В «Мастерской Петра Фоменко» отметили 80-летие со дня рождения Беллы Ахмадулиной

Вечер под названием «Стихотворения чудный театр» прошел при полном аншлаге. В элегантной поэтически-музыкальной композиции приняли участие актрисы разных театров, а также пианист Алексей Гориболь. Как только закончился вечер и участники вышли на поклоны, подумалось: как жаль, что это одноразовая акция. Композиция, составленная силами фоменок, оказалась в высшей мере элегантна. Вечер не превратился в череду чтений у микрофона или марафон воспоминаний. Собственно, с воспоминаниями о Белле выступил только ее муж, художник Борис Мессерер. Его выход режиссеры расположили в середине вечера. «Я служу памяти Беллы, - сказал Мессерер. – Работаю над книгой писем Беллы ко мне. Их очень много, но я отобрал из них штук 50. Она писала мне много писем, а я на них почти не отвечал... Ведь мы жили в разных ритмах: она сидела за столом и писала, а я ездил в театры, в редакции, по делам. В той книге, что я готовлю, я «отвечаю» ей рисунками, ее портретами, которые я рисовал. Получается диалог поэта и художника». Восемь женщин Слова Бориса Мессерера оказались единственной прозой, звучавшей со сцены в тот вечер. До и после – стихи Ахмадулиной в исполнении интересных, ярких актрис, а также романсы на стихи поэта в исполнении Натальи Петрожицкой – солистки Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Трудно выделить кого-то из чтиц, но все-таки особенно сильными показались выходы актрис самой «Мастерской» - Галины Кашковской, Серафимы Огаревой, Веры Строковой. Прекрасно читала Катерина Васильева из «Студии театрального искусства». И, конечно, не затерялась среди других Чулпан Хаматова – недавняя исполнительница роли Неллы Ахо в сериале «Таинственная страсть». В образе Неллы Василий Аксенов (его роман лег в основу телевизионного фильма) «зашифровал» Беллу Ахмадулину. Примечательно, что устроители поэтического вечера не стали как-то особенно разыгрывать карту Хаматовой как исполнительницы роли поэта в кино, актриса вышла на сцену на общих основаниях и прочитала, кроме прочих, стихотворение «Описание обеда». В нем Ахмадулина с иронией описывает семейство литературоведов, которые принимают в гостях поэта. Чулпан Хаматова мастерски проиграла эту историю, вызвав в зале смех и аплодисменты. Впрочем, аплодисменты сопровождали каждое выступление. Восемь актрис, восемь индивидуальностей предстали перед публикой, в которой было много тех, кто лично знал Ахмадулину. Некоторые исполнительницы читали явно с оглядкой на знаменитую напевную интонацию поэта, и это не выглядело подражанием. Скорее, знаком особой актерской восприимчивости к приметам чужой индивидуальности. А кто-то, как, например, Вера Строкова, подавали тексты в сугубо своей манере. Интересно прозвучало в исполнении Чулпан Хаматовой стихотворение «По улице моей который год» - мы настолько привыкли к тому, как оно положено на музыку Микаэла Таривердиева и исполнено в фильме «Ирония судьбы» Аллой Пугачевой, что ухо не сразу узнает его в другой версии... Живой черновик Вечер «Стихотворения чудный театр» так впечатлил еще и потому, что был оформлен практически как спектакль. Замечательна оказалась работа художника по свету. В начале и конце вечера на занавес и на задник проекцией даны были строчки поэта, создалась полная иллюзия черновика, причем, черновика живого, который пишется на наших глазах. Буквы складывались в слова, слова в строчки, они наползали друг на друга и пульсировали, как, наверное, пульсируют они в голове сочинителя. В простой и функциональной конструкции, созданной на сцене, были сделаны световые акценты – лампы домашне-дачного образца под уютными тряпочными абажурами. Одна – на рояле, за которым сидел Алесей Гориболь, другая на столике в углу, третья висела над сценой, как тускло-оранжевое солнце. В фойе «Мастерской» развернута выставка картин Бориса Мессерера, на которых только Белла. «Уход Беллы стал сильнейшим переживанием, - рассказал художник. - Я вспомнил ее завет: «Писать нужно только в том случае, если вы не можете не писать». И я сел писать книгу «Промельк Беллы». Чтобы донести до людей образ Беллы. Раньше были такие жуткие магнитофоны, я не записывал ее рассказы, и они гибли... Потом, когда появились диктофоны, я стал иногда открыто ее записывать, и Белла бровью не вела! Она была так переполнена своими стихами, образами, что ничего не замечала». В финале вечера в «Мастерской» прозвучала запись голоса самой Ахмадулиной, на авансцену сверху просыпались белые цветы. «Стихотворения чудный театр» стал достойной данью памяти поэта.