали, а ему только за одно стихотворение нужно было дать». Опасность над Евтушенко нависала постоянно. Опять же, потому что не боялся. Стихи «Танки идут по Праге» и «Афганский муравей» смотрелись как настоящий вызов, в духе - а вот вам всем. В смысле вам, наверху. И ничего ему за это не было. Потому что наверху его тоже, видимо, читали и перечитывали. Критики ставили ему в упрек словесную тяжеловесность, а он в ответ – «так и надо». Популярность Евтушенко легко можно было измерять стадионами. И не только на Родине. Фидель Кастро сам приходил к нему в гостиницу, поговорить. Габриэль Гарсия Маркес учил его пользоваться компьютером, а писателя Стейнбека на своей кухне Евтушенко угощал самогоном, и читал стихи, в том числе, о войне. Он давно испытывал проблемы со здоровьем, перенес сложную операцию на сердце, ампутацию ноги. И продолжал говорить: «если бы мне выдался случай поменять жизнь, я бы не стал ее менять». Евтушенко ушел на 85 году жизни от остановки сердца. Мирно, во сне, в окружении семьи и друзей. Незадолго до смерти попросил доставить его тело в Россию, чтобы быть погребенным в подмосковном поселке Переделкино. Евтушенко хотел, чтобы его могила находилась рядом с могилой Бориса Пастернака.