«Торжество гуманизма» — изъятие детей вместо принудительной стерилизации

Устав ВОЗ: «Здоровье является состоянием полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствием болезней и физических дефектов». Всеобщая декларация прав человека, ч. 3 ст. 16: «Семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства» Как мы уже не раз писали, сторонники нового мирового порядка, именуемого глобализмом, делают все возможное, чтобы поменять фундаментальные установки человеческой жизни на противоположные. Черное назначают белым, а белое — черным. Меняются представления о допустимом, о преступном и, наоборот, общественно-одобряемом. Главным врагом становится Традиция и все, что с ней связано. В том числе и традиционная семья. (Само словосочетание, появившееся сравнительно недавно, предполагает новую систему координат: раз есть традиционная семья, значит, возможна и нетрадиционная, состоящая из нескольких мужей и жен и мало ли какая еще…). Соответственно, все, что касается Традиции, шельмуется и, по возможности, подвергается репрессиям. Скажем, в некоторых западных странах врачам уже запрещают лечить гомосексуалистов даже тогда, когда те хотят избавиться от своей патологии. Все жестче становятся наказания для «гомофобов» — людей, осмеливающихся без восторга относиться к извращенцам. Из школ в католических странах убрали Распятия, во многих учебных заведениях запрещают нательные кресты и хиджабы. Впрочем, отголоски глобалистской диктатуры слышны и у нас. В Саранске недавно вызывали на Комиссию по делам несовершеннолетних не кого-нибудь, а заместителя муфтия (!) и предъявили претензию, что его дочери ходят в школу в хиджабах. Это, мол, ненадлежащее воспитание. Действительно, то ли дело ходить в мини-юбках, больше напоминающих набедренные повязки, или в дырявых джинсах, с розовыми волосами, с серьгами в носу, на языке, в пупке. Разве можно мешать социализации ребенка, изолировать его от современного мира, тянуть назад, в проклятое прошлое?! Защита искусства от вандалов здесь). Принятый Думой и Советом Федерации законопроект, который в православно-патриотических кругах называли для краткости «Законом Говорухина», был, к счастью, отклонен Ельциным и канул в Лету, однако теперь мы наблюдаем заход с другой стороны. Тот же самый режиссер продвигает закон о защите произведений литературы и культуры от вандализма. В качестве примеров произведений, которые необходимо защищать от вандалов, приводятся выставка Стерджеса в Центре фотографии имени братьев Люмьер, выставка «Скульптуры, которые мы не видим» в Манеже, спектакль «Идеальный муж» в МХТ им. Чехова. Напомним, что экспозиция Стерджеса возмутила народ демонстрацией педофильских фотографий голых детей и подростков. Спектакль «Идеальный муж» в постановке К. Богомолова стал печально известен из-за кощунственных и непристойных сцен. Аналогичные претензии возникали у верующих и к выставке в Манеже. Непристойность и богохульство в рамках извращенческой глобалистской конъюнктуры вообще являются неким необходимым уровнем падения, без которого ты не сможешь числиться креативным, не выбьешься в люди. В нормальном обществе вандалами, естественно, считались бы подзащитные Говорухина и Ко. Но поскольку далеко не все в российской власти готовы решительно отказаться от встраивания в глобальный миропорядок, Прокуратура, Роскомнадзор и прочие компетентные инстанции зачастую не находят ничего предосудительного в подобных непотребствах. И когда доведенный до отчаяния человек пытается воспрепятствовать такому беззаконию в законе, его объявляют вандалом. И карательная психиатрия на новом витке возрождается. «Формальным обоснованием для последующего прекращения дела, — пишет «Радонеж», — стало отсутствие у Людмилы Есипенко умысла уничтожать культурные ценности, так как у нее не было информации о том, что подобные изображения признаны должностными лицами культурным достоянием страны». Но если новый «Говорухинский закон» будет принят, человеку, протестующему против богохульства и непристойности, так легко отделаться не удастся, и признание его вменяемым утяжелит вину. Новые (хотя и не очень) представления о гуманизме Но фашизм, возрождающийся под вывеской глобализации, отменяет традиционные представления о гуманности. И карательная психиатрия тут как нельзя кстати. Множество людей, пострадавших на Западе от ювенальной юстиции, свидетельствует, что обвинение в психической неадекватности сыграло решающую роль в изъятии ребенка из их семьи. У актрисы Натальи Захаровой отняли во Франции трехлетнюю дочь, обвинив мать в таком «отклонении» как «удушающая материнская любовь». Женщины, идя на свидание со своими детьми, насильно помещенными в приют, больше всего боятся… заплакать. Проронишь слезинку — и ребенка уж точно отнимут навсегда, поставив матери диагноз «эмоциональная нестабильность». В одном документальном фильме про ювенальную юстицию показывали мать из Норвегии, которой пришлось на второй или на третий день после родов пойти в поход в горы для доказательства того, что она не страдает послеродовой депрессией и способна заботиться о ребенке. Иначе ей не соглашались отдать младенца. Еще недавно казалось, что в России такие зверства немыслимы. Но, увы, эта «кажимость» опровергнута реальной жизнью. Органы опеки все чаще обосновывают необходимость изъять ребенка психическими проблемами родителей (как правило, матери). В том же Саранске (случайно совпадение или это ювенальное гнездо?), где притесняли верующих мусульман, отняли шестимесячного ребенка и у русской матери. В обвинении фигурировало, что она чуть ли не десять лет назад, и не в Саранске, а в Москве, обращалась к психиатру по поводу депрессии. Где логика, спросите вы? Ну, как же! Раз депрессия однажды была, то она вполне может повториться вновь. И ребенок окажется в опасной ситуации. Поэтому из профилактических соображений его лучше заранее изъять. Подчеркнем еще раз: по причине психических отклонений детей отнимать нельзя, это противозаконно. Это фашизм. Аргументы насчет отобрания детей «для профилактики» вообще ничем не отличаются от гитлеровских постулатов о том, что расово и психически неполноценные, «унтерменши», не имеют права на родительство. А вот случай в Сергиевом Посаде. У матери отняли троих детей, которые бились в истерике, не желая с ней разлучаться. Женщину насильно поместили в психиатрическую больницу на экспертизу. Весь этот кошмар инициировали родственники бывшего мужа, злоупотреблявшего спиртным и жившего с любовницей. Но такая обстановка была признана более благоприятной для детей, и их отдали ему. Приведем ряд отрывков с некоторыми комментариями. Диагноз, на основании которого комиссия решила, что мать «представляет для ребенка опасность, не может самостоятельно осуществлять родительские обязанности в отношении своего сына», гласит: «Эмоционально-неустойчивое расстройство личности, импульсивный тип». Сразу хочется заметить, что, во-первых, по нашим законам эмоционально-неустойчивым личностям не запрещено рожать и воспитывать детей, а во-вторых, в таком диагнозе нет ничего особо страшного. Инвалидность по нему не дают. Импульсивных людей с частой сменой настроения довольно много, тем более в молодом возрасте, когда страсти и голос сердца часто бывают слышнее голоса разума. При этом из анамнеза следует, что ни в поведении, ни в образе жизни «подэкспертной» не было ничего асоциального. В детстве и подростковом возрасте она не считалась трудным ребенком, не отличалась повышенной возбудимостью и конфликтностью, не курила, не употребляла наркотики, не страдала сексуальной распущенностью, не ходила по ночным клубам, не общалась с дурными компаниями. Любила проводить время дома, занималась хозяйственными делами. При эмоционально-неустойчивом расстройстве личности импульсивного типа человек часто провоцирует конфликты, дает неадекватно бурную реакцию на несоответствие его желаниям и дисциплинарные требования, легко подпадает под дурное влияние. Ничего такого в анамнезе нет и в помине. Потом к первой трагедии добавилась вторая: ребенка, который был единственной отрадой несчастной женщины, отняли. В Полтаве и Волгодонске две женщины после изъятия детей совершили самоубийство. А эта мать через семь месяцев после изъятия ребенка, когда ее подвергли вышеупомянутой экспертизе, была еще в достаточно уравновешенном состоянии. Во всяком случае, эксперты не привели ни одного примера сколь-нибудь выраженной аффектации. Чем же они подтвердили свой диагноз? Они выявили у подэкспертной «эмоциональную лабильность» (неустойчивость — авт.), «выраженную зависимость настроения и состояния от средовых воздействий и отношения окружающих». «эмоциональная тупость, заторможенность, психическая обедненность». «Для подэкспертной характерна потребность в общении, стремление нравиться другим, а также тенденция ориентации на мнение значимых лиц». Что в этом ненормального? «Действия носят малообдуманный характер…» Более чем странное суждение, если учесть, что наша героиня упорно добивалась возвращения ребенка из приюта, писала жалобы, искала помощи у общественных организаций. И в результате нашла ту, которая ей помогла. «Склонность к реализации непосредственно возникающих побуждений при недостаточности функций планирования, прогноза и контроля». Тоже мало соответствует вышеописанному поведению, как и тому, что женщина изо дня в день ездила повидаться малышом на другой конец Москвы. Заказчики (карательных) психиатрических услуг Противодействовать укоренению этого психиатрического фашизма должны, конечно, честные профессионалы-психиатры. Но и гражданам дремать не следует. Причем, не только потому, что психика сейчас расшатана у многих (а с другой стороны, множится число бесплодных пар). Но и потому, что дети с различными психическими нарушениями, которых тоже сейчас предостаточно, быстро вырастут и захотят иметь своих детей. А в их медицинских картах будут фигурировать записи типа «повышенная возбудимость», «гиперактивность», «склонность к агрессии (или депрессии)», «эмоциональная неустойчивость», «импульсивность», «недостаточность волевой регуляции поведения» и прочие улики. И уже порядком поднаторевшие каратели будут ставить штамп: «По своему психическому состоянию такая-то или такой-то представляет для ребенка опасность и не может самостоятельно осуществлять родительские обязанности».